— Пойдем в постель. Я ни о чем не буду спрашивать.

Он коснулся ее запястий.

— Сара попала в приемную семью. Я отказался. Я считал себя уже взрослым и покончил с этим дерьмом, ночевал где придется.

Кэт закрыла глаза, прижимаясь лицом к его напряженным мышцам.

На что похожа такая жизнь? Она не имела понятия. Хоть завтра она может вернуться в родительский дом. Конечно, отец с матерью осуждали ее и пытались контролировать, но они любили на свой лад. Они никогда не позволили бы ей остаться без ночлега.

— Сколько тебе было?

— Шестнадцать.

Как могла его мать допустить такое? А Сара... Судя по тому, как вел себя Слоан, Кэт была уверена, что она была моложе его.

— А Саре?

— Шестнадцать.

Открыв глаза, Кэт пораженно уставилась на большой черный экран в углу. «Я не отмечаю свой День Рождения». Теперь все встало на свои места.

— Вы были близнецами.

— Родились с разницей в четыре минуты. Я — старший.

— Ох, Слоан. — Она крепче обняла мужчину, желая забрать его боль. Маршалл был на восемь лет старше, и его потеря глубоко ранит ее. А как это — потерять близнеца, с которым делил утробу? С которым отмечал каждый День Рождения? Это было невообразимо.

— Сара всегда на День Рождения пекла мне торт или кексы. Но в тот день у меня был шанс пойти на бой. Я пришел поздно в ее приемную семью. — Он хлопнул ладонью по стеклу и прислонился к нему головой. — Слишком поздно.

Правда безжалостно пронзила ее грудь.

— Сара умерла в твой День Рождения...

На свой шестнадцатый День Рождения Кэт устроила в бальном зале вечеринку и получила новую машину. А Слоан был ошеломлен, обнаружив тело своей изнасилованной и убитой сестры.

— У меня был подарок — дешевое ожерелье, которое я надел на шею плюшевой собаки. Но я так и не смог отдать ей его.

Не желая отпускать Слоана, она вытерла слезы, катящиеся по щекам.

— Это не твоя вина.

— В каком-то смысле моя. Только мы были друг у друга, поскольку никогда не могли положиться на Оливию. И тогда думал, что смешанные единоборства важнее, чем День Рождения Сары. Если бы я пришел раньше, этот ублюдок не тронул бы ее.

— Кто ее убил? Почему? — Кэт не могла себе представить, чтобы кто-то был способен на такое просто так.

— Ли Фостер. Он снимал комнату у семьи, в которую ее поместили. Позже выяснилось, что Служба опеки не знала об этом. Но есть много дерьма, о котором они не знают и даже не догадываются. Фостер пришел и застал Сару одну. Вероятно, он пытался подкатить к ней, но она отказала. Она была маленькой, как наша мать... Черт.

Не зная, что делать, Кэт просто обнимала Слоана, показывая, что он не один.

— Когда его поймали, он божился, что не убивал ее. Что у них был секс по обоюдному согласию, и он вернулся домой после того, как я нашел ее. Сказал, что она была маленькой шлюхой, готовой на все. — В его голосе звучала ярость.

Кэт проскользнула под его рукой, прислонившись к окну. Ненависть, пылающая в его взгляде, поразила ее прямо в сердце. Жесткий взгляд из-за четырнадцати лет горя, вины и ярости. Сжав его лицо в ладонях, она не боялась, что он увидит ее слезы.

— Ее убил Фостер, Слоан. Не ты.

— Это был ее День Рождения. Она радовалась этому. Мне было все равно, но Сара... — он провел рукой по лицу. — Она даже не знала, что я скопил денег и купил ей ожерелье и плюшевого пса. Она всегда хотела чертову собаку. Потому что собака будет любить ее, несмотря ни на что.

— Ты любил ее. Ты все еще любишь ее. Это важно. Поверь. Но где была твоя мама? Разве она не приходила к тебе и Саре на День Рождения?

Слоан вновь перевел взгляд на окно.

— Парень Оливии не хотел видеть детей-подростков. Так обычно бывает. Поэтому она отправляла нас в приемные семьи. Потом, когда ее очередной прекрасный принц оказывался обыкновенной жабой, она забирала нас обратно. И так длилось до той ночи.

Душа Кэт рвалась от боли истории этих двоих потерянных детей. Однако теперь она поняла, почему ее высокомерные родители не отпугнули его. Он видел и похуже. Намного хуже.

Вот как мог такой великодушный человек, как Слоан, который защищал Кэт, думать, что он не может любить?

Слоан наклонился и прижался лбом к ее лбу.

— Ты плачешь.

— Да.

Он вытер ее слезы большим пальцем.

— Из-за Сары?

В ночной тишине и залитая лунным светом, она не могла скрыть слезы и не говорить правду. Не хотела.

— Из-за вас обоих.

Он уставился на нее, и горе в его глазах сменило замешательство.

— Почему? — Его голос звучал озадаченно. — Я ведь не умер.

Он страдал.

— Но умерла часть тебя, — тихо сказала Кэт.

Часть, которая верила в любовь. Их мать была кем-то вроде серийной неудачницы в любви, которую она предпочитала собственным детям. Потом его покинула Сара. О, конечно, это было иррационально, но Кэт знала все об иррациональных страхах, и она была готова присягнуть, что на самом деле, в глубине души, Слоан просто боялся полюбить кого-то еще, кого-то, кто так же покинет его.

Он любил Дрейка, своего наставника. Но Слоан, вероятно, воспринимал это иначе. И разве Дрейк не собирается оставить Слоана?

Теперь все условия Слоана к «плюс-один» обрели смысл. Он контролировал ситуацию, не доверяя ни эмоциям, ни судьбе.

Это разбивало Кэт сердце. Этот мужчина заслуживал большего. Кэт погладила его подбородок, пытаясь стереть с его лица выражение полного одиночества.

— Пойдем в кровать. Попробуй отдохнуть. Ты сможешь поспать после того, как я уйду на работу. Я оставлю тебе ключ.

Его лицо смягчилось, и он заключил ее в объятия.

— Ты позволишь мне обнимать тебя?

Кэт прижалась щекой к его груди, чувствуя, как медленно и ровно бьется его сердце. Соприкосновение их кожи создавало связь, не сексуальную, а намного более сильную и уязвимую. Каждый вдох, который они делали вместе, казалось, только связывал их крепче.

— Столько, сколько захочешь.

Глава 8

Кэт сидела на пассажирском сиденье. Было около пяти утра, и Слоан, ведущий ее Hyundai Santa Fe, выглядел безумно сексуальным в тренировочных шортах и майке. Он не имел права так хорошо выглядеть после того, как спал три, максимум четыре часа.

— Ты мог бы выспаться, и Итан забрал бы тебя позже.

— Нет, может заявиться чокнутый доктор. А так, я отвезу тебя и прослежу, чтобы ты спокойно вошла и заперла за собой дверь.

Кэт напряглась. Дэвид должен был вернуться в эти выходные. Попытается ли он снова поговорить с ней или оставит в покое?

— Я забил номера Итана и Джона в твой мобильный.

— Когда ты успел? — Вытащив из сумочки телефон, Кэт принялась перебирать номера. Действительно, там был водитель Слоана, Итан, и его друг, Джон Монро.

— Когда ты была в ванной. — Он скользнул по ней взглядом. — А это имеет значение?

Имеет ли значение то, что он вторгается в ее жизнь, как танк?

— Это мой телефон. Я не лезу в твой.

Эти слова зацепили Слоана:

— Разве я сказал, что копался в твоем телефоне, котенок?

Этот мягкий голос только усилил беспокойство Кэт. Она не выспалась и злилась, потому что думала о его предстоящем отъезде. Никаких тренировок. Никаких совместных ночевок. Никаких ссор. Никаких умопомрачительных оргазмов. А еще не видеть, как он расслабляется благодаря ей. Это раздражало и это паскудно. Но Кэт понимала, что пререканиями ничего не изменит.

— Зачем ты вбил их номера в мой телефон?

— Если у тебя возникнут проблемы с тем придурком, пока я в Южной Америке, позвони кому-то из них.

Вот так просто? Что-то в ее жизни точно пошло не так.

— Я не буду этого делать. — Она резко повернула голову к стеклу и сжала пальцами кружку-непроливайку, зажатую между ног. — Я не собираюсь зависеть от тебя. Дэвид — моя проблема. Я сама с ним разберусь.

После этих слов молчание заполнило машину, и Кэт не собиралась сдаваться. Стиснув пальцы на руле, Слоан произнес: