Я стояла в вагоне метро между маленькой женщиной в возрасте и сорокалетним мужиком с бородой и рюкзаком. Но мыслями была совсем в другом месте. В моей голове появилась картинка учебной аудитории, выкрашенной в небесно-голубой цвет. Даже столы здесь были такого оттенка, только темнее.
Именно в этом помещении я впервые увидела Илью Аркадьевича. Мы пришли на занятие «Введение в специальность», и я сразу поразилась, какой молодой у нас преподаватель. Нет, в мои восемнадцать он казался мне довольно взрослым. Но все равно на контрасте со старичками и людьми возраста моих родителей очень выделялся.
Интуиция подсказала – на его парах будет интересно. Я даже по глупости уговорила приятельницу сесть за первую парту. Ох, если бы я сразу не выделялась! Может, тоже обожала бы Илью Аркадьевича, как остальные одногруппники.
Но нет, всё пошло наперекосяк. Уже на втором занятии у него мы сцепились языками. И после все два года, что он у нас вел, мне реально было не до скуки. Ха-х, а ведь в первый день я даже решила, что могу в такого человека влюбиться! Наверное, перечитала книг о любви студентки к преподавателю.
Один раз, засыпая, я представила, как он… Ух, даже сейчас меня бросило в жар от воспоминаний. А что тогда сделали с моим телом эти фантазии… Стоп! Эта тема давно и наглухо закрыта.
Я вышла из метро и постаралась забыть о Разумовском. Еще не хватало из-за него под машину угодить. Кто будет за мной здесь ухаживать? Да и денег понадобиться немерено. А мои отпускные таяли на глазах.
Кстати, этот факт заставил меня не ехать от метро, а прогуляться. Не бог весть какая экономия, но все же. Ничего… Свет в конце тоннеля уже показался, скоро я, возможно, буду жить хорошо. Если Разумовский окажется не совсем уж скотиной, а я смогу проявить себя.
Уже дома я закинула в себя гречку и какие-то сосиски, растянулась на кровати в обнимку с плюшевым котом и снова принялась размышлять. Как угодить Илье Аркадьевичу?
На той злосчастной паре я сказала, что мечтаю о еще большей автоматизации бухгалтерского учета. Да и вообще работа экономической сферы должна превращаться из рутины в площадку для новых идей. Мы должны вносить вклад в развитие компаний, а не зарабатывать позвоночные грыжи. Вот тут Разумовского и понесло…
С чего-то он взял, что я хочу получить всё легко и просто! А надо, мол, пахать… Да я вообще другое имела в виду! Но было поздно – все самые трудные вопросы и доклады перепадали мне. Я даже плакала иногда. Хотя после такой школы жизни красный диплом был практически у меня в кармане.
Но все равно преподаватель относился ко мне очень несправедливо! И теперь от него еще зависит моя судьба. Ну на ближайший год-два по крайней мере. Нет, я просто обязана стать идеальной помощницей Разумовского.
Пара слезинок все же выкатились из моих глаз, но я уткнулась в подушку и быстро заснула. Это все, что я могла сделать сейчас. Да и силы мне ой как понадобятся.
Утром добрая Анфиса угостила меня бутербродом с колбасой, но в душу больше лезть не стала. Да и опаздывала на занятия. У меня же еще было время, и я двинулась к шкафу. Внешне я тоже должна выглядеть безукоризненно.
Логикой я понимала, что от меня требуется всего лишь соблюдение дресс-кода и элементарная аккуратность. Ну и еще, конечно, моя одежда не должна быть вызывающей. Не думаю, что Разумовский оценит коротенькую юбочку на мне или глубокое декольте. Впрочем, таких офисных вещей у меня и не было.
Но когда я начала примерять одежду, разумные мысли выветрились у меня из головы…
Сначала я откинула в сторону серые брючки. Или я поправилась, или ткань села от стирок. Теперь вещь слишком облегала мою попу, от чего пятая точка казалась большой. Да и какое белье подобрать сюда, я не имею понятия. Не щеголять же перед профессором в стрингах! Мне вдруг стало жарковато.
Ладно, в итоге я достала простую коричневую юбку в складку и даже нашла к ней колготки. Теперь верх…
Милую голубенькую блузку я отмела. Даже не замечала, насколько вещь успела состариться! В белой рубашке я выгляжу как студентка, и лучше не вызывать у Ильи Аркадьича такие ассоциации. В итоге единственной нормальной вещью оказалась шелковая кофточка в горошек. Она была бежевой и гармонировала с юбкой. Уф!
Ноги я сунула в бежевые лодочки, взяла сумку, тоже светлую. Впрочем, цвет аксессуара уже значения не имел. Но хорошо, что я в принципе предпочитаю неяркие цвета – оттенки коричневого, серый, белый и черный. Могу без труда не выглядеть светофором. Хотя гардероб все-таки надо обновить!
С утра до метро я уже доехала, чтобы не опоздать. Без двадцати девять была на своем рабочем месте. Даже успела достать маленькое зеркальце и окинуть себя взглядом. Все в порядке! Тушь не осыпалась, тени почти не видны. Вот только губы ярковаты… Но стирать было поздно, щелкнула дверь.
– Доброе утро, Лидия.
Глава 5
Мне показалось, или голос Разумовского охрип. Не очень хорошо, если босс уйдет на больничный. Моя стажировка может сорваться.
– Здравствуйте, Илья Аркадьевич, – я снова как дура подскочила, – приготовить вам кофе или горячий чай?
Я чуть не ляпнула – с медом. Но вовремя остановилась. Еще бы теплые носки боссу предложила принести.
Лицо Разумовского на миг застыло. Потом его бровь дернулась, и он отмер.
– Нет, спасибо, ничего не надо. Я пью кофе только дома по утрам.
Ух, надо запомнить этот нюанс!
– Оставайтесь пока на месте, – велел начальник и скрылся в своем кабинете.
Я на автомате посмотрела ему вслед. Глаза пробежались по спине, вниз… А он реально в хорошей форме. Даже через строгий пиджак и брюки заметны крепкие мышцы спины, ягодиц. Точалова! Что ты вообще несешь?!
Наверное, я слишком долго крутилась утром перед зеркалом. Теперь сразу начинаю оценивать, как на людях сидит одежда. Надо заметить, внешний вид профессора всегда был безупречным. Он не носит шикарные классические костюмы, надевает повседневные вещи. Но одежда всегда подобрана идеально, и даже если мнется, это выглядит стильно.
Не знаю, с чего я взялась хвалить бывшего препода, хоть и про себя. Даже крутой песочно-коричневый цвет его пиджака не улучшит характера мужчины. Так что мне лучше морально готовиться к рабочему дню.
Раз босс отказался от напитков, я встала и налила себе стакан воды. Глотнула… Тут же вздрогнула, потому что ожила внутренняя связь. Зазвучал уже чистый голос Разумовского.
– Лидия, зайдите ко мне. Возьмите блокнот и ручку.
Я схватила со стола планшет и рванула к боссу. Что же, хотя бы он не болеет. Уже в кабинете я поняла, что не стерла с губ капельки воды. Замерла, не зная, что делать. Впрочем, надеюсь это не так заметно.
– Лидия, – Илья Аркадьевич снова заговорил как-то сдавленно и даже поправил ворот рубашки, – нам нужно привести в порядок вот эту документацию. Запишите, за какие года вам нужно выбрать планы работ с компаниями.
Я вывела свой гаджет из спящего режима и внимательно посмотрела на босса. Не выдержала и облизала губы – чертова вода щекоталась. Разумовский выглядел каким-то обескураженным. Может, у него температура? Но потом он посмотрел на мои руки.
– Что это?
Я тоже глянула на пальцы. Маникюр нормальный. Лак очень бледный, розовенький. Что профессор имеет в виду? Ах…
– Это планшет, – пояснила я Илье Аркадьевичу, – мне проще хранить здесь всю нужную информацию.
Замерла, глянула на босса вопросительно. Тот помолчал, нахмурился.
– Мы не делаем здесь, как проще. Мы стремимся к эффективности.
Ох, опять он начинает! Снова эти намеки, что я халявщица. Я перевела дух.
– В этом и есть мой профит, – сказала я как можно дружелюбней, – так я работаю быстрее, и мне не нужно искать, где я записала нужную информацию.
Конечно же, Разумовскому было плевать на мои аргументы.
– А завтра вы мне заявите, что утопили свой гаджет?.. Или он просто не включается. У вас есть запасы канцелярии, а там прекрасные ежедневники. С ними можно удобно и надежно систематизировать информацию.
