Ричард в сердечные дела своих вассалов старался не лезть, но не посоветовать одному из ближайших сподвижников правильную партию, с учётом послезнания, просто не мог, поэтому Рауль, главным образом, ожидал всего двух предложений: от герцога Бургундии Эда III, руки его сестры, шестнадцатилетней Алисы; и от графа Фландрии, Эно и Намюра, Бодуэна V руки его дочери, восемнадцатилетней Иоланды. Обе они в другой истории наплодили целую кучу здоровых детей, а что ещё нужно мужчине от брака? Нет, хорошо бы, конечно, получить вдобавок ещё и любовь, но это далеко не главный приз. Любовь приходит и уходит, это герцог Рауль давно познал на собственном опыте, и строить семью на основе этой химеры он не собирался, любовь – это слишком ненадёжный фундамент для такого ответственного строительства. Как сказал ему король в напутствие – «Каждый наш шаг в этой жизни нужно тщательно рассчитывать. Математика – это царица наук».

Герцог Алеппо даже не подозревал, что является настолько значимой фигурой в европейской политике. Как только он привёл в порядок старый палаццо на вилле, чтобы в нём было не стыдно принимать гостей, как гости повалили косяками. Как ни странно, большинство из них не имели матримониальных планов, а просто хотели послушать рассказы героического герцога о ходе войны на Святой земле. Нет, потенциальных невест, конечно, тоже приводили, но большинство посетителей старалась пристроить в свиту Рауля своих сыновей. Карьера небогатого нормандского сеньора, в короткий срок ставшего герцогом и одним из богатейших феодалов современности, будоражила общество. Рауля де Лузиньяна считали талисманом, который приносит удачу, его, за глаза, даже так и начали называть – герцог-талисман.

Обижать никого из просителей не хотелось, поэтому взамен распущенных в Риме крестоносцев, на вилле Дория-Памфили вскоре собрался новый отряд искателей приключений. Как опытный командир, герцог Алеппо не мог допустить, чтобы вооружённая толпа бездельничала и от безделия творила всяческие непотребства, поэтому он снова отправился за советом к Папе.

– Прогнать я их не могу, Ваше Святейшество, занять мне их нечем, а от безделия они скоро начнут разбойничать. Нет ли у вас для меня какого-нибудь поручения? Шесть сотен копий – это, конечно, не армия, но какие-то задачи они решить вполне способны.

– А вы уполномочены своим королём начинать войны, герцог?

– Я? Нет, конечно. Король приказал мне поддерживать вас во всём, вот я и подумал, может у вас есть враги, Ваше Святейшество?

– Враг рода человеческого – мой враг. И он сеет смуту среди истинных христиан. Вы слышали, что недавно началось в Бургундии?

Рауль де Лузиньян, благодаря службе внешней разведки барона Ицхака Левита, был одним из самых информированных людей в Риме.

– Слышал, Ваше Святейшество. Франки осадили Женеву.

– А кто, по-вашему, лучше, Филипп-Август, или Генрих?

– Оба хуже, Ваше Святейшество. Два подлых шакала.

– А вы в курсе, что по приказу короля Ричарда, граф Лестер выступил на подмогу Филиппу-Августу?

– В курсе, Ваше Святейшество, но комментировать решение своего короля не буду. Наверняка у него были для этого резоны, неизвестные мне. Политика – это грязь, и разбираться в ней у меня нет никакого желания. Я хочу всего лишь занять своих людей полезным делом, а раз у меня есть приказ поддерживать вас во всём, то вам и решать, чем занять моих людей. Приказывайте.

– У вас уже шесть сотен копий, герцог?

– Чуть больше и отряд пополняется постоянно.

– То есть, в караул вы можете нарядить по две сотни в сутки?

– Это в очень щадящем режиме, Ваше Преосвященство. На войне мы заступаем в караулы через сутки, без отдыха.

– Ну, войны, слава Господу, у нас пока не случилось, поэтому караулы назначайте в щадящем режиме. Поручаю вам взять под охрану Латеранский дворец.

– Почту за честь, Ваше Святейшество, но как человека военного, малообразованного и недалёкого в сложных вопросах большой политики, не могу не задать вопрос, у нас это называется уточнением задачи.

– Задавайте, герцог.

– Вы действительно ожидаете нападения, Ваше Святейшество, или нам предстоит чисто церемониальная служба?

– Никто не знает будущего, герцог. Надеяться будем на лучшее, а готовиться к худшему. Император уже призвал своих вассалов в Ломбардии, а до Рима им всего неделя пути. Леопольд Австрийский отправлен императором под Женеву, поэтому ждать помощи от Филиппа-Августа не имеет смысла.

– Помощи от этого шакала мне не требуется, только ваш приказ о расширении моих полномочий. Первым делом я должен осмотреть Латеранский дворец, подготовить узлы обороны и, на всякий случай, план эвакуации гражданских лиц. На всякий случай, Ваше Святейшество, наличными силами, Рима мне никак не удержать. Дорогу на Неаполь нужно контролировать любой ценой и это вы должны поручить своим людям, в которых полностью уверенны. Я выдвинусь с рейдовым отрядом до Ареццо[118], чтобы связать колбасников боем и замедлить им продвижение на юг, если они всё-таки посмеют сунуться.

– То есть, вы предполагаете, что мне придётся бежать?

– Никак нет, Ваше Святейшество. Бежать нельзя ни в коем случае, но отступать можно и нужно, если того требует обстановка. Я предлагаю вам заранее озаботиться подготовкой надёжной коммуникации для тактического отступления. В Неаполе мощная цитадель, которую сможет поддержать флот моего короля, а он там появится самое позднее через неделю. На неделю я этих свинских собак задержать сумею, даже со своим маленьким отрядом.

– И вам не жаль, что германцы первым делом разграбят и сожгут вашу Виллу, герцог?

– Не то, чтобы совсем уж не жаль, всё-таки это серебро я не на дороге нашёл, а немало за него повоевал, но это необходимая жертва, чтобы выиграть темп. Вы играете в шахматы, Ваше Святейшество?

– Раньше играл, но сейчас совершенно нет на это времени.

– В любом случае, вы должны помнить, что ради победы нужно жертвовать пешки и даже фигуры. Мой отряд – это условный шахматный конь, которого можно пожертвовать, чтобы выиграть темп и ввести в бой ферзя. А я, если выживу, прощать шакалам ничего не собираюсь, я обязательно буду им мстить.

– Месть не приносит душе успокоения, сын мой, – грустно, будто что-то вспомнив, произнёс Папа.

– Как говорит мой король – мстить нужно не для успокоения души, и даже не для компенсации ущерба. Мстить нужно для того, чтобы твои враги знали, что заплатить в итоге придётся за всё. Никто не забыт и ничто не забыто, мы взыщем с них два ока за каждое око и два зуба за каждый зуб. Чтобы помнили!

– Ваш король мудр, герцог.

– Как библейский пророк, Ваше Святейшество. Будь он на моём месте, наверняка бы планировал не ретираду в Неаполь, а атаку на Милан, но я – это всего лишь я.

– Возможно, но король далеко, а вы здесь. Скажите, герцог, что нужно предпринять, чтобы удержать христиан от такого святотатства, как поход на Рим?

– Насчёт всяких святых дел я не в курсе, вам это виднее, но для войны нужны всего три вещи.

– И какие же?

– Деньги, деньги и ещё раз деньги.

– Это тоже сказал ваш король?

– Да, Ваше Святейшество, и он безусловно прав. Были бы у меня сейчас деньги на наём шести легионов, мы бы через год-два искупали германских свинских собак в Балтийском море, прямо в их нелепых доспехах.

– Герцог! – укоризненно воскликнул Папа. – У меня нет цели убивать христиан, я всего лишь хочу защитить Святой Престол.

– Тогда вам придётся придумать новую молитву, Ваше Святейшество. Я не умею убеждать не убивая. Лучше всего любого христианина убеждает труп его собрата со вспоротым брюхом. Не сочтите за святотатство, но некоторые христиане точно такие же мерзавцы, как неверные, а может быть даже хуже.

– Вы говорите страшные вещи, герцог, но, к сожалению, мы в них уже лично успели убедиться. Что вам потребуется для удержания Рима?

– Всё зависит – от кого его удерживать, Ваше Святейшество. Если император Генрих попрёт сюда всей своей мощью, нам его удержать будет просто нечем. Если он приведёт только ломбардцев, то мне нужно ещё с тысячу копий, желательно ветеранов. Я думаю, они откликнутся на ваш призыв, особенно, если пообещать им заплатить. Нужна будет пехота в гарнизоны удерживаемых городов, нужна разведка и контрразведка, нужна служба тыла. Для войны много чего нужно, Ваше Святейшество. Я хоть и не бедный человек, но профинансировать всё это не смогу.