В эту же секунду воздух застревает у меня в горле, а перед глазами в миг все темнеет. На мгновение даже приходится схватиться за плечо Дунадана, чтобы близко не познакомиться с землей. Лицом к лицу, так сказать.

— Скажите, что мне только кажется, — еле шевелящимися губами молю я. Но судя по взглядам, которыми меня награждают все друзья и эльфы, мне абсолютно не кажется. — Халдир, прошу, объясни. Его не должно здесь быть, — закрываю глаза, дабы не видеть эти остекленевшие глаза и уже слегка посиневшую кожу знакомого мне эльфа. С отчаянием смотрю на галадрима. Кажется, что сердце бьется реже, а конечности холодеют от увиденного.

— Именно он принес весть от Владыки Элронда, что вам всем нужна наша помощь. И он уговорил Владык сопровождать нас. При этом попросил нас самих о том, чтобы мы не говорили тебе о его присутствии здесь, — не отрывая от меня печальных глаз, отвечает Халдир.

Из груди вырывается отчаянный полу-всхлип, полу-крик, а ноги подкашиваются, как бы сильно я не хотела остаться в вертикальном положении. Ко мне чуть ли не сразу подрывается Леголас и со всей силы притягивает меня к себе. В одно мгновение я словно теряю власть над своим телом и мыслями. Они вырываются на свободу бурным потоком.

— Я же запретила ему появляться в Лотлориэне, зачем он вернулся? Зачем было все это делать? Я же прогнала его! — ошибка Глорфинделя, которую он совершил в Лориэне, быстро забывается. А на место этого встают воспоминания из Имладриса. Нолдор всегда поддерживал меня, не давал упасть лицом в грязь, смешил и не позволял пасть духом.

И все это невзирая на мою явную холодность. Он видел, что я не испытываю к нему абсолютно никаких чувств, но все равно продолжал подбадривать меня. И даже сейчас, когда я строго-настрого запретила ему приближаться к себе, он все равно нашел лазейку, нашел шанс оказаться здесь. И за это я одновременно ненавижу его и уважаю.

Мучительные воспоминания солнечных дней мелькают перед глазами. Помнится, это было как раз в то время, когда мне было страшно покинуть Дом Элронда. Я с опаской поглядывала в даль, а от каждого шороха испуганно шарахалась. Более жалкую картину, пожалуй, еще надо поискать. Проводила дни напролет в комнате за бесцельным рассматриванием стен и потолка. Не хотелось абсолютно ничего, даже есть.

В те сложные для меня времена на помощь пришел именно Глорфиндель. Он чуть ли не насильно заставлял меня выходить на улицу.

700-800 годы Третьей Эпохи. Ривенделл.

Зачем я вообще здесь? Что мне даст пребывание в Имладрисе? Если Митрандир считает, что визит в Дом Элронда затмит все то, что я пережила, то он сильно ошибается. Я еще никогда в своей жизни не чувствовала себя настолько разбитой.

Как бы мне хотелось сейчас оказаться в Зеленолесье, спрятаться за спиной Леголаса и не думать о всех этих ужасах, которые происходят за территорией эльфийского королевства. Какой же я была наивной… Жила в своем мирке, бегала в лесу, плела венки и пела песни.

И хватило какой-то одной поездки, одной встречи с орками, чтобы превратить веселую и идущую против всех правил эллет в жалкое подобие, лишь тень, самой себя. Не знаю уже, когда я ела нормально в последний раз. А сон? Что это вообще такое? Стоит мне только закрыть глаза, как я снова вижу эти безобразные морды.

Привыкла сидеть в комнате с задернутыми шторами. Одна в кромешной тьме. Какая ирония. Ведь, по словам Гэндальфа, во мне самой пробудился Свет. Ха! Слабо в это верится. Особенно после того мрака, который, кажется, успел впитаться в мою кожу. Провожу рукой по спутанным волосам. Да, даже от них сейчас осталось лишь одно название.

Хочется закричать и вновь разреветься. Но слез больше нет, лишь черная дыра, которая затягивает в себя все мои эмоции и чувства. Короткие волосы торчат в разные стороны, они словно насмехаются надо мной. Поворачиваюсь на бок и смотрю в пустоту. «Жалкая», — довольно произносит мерзкий голосок у меня к голове. Словно я и сама не знаю, что совсем потеряла себя.

Возможно, мне было бы легче, если бы я оказалась в Зеленолесье. Но одна лишь мысль о том, что снова нужно будет выбраться наружу, заставляет трястись. Когда-нибудь я пересилю себя и свой страх.

Вернусь в родные места, посмотрю в лицо Леголасу и задам тот единственный вопрос, который мучает меня с нашей последней встречи. «Почему ты не попрощался со мной?» — вот что я спрошу у него. Возможно, это глупо, но именно ответ на это мне бы хотелось услышать.

Без особого желания вырываюсь из своих мыслей. Из своего прошлого. С каждым разом это становится все сложнее. Мрак комнаты тяжелым грузом давит на меня, прижимает к кровати. Но вскоре я успокаиваюсь. Кажется, недавно заходил кто-то из слуг Владыки Элронда. Это была какая-то эльфийка. Она часто заходит. Оставляет поднос с едой, произносит что-то нелепое, вроде: «Госпожа, Вам нужно поесть.»

Но встречается лишь с моим отсутствующим взглядом. Поэтому девушка просто разворачивается и уходит, не проронив больше и слова. А в этот раз я даже не обратила на нее внимания, просто привыкла. Как и она к моему существованию. Еще немного, и я стану призраком этой спальни.

Дверь комнаты неожиданно медленно открывается. А из коридора льется радостный солнечный свет. Он идет в противовес моему собственному настроению. Словно из другого мира. Окидываю незваного гостя безынтересным взглядом. Очередной эльф, который считает, что сможет заставить меня хоть что-то сделать. Сухо усмехнувшись, переворачиваюсь на другой бок, дабы не видеть только что пришедшего светловолосого эльфа.

— Меня зовут Глорфиндель. Владыка Элронд и Митрандир очень беспокоятся за тебя, — тихие шаги гостя говорят мне о его приближении. Дверь еле слышно закрывается, а комната снова погружается в темноту. — Ты не знаешь меня, поэтому я прекрасно понимаю, что и доверять не собираешься, — продолжает говорить незнакомец. — Я бы поступил точно также. Я не про недоверие, — голос эльфа заставляет меня повернуться к нему. Что-то в его словах и тоне заставляет меня расслабиться. — Будь моя первая встреча с этими мерзкими тварями такой неожиданной, думаю, тоже бы заперся где-нибудь и не выходил оттуда.

— Да что Вы понимаете… — еле шевеля губами, хриплю я. — Вы воин. И уж точно не дали бы себя в обиду. Я говорю это, потому что повидала много воинов. Вы все стремитесь принести мир и покой в Средиземье. Защищаете слабых, стараетесь походить на более сильных, — аккуратно приподнимаюсь на локтях, после чего и вовсе сажусь, прислонившись к изголовью кровати спиной. Мой голос скрипит как высохшее дерево на сильном ветру. Как давно я не говорила?

— Возможно, — соглашается мужчина, и я замечаю, как он кивает головой. — Но что мешает тебе стать воином?

— Меня всю жизнь учили держаться подальше от оружия, старались сделать из меня придворную деву, благородную эллет. Именно это и сыграло со мной дурную шутку, — недовольно поджимаю губы. Не сразу понимаю, что оказалась в одной комнате со взрослым эльфом, с мужчиной.

А осознав это, начинаю испытывать смущение и стыд. На мне надето уже не первой свежести платье, не помню уже, когда в последний раз принимала ванны. Это казалось мне таким бессмысленным. Да и я сама уже давно не смотрела на себя в зеркало, но могу представить, насколько неряшливо и ужасно сейчас выгляжу. Наспех начинаю поправлять волосы.

— И несмотря на прихоти моих учителей, я все же училась владеть мечом и стрельбе из лука, — смущение никак не дает мне покоя, поэтому я быстро залезаю под тонкое покрывало. Хочется вновь оказаться одной. Демонстративно отворачиваюсь от Глорфинделя. Слышу его тихую усмешку, неторопливые шаги, дверь снова открывается и закрывается.

Откидываю покрывало в сторону, а сама, на слабых ногах дохожу до столика, на котором стоит поднос с едой. Находясь постоянно в лежачем положении, я и не представляла, что настолько ослабла. Аппетита нет, но понимаю, что мне все же надо съесть хоть что-то.

***

Так проходили дни. Глорфиндель с завидной частотой навещал меня. Мы немного беседовали. Не скрою, это помогало мне отвлечься. Пару раз я даже смогла уснуть под его певучий голос. И спала я тогда на удивление спокойно. Помимо этого, у меня начал появляться аппетит.