— Неужто вы и палку у старика отнимите? — кажется, поняв сказанную глупость, рохиррим пропускает нас. Спасибо, Эру! Но я не могу не заметить лукавый взгляд Митрандира. Он явно что-то задумал. Перед нами с грохотом открываются массивные врата, ведущие в покои правителя Рохана.
И если я считала, что на улице мрачно и тоскливо, то войдя в этот обширный зал, я будто бы снова оказалась в подземельях Казад Дума. Поставить бы сюда несколько статуй гоблинов и орков и совсем не отличить от мрака Мории. Так же мерзко и пугающе. И снова Свет внутри меня начал забастовку. И за прошлые месяцы я успела усвоить один важный урок. Если Свет дает о себе знать, значит где-то притаилось нечто темное и отвратительно злое.
Несмотря на полумрак, могу заметить искусное убранство помещения. Оно действительно достойно короля Рохана, что уж тут скрывать. Медленно перевожу взгляд на самого правителя. Некогда величественный и сильный мужчина превратился в немощного старика с болезненно-бледной кожей и глазами, подернутыми пеленой. Даже для простого человека невозможно постареть за столь короткий срок. Да ему на вид несколько столетий, что в принципе невозможно для человека.
Но тьма, которая тревожит мою душу исходит не только от него. Внимание мое привлекает другая персона, сидящая подле правителя. Щуплый и бледный мужчина сидит на ступеньках у ног короля. Его премерзкие черные глазки с любопытством осматривают нас всех. Взгляд задерживается лишь на Гэндальфе. И снова меня сбросили со счетов.
— Не учтиво нынче в Рохане встречают гостей, король Теоден, — первым начинает говорить Митрандир, чем, кажется, сильно раздражает мужчину, сидящего возле короля. Неотрывно слежу за действиями Гримы. Мне так и хочется прогнать его куда подальше, чтобы глаза мои его больше не видели. Гибель несет за собой этот человек, беды.
— С чего мне быть учтивым с тобой, Гэндальф Горевестник? — совсем вяло и безучастно вопрошает Теоден. Сжимаю руку Леголаса, дабы случайно не засветить тут все своим Светом. Но на этом не заканчивается диалог, в него лишь вступает новое действующее лицо. Грима, тот самый бесцветный человек, всячески пытается настроить короля против нас.
Только вот не понимает он, что этими действиями себе копает яму. Слова его полны яда и мрака. И я бы с превеликим удовольствием избавила бы его бренное тело от гнилой душонки. Один взмах меча, и Грима лишится своей головы. Ах, да, меч. Что ж, я могу позаимствовать его у любого воина, что стоит в зале.
— Разумный говорит лишь о том, что знает, Грима, сын Гальмода. А тебе, неразумному червю, лучше бы держать свой ядовитый язык за зубами! — тут я полностью согласна с Митрандиром. Но вот в чем вся суть. Не будь у него языка, и не было бы никаких проблем. — Я не для того прошел сквозь огонь и мрак, чтобы слушать коварные речи раба!
— Нам лучше отойти, — шепчу я друзьям, которые в эту же секунду внемлют моему совету. Гэндальф будто вырастает, он больше не опирается на свой посох, а стоит ровно и гордо. Серый плащ спадает с его плеч, а посох взмывает вверх. И у нас четверых неожиданно появляется работенка.
Рохирримы по глупости своей пытаются прорваться к Гэндальфу и остановить его. Не понимают глупцы, что маг хочет помочь их правителю. Как я уже говорила, без меча чувствую себя немного не в своей тарелке. А вот именно сейчас мне бы очень пригодилась его сила. Но вместо этого отбиваюсь от наглых воинов кулаками и ногами.
Да, девушке приходится иногда защищать свою честь более первобытным образом. Отправляю поваляться в болезненных судорогах еще одного мужчину. «Простите, я знаю, что бить между ног — это подло, но вы сами оставили меня без оружия», — мысленно говорю я себе. Сбоку от меня нарисовывается Леголас, который скептически осматривает всех, кто лежит вокруг меня.
— Приму на заметку, что лучше с тобой не ссориться, — вскинув бровь, говорит мне эльф.
— Это ты понял только сейчас?! — отбиваясь от очередного поклонника, восклицаю я. Он это серьезно? — То есть все остальные мои умения, типа стрельбы из лука, меч и прочие военные вещи тебя вообще не впечатлили?
— Ну, знаешь, с остальным я еще бы смог справиться, а вот удар ниже пояса — это как-то против всех правил, — морщиться Аранен, словно испытывая всю ту боль, что я причиняю рохирримам.
— Я девушка, это одно из немногих моих преимуществ, — удивленно вскидываю руками. В этот же самый миг начинается нешуточное битва Гэндальфа с порабощенным Теоденом. Саруман крепко впитался в сознание короля Рохана. Но сложно представить, чтобы Митрандир проиграл.
От сражения меня отрывает громкий смех Теодена. А его устами говорит Саруман, как мы того и боялись. Белый маг, перешедший на темную сторону, какая ирония. Даже не сомневаюсь в силе Митрандира, ведь он прошел таким тяжким путем, преодолел все трудности, дабы стоять сейчас здесь.
Облегчением для всех нас становится момент, когда Теоден в буквальном смысле преображается на наших глазах. Седина уходит, уступая место благородному золоту, глаза проясняются, а взгляд становится осмысленным. Рохрримы, стоящие у нас за спинами, удивленно охают, не веря своим глазам. Ну, вот, а вы хотели нас всех остановить.
С удовольствием наблюдаю за тем, как меч короля вновь вынимается из ножен, а Гриму вышвыриваю вон из Чертогов правителя.
***
Но кто сказал, что у нас будет хотя бы день отдыха? Лишь каких-то несколько часов для трапезы. Хотя и на этом спасибо. Вернув себе все оружие, мы все уселись за стол. Гэндальф обсуждает дальнейшие действия с королем Теоденом, я же нехотя смотрю на несъедобную пищу. Нет, она, наверное, очень даже вкусная, но явно не для эльфов. Беру себе лишь яблоко, не найдя что-то более подходящее.
— Я знаю, что ты смотришь на меня. И даже могу предположить, что ты хочешь сказать мне, — повернувшись к Леголасу, говорю я. Да тут и гадать не нужно. Будет просить не вступать в сражение, а остаться в стороне с женщинами, стариками и детьми. — А ты знаешь мой ответ.
— Дорогой друг, тебе бы уже стоило привыкнуть к несговорчивости цветочка, — с аппетитом поедая свой обед, говорит Гимли. — Или хочешь на себе испытать то же, что и Глорфиндель? Этот риск может и не оправдать себя.
— Что ж, я пытался, — грустно усмехается эльф, кропотливо ковыряясь в своей тарелке. Что же он там хочет отыскать? Понимаю, что устала только тогда, когда шум в зале становится просто невыносимым. Любой звук давит, а желание уйти в тихое место лишь усиливается.
Аккуратно встаю со своего места и поворачиваюсь к Теодену. И только получив его разрешение немного прогулять по Эдорасу до выступления к Хельмовой Пади, выхожу из зала. Погода снаружи ничуть не улучшилась, зато теперь я могу побыть наедине со своими мыслями.
Хотя сейчас мои мысли полностью обращены лишь в одном направлении. Как же хочется привести себя в порядок. Я уже и не помню, когда в последний раз смывала всю эту грязь. К волосам даже страшно притронутся. Поэтому я, как обычная девушка, гордой походкой направляюсь к реке. Да, сейчас немного не время для принятия водных процедур, но другого шанса у меня, может, и вовсе не будет.
На полпути к Снежной меня нагоняет Фаэн. Кобыла пристраивается рядом со мной и весело начинает шевелить ушами. Моя компания ей явно по душе. Оказавшись возле реки, с особенной тщательностью осматриваюсь. И на мое счастье не нахожу ни единого представителя мужского пола.
Быстро скидываю с себя грязные вещи, которые даже нет смысла стирать. На рукаве зияет широкая дыра, как и еще в нескольких местах. К счастью, я додумалась прихватить с собой последний комплект одежды, которую положила с собой еще в Лотлориэне. Мытье и вычесывание волос занимает у меня не так уж и много времени, зато, как результат, я чувствую себя чистой и словно отдохнувшей.
— Что ж, теперь мы можем и вернуться, — похлопав лошадь по шее, произношу я. С этими словами взлетаю на спину Фаэн, а она с радостным ржанием пускается вперед. Мои еще чуть влажные волосы развиваются за спиной, все тело расслабленно, я будто бы парю. Свобода и легкость движений лошади, кажется, передались и мне.
