***

После небольшого отдыха мы снова двигаемся в путь, в итоге выбрав перевал Красного Рога. Мне эта дорога нравилась гораздо больше мрачных подземелий Казад-Дума. Но и она сопряжена с трудностями. Таким как холод, порывистый ветер, трудность проходимости горной дорогой.

Сначала все шли легко, словно бы и не чувствуя усталости. Но потом нам на пути стали попадаться огромные упавшие камни, а сама дорога круто полезла вверх. Холод и ветер не облегчал нам жизнь, задувая все сильнее с каждым часом. Идти становится неприятно, да еще и без плаща, который я вручила замерзшему Фродо. Начинает темнеть, от этого на душе становится совсем неспокойно, и я ожидаю опасности со всех сторон.

К полуночи нам удается-таки достичь небольшой площадки, после которой дорога и вовсе тянется вдоль отвесной стены. Горный массив угрожающе нависает над нами, обещая расправиться с любым проходимцем, который сделает что-либо без его воли. Неожиданно начавшийся снегопад лишь подтверждает мои мысли. Нам здесь не рады. И это чувствуется сразу.

— Ты так совсем замерзнешь, — недовольно произносит оказавшийся около меня Леголас. Кидаю на него косой взгляд, после чего пытаюсь как можно быстрее уйти подальше от лихолесского принца. — Тебе еще не надоело это? — снег заволакивает все вокруг, погружая нас всех в свое пушистое и холодное царство.

— Что именно мне должно надоесть, Аранен? — вскинув нос, спрашиваю я у принца. Замечаю, как Леголас на секунду прикрывает глаза, но после этого возвращает себе былое самообладание. Что ж, видимо, теперь у меня не будет получаться бесить его этим пресловутым «Аранен». Наш принц наконец-то вырос и научился сохранять хладнокровие, надо же.

Неожиданно дорога стала просто невыносимой. Вокруг разыгралась настоящая буря, снег начинает резать глаза, а холод заставляет дрожать всем телом. И этот буран начал сказываться на всех, в первую очередь, на бедных хоббитах, которые с трудом переставляют босые ноги, шествуя за Арагорном, Боромиром и Гэндальфом. Мы же с Леголасом идем в самом конце, лишь бы не потерять кого-нибудь из полуросликов в одном из сугробов.

Даже гном, который славится своей выносливостью, что-то ворчит в свою бороду, то и дело спотыкаясь. Снег залепляет глаза и идти становится просто невыносимо. Закрываю лицо рукой, чтобы хоть что-то увидеть впереди. Далекие спины Хранителей еле различаются за снежной завесой. Но не это еще было нашим кошмаром, как мы выяснили позже.

Ночная тишина вдруг прорезается ужасающим стуком, гомоном, горы как будто смеются над нами. Именно это-то и заставляет нас всех резко, словно по команде, остановится. Обследую зорким взглядом окрестности, в надежде найти хоть какое-то укрытие. Но вижу лишь непроглядную стену сыплющегося снега и могучие склоны гор.

— Осторожнее! — Леголас, все еще шедший со мной в конце нашей процессии, отдергивая меня в сторону. А на то место, где я стояла, с грохотом падает огромный булыжник, которому бы без труда удалось бы меня раздавить. Шумно выдыхаю, поднимая голову вверх. Град камней тут же начинает сыпаться на наш маленький отряд. — Я не хочу снова скорбеть по тебе, — как ни в чем не бывало добавляет эльф. А я просто не могу пошевелиться. Все тело сковал неизвестный мне страх.

Отдаленно начинаю понимать, что все Хранители сбиваются в кучку, прижимаясь друг к другу спинами и боками, чтобы хоть как-то согреться. Хоббиты оказываются в нашем кольце, защищенные хоть немного от снежного бурана. Из-за холода даже не обращаю внимания на то, что ко мне с двух сторон прижимаются мужчины.

— У меня есть небольшая идея, — протискиваюсь к до костей продрогшим хоббитам. — На всех не хватит, конечно, — немного разочаровано и с извинением добавляю я, после чего взываю к той маленькой крупице Света, что во мне теплится, невзирая на окружающий холод. Сажусь на корточки, при этом утопая в рыхлом снеге. — Идите все ко мне, — тихо говорю хоббитам, пока все остальные с интересом наблюдают за мной.

— Не переусердствуй, — лишь говорит Гэндальф, снова отворачиваясь от нас в другую сторону. Митрандир что-то пытается высмотреть в окружающем хаосе. Надеюсь, что скоро в его светлую голову придет дельная идея, иначе с этой горы некоторых придется спускать ногами вперед. А я бы этого не хотела. Смерть от холода — одна из безболезненных, но долгих.

Обхватываю нескольких хоббитов руками, остальные же просто пытаются быть поближе ко мне. Свет и его тепло медленно начинает растекаться под кожей. Чувствую, как жар медленно перетекает к полуросликам, которые постепенно начинают расслабляться. Замечаю, что Фродо уже клюет носом, что не есть хорошо в сложившейся ситуации. Тем временем снег все продолжает сыпаться с неба.

Поднимаю голову вверх, смотря на то, как мужчины продолжают самостоятельно бороться с непогодой. Сугробы вокруг нас выросли внушительных размеров. Изо рта вырывается клубочек дыма, а кожа покрывается мурашками. Я слишком быстро пытаюсь отогреть хоббитов, мне следует приостановиться. Ловлю на себе восхищенный и в то же время встревоженный взгляд Боромира.

— Мы согрелись, думаю, было бы неплохо, если бы ты помогла и остальным, — подмечает в полудреме Фродо, слабо мне улыбаясь. Он так сильно напоминает мне Бильбо. Кто бы знал. Такой же смелый и смекалистый. Кажется, больше нигде нельзя будет найти более храбрых хоббитов, чем эти двое родственников. Утвердительно кивнув, поднимаюсь на ноги. Мне действительно бы хотелось помочь всем, но Свет в моих глазах тускнеет. По венам он больше не бежит подобно Солнцу, а скорее похож на слабое сияние драгоценных камней в свете огня.

Но я настырно выжимаю из себя последние крупицы магии. Гэндальф недоволен, я вижу его суровый взгляд из-под кустистых бровей. Благо, он ничего мне не говорит, а то не обойтись мне без очередной тирады на тему сохранения своих сил. Видите ли, не умею я правильно распоряжаться своей магией. Извините, у меня ее не так много, как у него.

Но стоит только мне подойти к мужчинам, как перед глазами все начинает мерцать. Свет гаснет, а на меня обрушивается усталость и ужасающий холод, с которым у меня просто нет сил бороться. Слышу ворчание Митрандира, который оказывается возле меня.

— Все хорошо, — немного приходя в себя, говорю я и занимаю место между мужчинами. Они инстинктивно встают возле меня, и в их окружении я чувствую хоть немного, но все же тепла. Маг быстро протягивает мне фляжку, которую я не раз видела в его руках в некоторых наших путешествиях. — Спасибо, — делаю несколько небольших глотков мирувора, после чего пускаем его по кругу.

Напиток немного согревает, но я никак не могу отделаться от сонливости. Невольно опираюсь на кого-то за своей спиной. Сквозь сон слышу очередное недовольное бормотание Гэндальфа, гномью ругань, шорох доставаемых дров и незатихающий рев ветра. Эта какофония звуков действует на меня лучше всякого снотворного.

Но спать нельзя, это может закончиться не очень хорошо. Отдергиваю себя, с трудом разлепляя веки. Какого же мое удивление, когда, борясь со сном, я открываю глаза и вижу, что вокруг все изменилось.

— Может, пустим Гэндальфа вперед? — от голоса Аранена сон окончательно пропадает. Чувствую, что сижу, обмотанная несколькими плащами. В это же время вижу, что вокруг нас образовалась некая чаша снега, в которой мы, как заложники, сейчас сидели. Но буря закончилась! Какое облегчение. Нехотя поднимаюсь на ноги, бросая взгляд на угрюмого Митрандира. — Он жезлом растопит снег и проложит всем тропинку, — никак не унимается лихолесский принц, будто бы он и не замечает негодования на лице мага. И, кажется, снежная буря никак не отразилась на настроении самого эльфа. Да и я чувствую себя сейчас очень даже неплохо. Свет заново начал разжигаться внутри меня. Но на новые подвиги я все же еще не готова.

— Хорошо бы эльфы умели летать, — в ответ ворчит Митрандир. — Их можно было бы послать за солнцем. Я не собираюсь работать вместо него и растапливать снег, — эти слова заставляют меня тихо рассмеяться. Да, действительно, было бы неплохо, если бы мы умели нечто подобное.