— Кукарек-кууу, — змей действительно сбился на несколько секунд, но потом начал с удвоенной силой и яростью атаковать. Благо, что с Хаято я учился сражаться с закрытыми глазами, так что пока мои доппели держались. Но и они ничего не могли сделать змею — все чары просто отскакивали от шкуры. Я же не терял времени, начитывая личные защиты, благословения и силовой кокон. Все, больше в мою ауру не влезет. Куча амулетов на мне и так висела, но я добавил еще несколько. Почему я вообще собирался сражаться? Потому что эта школа полная детей. Если василиск выберется, то никому мало не покажется. Скольких он успеет убить, прежде чем его упокоят? Бежать и просить у кого-то помощи? А мне поверят? А я успею? Нет уж, разбередил сам лихо, теперь и упокаивай.

Закрыв глаза, я усилил себя по максимуму, принял боевую форму и, только коснувшись земли, вдавил ее, рванув вперед. Никогда не использовал свое усиление с аналогичным благословением с таким же названием. Я буквально летел по тоннелю, а чтобы маневрировать, пришлось ускорить и сознание. Несмотря на то, что прибежал я быстро, доппелей осталось всего трое. Со всего размаху и используя набранную скорость, я врезал по морде пробойником василиску так, что он отлетел метров на десять. Вот только я сам отбил руку, а ему хоть бы хны. Только еще больше разозлился, начав крушить колонны. Как бы он тут не обрушил все, ведь над нами находится Черное Озеро. Раз пробойник не работает, то я заставил в своей руке запылать огненный меч, вложив побольше маны огня и максимально уплотнив лезвие, я нанес еще один удар, пока доппели пытались задержать василиска разными цепями, сетками, веревками, скобами и прочими трансфигурируемыми способами связывания. Он все рвал, но это хотя бы заставляло его тратить время. Так что, подлетев, я обрушил на его глаз удар со всей силы, вот только он показал мне, что змеи не зря такие гибкие, и подставил вместо этого шею. Удар, который оставил только небольшой обугленный порез. Змей завизжал так, что у меня чуть перепонки не лопнули, и теперь он взялся за нас всерьез, лишь чуть-чуть уступая мне в скорости. Пока я прыгал по разрушаемому залу, все мои доппели исчезли, оставив после себя только оплавленные артефакты. Впрочем, не бойцы они, далеко не бойцы. Я еще несколько раз попытался ударить, но добивался даже меньшего, только ману тратил. Чары не работают, огонь тоже, ауру вейлы даже не заметил, а другие известные мне заклинания еще слабее, да еще и требуют начитки. Для ментальной магии надо встретиться с ним взглядом, а я не самоубийца. Ох, не хотелось его использовать, но время пришло. Как я уже говорил, Авада произошла от чар Черной Смерти. Сам я эти чары не могу использовать — слишком долгая начитка, да срываюсь постоянно, а вот использовать артефакт вполне. Вот только он один такой, дорогой зараза — с настоящим черным алмазом, вокруг которого вечной трансфигурацией был наплавлен искуственный. Эх, лишь бы не промахнуться! Ударив змею под подбородок, что его подняло в воздух и немного дезориентировало, я призвал из личного хранилища эбонитовый жезл и активировал его. В тот же момент с навершия в виде черного алмаза сорвался черный поглощающий свет луч, который, попав в василиска, внешне не нанес ему никакого вреда. Неужели не сработало? Тогда придется обрушить пещеру и надеяться, что блинк меня вынесет наружу. Но, нет, змей замер и упал бездыханной тушей.

— Поздравляю, повелитель, я волновался за вас.

— Спасибо, Хал, — облокотившись на тушу, я пытался отдышаться. Два сердца колотились как безумные.

— Должен предупредить вас, что если хотите снять метаформу василиска, это лучше сделать сейчас, — еще раз поблагодарив Хала и морщась от головной боли, я, три раза срываясь, все-таки смог снять форму. А потом, потратив остатки сил и энергии из накопителей, засунул в личное хранилище тушу василиска. Все же оно специально создано для хранения тел метаформ.

— Хал, сможешь перерасчитать мою основную форму с добавлением василиска? — спросил я.

— Я попробую, — ответил он. — Но должен предупредить, что возможны последствия.

— Какие?

— Мутации, уродства, смерть, — сказал он.

— Не удивил. Рассчитывай, а там посмотрим.

========== Часть 46 ==========

Кабинет директора Хогвартса представлял собой просторную круглую комнату со множеством окон, на стенах которой развешены многочисленные портреты бывших директоров. Стоит отметить, что полотно с изображением предшественника нынешнего директора висит позади его рабочего стола. Этот портрет является самым большим в помещении. При смене очередного директора, портрет его предшественника уменьшается в размерах и переносится в другое место. Во времена главенства Альбуса Дамблдора кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручеными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. В то время здесь также нашли себе приют магические фолианты и рукописи, составившие личную библиотеку профессора Дамблдора, омут памяти и феникс по имени Фоукс. Естественно, каждый новый хозяин кабинета обустраивал его в соответствии со своим вкусом и потребностями. Сам же хозяин кабинета, находясь в ночной пижаме, снова мучился бессоницей, попросив домового эльфа приготовить ему крепкий чай с бодрящим зельем. Причиной отсутствия сна стало срабатывание оповещающих чар, соединенных с одним из устройств. Это был уже не первый раз, когда один из переведенных по обмену учеников исчезал с карты Хогвартса. Коснувшись своей бузинной палочкой стола, тем знаменитым артефактом, который он получил после дуэли со старым другом, а потом врагом Гриндевальдом, он как бы “вытянул” схему замка в разрезе. Ее можно было раскрывать как кукольный домик и наблюдать за людьми, которые выглядели как оригиналы. Не зря же он мастер трансфигурации, верно? Посмотрев на замершую куколку с посеревшей подписью “В. Пирс” на втором этаже замка, старик задумчиво потер бороду. С тремя остальными учениками: Тодором Красновым, Антонином Долоховым и Натальей Ермоловой все было просто и понятно — все они будущие боевики его бывшего ученика, Реддла, и от сценария не отходят. Разве что девочку можно было бы на свою сторону забрать, но… Маловероятно, хотя такой план нужно иметь ввиду. Альбус с детства любил шахматы, и эта любовь превратилась со временем в некий образ жизни. Да и его временный наставник, Николас Фламель, приучил думать на многие годы вперед. Многие бы удивились, узнав, что у Дамблдора есть немалый запас эликсира бессмертия и молодильных зелий. В свое время он их примет, и потом придется пить их каждый день, но пока что этого не требовалось, так как под бородой и просторными мантиями скрывалось до сих пор сильное тело, а за очками-половинками, которые он носит для того, чтобы проще было считывать поверхностные мысли, отвлекая собеседника бликами — незаурядный ум. Для этого же были использованы кряхтящие, скрипящие, звенящие и пускающие пар устройства. Кроме системы оповещения они мешали сосредоточиться собеседнику и отвлекали на себя взгляд. Но вернемся к переведенным. С троицей было все ясно, и особыми силами они не отличались. А вот Владимир Пирс оказался темной лошадкой. Нет, зачем он вообще приехал, выяснить удалось довольно быстро, в свое время удочерение бывшим Блэком вейлы и ее помолвка с учеником этого самого Блэка наделала немало шума. И чтобы понять, что мальчика отправили для связи с Блэками, не надо быть семи пядей во лбу. Эх, Финеас, мастер-артефактор в его рукаве мог бы стать достойным приобретением, но, увы, он был изгнан еще до того, как Альбус вошел в силу. Впрочем, его ученик вряд ли хуже, особенно учитывая, что он уже который раз пропадает с карты Хогвартса. Кто же ты, Владимир Пирс? Пешка, ферзь или игрок, ведущий свою игру? Нет, для последнего он слишком молод, а для первого слишком разумен, раз налаживает отношения сразу со всеми факультетами, а не только с теми, где находятся его цели. Впрочем, об этом еще рано судить. А он, Дамблдор, подождет. Это молодые пусть спешат, а у старых есть мудрость и терпение.