— А что с ними не так?

— Пространство внутри них расширено очень сильно, аж до двух метров в диаметре.

— И в чем проблема? Да, много, но многие маги перебарщивают, я в том числе.

— Это не просто избыточное расширение, эти трубы просто не нужны, так как отходы уничтожаются чарами исчезновения с самого создания замка. А трубы были вплавлены уже после.

— Дай угадаю, и заканчиваются эти расширенные трубы как раз в непросматриваемых местах?

— Вы правильно догадались, хозяин, — ответил он.

— Вот что, отслеживай подозрительные передвижения людей и не только вокруг меня, попробуй узнать, следит ли за мной кто-нибудь или, наоборот, специально избегает, — я же вернулся к себе в комнату, сделал еще одного доппеля и отправил его с либрариумом в эту трансформирующуюся комнату с библиотекой, пускай тоже копирует матрицы. Дело это долгое, даже несмотря на то, что сам процесс происходит моментально: все же книг тут не одна тысяча. А сам отправился проверять странные места. Конечно, мое мельтешение по замку может выглядеть странно, но вполне укладывается в поведение нового ученика, тем более что я передвигался зигзагами и посещал некоторые уроки минут по пять-десять. Ничего нового я на них не узнал, но сделал некоторые умозаключения благодаря наблюдениям Хала. Веселый Филиус Флитвик — преподаватель чар; молодая, красивая и строгая Септима Вектор — нумерологии; добродушная Помона Спраут — гербологии; довольно обычная Батшельда Бабблинг — преподаватель рунологии, забавный толстячок Гораций Слизнорт преподаёт зельеварение, одноглазый и однорукий Сильванус Кеттлберн учит магозоологии, все они занимают свои места по праву, отлично преподавая свои предметы. Исключениям была преподаватель трансфигурации, декан Гриффиндора и по совместительству заместитель директора, к которой мне нужно было обратится по поводу домовика, Минерва Макгонагалл. Предмет преподает сухо, быстро, использует в речи профессиональные термины, которые не объясняет и, по сути, в большинстве своем пересказывает учебник. Да и к детям у нее чувства, как бы сказать помягче… Плевать ей на них. О чем говорит и ее деканство: в подслушанных разговорах Хал услышал, что декан приходит только в случае, если кто-то потерял много баллов. А обращаться к ней со своими проблемами вообще бесполезно: выслушать-то выслушает, скажет, что разберется, но делать ничего не будет. Как с теми же мародерами, которым все сходит с рук. Мда, придумали же они себе название. Хуже только маньяки, наверное. Еще одним исключением был преподаватель защиты от темных искусств, Этан Френч. До меня дошли слухи о чарах табу на место учителя, но не думал, что все действительно так плохо. Парень реально только диктовал по учебнику и был каким-то нервным. Хотя проблема-то решается легко — поменяй название урока на боевую магию, например, и все. Но, видимо, то ли какие-то бюрократические проблемы, то ли нежелание самого директора мешает этому. Последним исключением был профессор истории Катберт Бинс, который немножечко так умер. И, не заметив своей преждевременной кончины, продолжил преподавать. Вот здесь я Дамблдора не понимаю вообще. Нет, мне ясно желание любого руководителя сэкономить, но не в ущерб же образованию! Да на его уроках дети натурально спят! Недаром один великий русский ученый сказал: “Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего”. Если искать в этих действиях заговор, то получается, что директор специально растит из детей легко манипулируемых слабых магов. Общий уровень снижения образования, усилившееся запрещение разных ветвей магии в последние года благодаря как раз Альбусу, практически отсутствующие знания у детей в плане как защитить себя и что было в прошлом, а также искусственно нагнетаемая вражда между факультетами. Почему искусственная? Мне Нарцисса дала с утра расписание всех курсов — в девяти из десяти случаях парных уроков Слизерин был вместе с Гриффиндором. Для чего директору это обострение и так понятно — разделяй и властвуй. Проще всего дать обостриться ситуации и потом набрать себе сторонников, чем вербовать их среди тех же рейвенкловцев. Те нейтральны, умны, зачастую даже знают, чем хотят заниматься в жизни, зачем им никому ненужная политическая вражда? Но вернемся к Макгонагалл, пока мои доппели собирали библиотеки, я дождался конца последнего урока четвертого курса, и когда ученики вышли, с любопытством меня рассматривая, постучался в дверь.

— Войдите, — ответила она мне, и я зашел внутрь. Женщина с каштановыми волосами, уложенными в пучок, голубыми глазам и тонкими, будто вечно поджатыми, губами, выглядела лет на сорок, и я бы не сказал, что она была некрасива. Приодень ее не в строгую мантию с воротом и откровенно дурацкую шляпу как у ведьм из сказок, а в приталенное платье, немного косметики, и будет женщина в самом соку. Но, увы, она сама себя старила своей одеждой и поведением. А еще я почувствовал, что она очень, ну очень устала. Может, я был слишком строг с ней и сделал неправильные выводы из увиденного Халом?

— Добрый вечер, профессор Макгонагалл. Не будет ли оскорблением сделать вам комплимент и сказать, что вы отлично выглядите? — о, все-таки я был прав. Нельзя воспринимать ограниченный анализ Хала за чистую монету. Женщина улыбнулась, а добавленные мною чувства симпатии заставили ее немного покраснеть.

— Вы льстец, мистер Пирс, — устало улыбнулась она. — Так зачем вы пришли в мою обитель? Уроки закончились.

— Честно говоря, у меня есть одна просьба. Директор Дамблдор дал мне разрешение на приобретение домовика и отправил к вам, — легкая улыбка чуть погасла, но все равно осталась. Мой комплимент ей был приятен, но понимание, что я не ради нее пришел, все же смазало впечатление. А я что, ради заявки должен на свидание с ней сходить? — Или он ошибся?

— Нет, не ошибся, давайте пройдем ко мне в кабинет, — собрав целую стопку сданных конспектов, написанных на пергаменте, она их уменьшила невербальным Редуцио и отправилась к выходу.

— Я вижу, у вас много работы? — чтобы не идти молча, спросил я. — Как я слышал, вы еще и заместитель директора?

— Да, работы хватает, хотите предложить свою помощь?

— Почему бы и нет, если иногда? — удивил я ее. Для меня время в реальности ничего особого не значит. А вот официально получить доступ к документам Хогвартса было бы неплохо. Да и связи какие-никакие заиметь, а там и артефакт можно ей будет подарить под видом подарка так, чтобы это не выглядело неуместным.

— Признаться, не ожидала. А как же ваша учеба? — удивилась она, строго посмотрев на меня.

— Насчет этого переживать не стоит, я уже прошел весь пятый курс.

— Тогда зачем вы перевелись в Хогвартс?

— Как зачем? Себя показать, на других посмотреть. Я слышал, здесь самая большая библиотека в Европе и отличные учителя, — польстил я снова. — Да и полезно для расширения мировоззрения.

— Похвально, молодой человек, — сказала она, открывая дверь неподалеку от гостиной Гриффиндора. Внутри было множество книжных полок, забитых книгами и папками с бумагой. Прямо напротив двери стоял большой и основательный дубовый стол, который был завален стопками пергамента чуть менее, чем полностью. Мда, теперь понятно, почему у женщины нет времени ни на себя, ни на свой факультет.

— Вам бы ассистента, а лучше двух. У нас, в Шармбатоне, это общепринятая практика. Зачастую ассистенты ведут и занятия у младших курсов, — сказал я, входя за Минервой внутрь.

— Хорошая практика, — тяжело вздохнула она, призвав акцио одну из папок и вытащив из нее листок. — Но у нас не Шармбатон. Присаживайтесь и заполните заявку по шаблону. Деньги у вас с собой?

— Да, конечно, — я присел в кресло для посетителей, которое, было видно, не раз ремонтировалось и, приложив свою волшебную палочку к пустому пергаменту, тут же выжег на нем необходимые слова по шаблону. Ничего там сложного не было. После чего вытащил мешочек с деньгами и отдал его вместе с заявкой.

— Теперь я верю, что вы можете сдать ЖАБА с таким контролем чар, — кивнув на листочек бумаги, сказала она и вытащила из ящика стола медальон. — Отдадите его выбранному домовику, и свободный контракт с ним будет разорван.