Каждый день рано утром, когда светлеет восток, открыаются ворота дворца бога солнца и великий Гелиос в сверкающих золотых одеждах выезжает в огненной колеснице, запряженной четверкой крылатых огнедышащих коней. Чем выше поднимается колесница, тем жарче становится на земле.

–Солнце поднимается в зенит,-подсказал Ленька.

–Не перебивай меня,-нахмурился Амфитрион,-поднявшись на самую высокую точку неба, Гелиос направляет коней вниз и опускается к водам Великого океана. На прекрасном золотом челне возвращается он в свой роскошный дворец и на земле наступает ночь.

–Нам объясняли в школе, что смена дня и ночи зависит только от вращения земли. Она делает полный оборот за двадцать четыре часа и мы просто проплываем мимо солнца каждый день, вращаясь вокруг собственной оси.

–Не богохульствуй,-рассердился Амфитрион,-как может земля вращаться, если она плоская и стоит на трех китах?

Ленька от удивления выпучил глаза и уже собирался возразить, но в это время Интута дернула его за рукав и прошептала:

–Умник! Ты забыл в каком времени ты находишься?

–Да, Амфитрион,-смиренно произнес Ленька,-вы абсолютно правы.

–Так вот,-успокоился царь,-у Гелиоса был сын, которого звали Фаэтон. Этот самоуверенный юноша считал, что если он сын бога солца, то все ему под силу. Своенравный Фаэтон носился на колеснице по городу и сбивал с ног людей. Все очень сердились на него, но он ни на кого не обращал веимания.

–Я ничего не боюсь,-самоуверенно заявлял он,-никто ничего не умеет делать лучше, чем я, а если что-то не получилось-значит мне помешали. Я всегда прав потому что я сын светлорукого Гелиоса.

–Сын бога-еще не бог,-глубокомысленно произнес Ленька.

–Верно, сынок,-кивнул головой Амфитрион,-хоть ты и молод,а рассуждаешь как философ. Но продолжим. Мать Фаэтона-прекрасная Климена, любуясь красавцем сыном, говорила ему:

–Ты слишком самоуверен, мой мальчик. Тебе уже пора думать прежде, чем совершать поступки, иначе ты хлебнешь горя. Сам окажешься в беде и подведешь других.

Но Фаэтон в ответ весело смеялся, целовал мать и убегал к друзьям. Однажды его приятель по имени Эпаф, с которым он поссорился, презрительно сплюнув, сказал ему:-С чего это ты решил, что Гелоис твой отец? Может от тебя исходит сияние? Тогда освети нам эту комнату и мы поверим. Ты просто лгун и задавака. И, взглянув на него, презрительно добавил:»Вот теперь ты действительно покраснел, как солнце, но это еще не доказательство родства с ним.» Мальчишка захохотал и, довольный собой, побежал домой.

–Зря он так сказал,-снова перебил рассказчика Ленька,-обычно это приводит к глупым поступкам.

–Ленечка!-Всплеснула руками Интута.-Кто бы говорил. Ты то всегда говоришь и поступаешь правильно. Не так ли?

Ленька насупился и замолчал.

–Ты прав, малыш,-воскликнул Амфитрион,-Фаэтон так разозлился, что бросил вслед Эпафу камень, валявшийся на дороге.

–И попал?-всполошился Ленька.

–Нет, не попал. Но Эпаф начал прыгать, как обезьяна, он приложил к затылку растопыренные пальцы, изображая лучи солнца и скрылся за деревьями. Рассвирепевший Фаэтон прибежал к матери и закричал сквозь слезы:

–Ты говорила мне, что я сын солнца. Но, где тому доказательства? Мальчишки смеются надо мной! Я не могу так жить!

–Сын великого бога Гелиоса плачет потому, что над ним посмеялся смертный?-Грустно спросила Климена.-Твои кони быстры и до восхода ты сможешь домчаться до дворца отца. Передай от меня привет. Он будет счастлив увидеть тебя.

Не дослушав мать, Фаэтон бросился из дома, заряг лошадей и колесница, словно стрела, пущенная из лука, понеслась на восток к тому месту, где на высоченной горе стоял величественный дворец его отца. Высокую крышу из белой слоновой кости подпирали колонны из огня, а на золотых воротах, выкованных искусным богом-кузнецом Гефестом были изображены земля, небо и море. Города, люди, птицы и звери населяли этот мир и в лучах переливающегося света казались живыми.

–Как интересно вы рассказваете,-зачарованно произнес Ленька.

–Нас в школе учили ораторскому искусству,-произнес польщенный Амфитрион,-песнь должна услаждать слух. Но слушай дальше. Фаэтон после некоторого колебания вошел во дворец и ахнул. Яркое сияние ослепило его и он прикрыл глаза руками. Лишь после того, как глаза привыкли к свету, он огляделся и увидел трон, от которого исходило божественное сияние, на которое не мог смотреть не один смертный.

–Вы знаете,-проявил эродицию Ленька,-когда разливают сталь-на нее тоже невозможно смотреть, а еще на электросварку.

–Надо одеть черные очки и никаких проблем не будет,-как всегда нашлась Интута.

Амфитрион перевел дыхание и с интересом взглянул на Леньку.

–Оказывается и в двадцатьпервом веке есть такие боги. Тогда тебе все будет понятно. Ладно, слушай дальше. Гелиос сидел на золотом троне, усыпанном бриллиантами и самоцветами. Он повернул голову к Фаэтону, встал и лицо его засияло прекрасной улыбкой.

–Здравствуй, сын мой,-ласково произнес бог, идя навстречу Фаэтону,-я рад видеть тебя. Что-нибудь случилось? Я постараюсь помочь тебе.

–И мой папа тоже,-радостно подтвердил Ленька,-всегда говорит:»Ну, выкладывай, какие у тебя заботы. Одна голова хорошо, а две лучше.»

–Фаэтон, услышав эти слова, стоял потрясенный,-не обращая внимания на Леньку,-продолжал Амфитрион,-постепенно под ласковым взглядом отца он оживился. К нему стало возвращаться спокойствие.

–Светлоликий отец мой,-обратился он к Гелиосу,-есть смертные, которые сомневаются, что ты мой отец!

Гелиос нахмурил золотые брови и в зале сразу же потемнело.

–Скажи, что я должен сделать,-мягко произнес,-чтобы все поверили тебе и я сделаю это. Клянусь громовержцем Зевсом.

Юноша замер.Наступил тот счастливый миг, о котором он давно мечтал. Он вздернул вверх подбородок и хриплым от волнения голосом произнес:

–Дозволь мне один раз проехать по небу на твоей колеснице. Все увидят, что я еду в ней и больше уже ни у кого не будет сомнений.

–Одумайся, Фаэтон,-в ужасе воскликнул Гелиос,-ни боги, ни смертные не решатся выехать на моей колеснице. Только я могу управлять крылатыми конями.

–Я тоже смогу!-Заявил строптивый юнец.-Разве любой смертный может управлять моими конями?

–Ты ошибаешься,-продолжал настаивать отец,-мои огненные кони привыкли к твердой руке. К тому же ты не знаешь дорогу. Попроси у меня что-нибудь другое.

–Я твой сын, мой великий отец,-заносчиво произнес Фаэтон,-а то, что по силам тебе-должно быть по силам и мне.

–Я сдержу свое слово,-произнес Гелиос,-и очнь сожалею, что дал его, но последний раз прошу тебя, чтобы ты отказался от своего безумного намеренья.

Но Фаэтон только упрямо покачал головой.

–Чего они спорили?-Удивилась Интута, у которой вегда было готовое решение.-Прокатились бы вместе и дело с концом.

–А разве нельзя было ехать вдвоем,-спросил Ленька,-как мы с вами?

Амфитрион замолчал и задумался. Он с удивлением посмотрел на Леньку.

–У каждого своя судьба,-наконец глубокомысленно произнес он,-никто ничего не может сделать, если Мойры уже предрешили твою судьбу. Слушай дальше и не перебивай.

Понуро Гелиос вышел из дворца и медленно пошел к колеснице. Стенки и ее колеса были из чистого золота, вся она была украшена драгоценными каменьями. Подойдя к ней, Фаэтон засиял от счастья. Такую красоту можно было увидеть только в волшебносм сне. Восемь служителей вывели прекрасных крылатых коней, Гелиос вынул банку с божественной мазью и намазал ею сыну лицо, шею, руки, чтобы жар не спалил их.

–Это антизагарная мазь,-пояснил Ленька,-у нас тоже продают такую.

Амфитион недоуменно пожал плечами и продолжал:

–Огненные кони рванулись вперед, Фаэтон натянул поводья, но крылатые животные не слушались его. Только теперь Фаэтон понял, какую опасную игру он затеял. Юноша взглянул вниз и закричал от страха.Услышав крик, кони рванулись в сторону, Фаэтон выпустил вожжи и в ужасе вцепился в борт колесницы.