Утром в гостиной все сидели молча. Только радиоприёмник возвестил о том, что вопреки всем прогнозам, в регион пришел страшнейший арктический циклон, засыпавший всё снегом. Дед Витя с выражением полного счастья смотрел на царящие за окном сугробы, а отец с досадой в голосе заметил:
– Вряд ли 1 января кто-то будет чистить дороги. Разумнее будет остаться здесь до вечера…
– Конечно! – Воскликнул дед, – Удумали они ехать! Сегодня я вас по окрестностям проведу, городишко у нас хоть и крохотный, но красивый!
Родители особой радости не изъявили, мне же стало интересно. К тому же, скорость ходьбы у чуть хромающего деда Вити обещала не превышать мою. Так что, эту прогулку мне явно не предстояло с трудом за кем-то поспевать. Всё было завалено снегом, идти по сугробам было непросто, благо, что двигались мы с черепашьей скоростью. По пути нам встречались редкие дворники, пытающиеся разгрести завалы. Один из них крикнул:
– Витя, опять за старое взялся! По прогнозу сегодня плюс три было, никакого снега! А теперь как сумасшедших на работу выгнали!
– Сумасшествие – тепло зимой, а остальное – норма! – Отмахнулся дед Витя, продолжая идти дальше.
Когда мы дошли до железнодорожных путей, дед остановился и объявил:
– На этой железной дороге я всю жизнь и проработал! – Он прошел через сугробы и вышел на кое-как расчищенный от снега перрон. – Вокзал! Магическое место, сколько энергии, сколько людей и судеб через него прошло. Много легенд про него ходит! При мне только двое под поезд бросались. Одному было лет семьдесят, говорят, один он жил, всё на тот свет хотел, к своим, а смерть никак не приходила. Машинист его едва заметить успел, да поздно было, снёс дедушку насмерть сразу. Совсем ушёл, а второй, молодой совсем парень был, умирал долго, его поезд только вскользь зацепил. На моих глазах он под поезд бросался, в последний момент закричал, испугался! Попытался остановиться, но зима была, лёд под ногами оказался, понесло его. Он об борт проходящего вагона ударился, на перрон его отбросило. На «Скорой» еще живого увозили, но в больнице умер. Глупая смерть! Девка его из армии не дождалась, вот и решил с собой покончить. Потом, наверное, одумался, о матери вспомнил, да поздно было. Наверное, потому и не успокоился, понял в последний момент, что здесь еще нужен…
– Что значит, не успокоился? – Не понял я тогда.
– Скажи мне, ты в призраков веришь? – Посмотрев по сторонам, спросил дед.
– Верю. – Не задумываясь, ответил я. Когда прочитаешь о них сотни полторы книг и энциклопедий – где уж тут не поверишь? Мистика из всех жанров казалась самой интересной. Не ужасы, где всех просто так убивают и режут без разбора, а именно мистика, где порой всё остаётся не ясным до самого конца. Да и после прочтения книги остаётся в голове вопрос: а всё ли это?..
– Знаешь, много их здесь, в городе нашем. Их везде много, но многих из наших я знаю много лет. Парень тот часто сидит здесь, плачет он. Застрял в этом мире… – Дед тяжело вздохнул, – Жаль его…
Он помолчал и предложил:
– Оставайся у нас на каникулы.
– Я не учусь в школе, каникулы у меня имеют символическое значение и сроки. – Хмыкнул я, – Дед Витя, а мы можем увидеть призраков?..
Он задумчиво посмотрел и ответил:
– А вот останешься – вечером и увидишь!
Глава 2.
Родители меня не хотели оставлять. То, что деда Витю они считали наполовину сумасшедшим, мне и так было понятно, хоть вслух этого никто не сказал. Но у меня был козырь – недостаток общения, – которым я и стал размахивать. Сказал, что мне хочется хоть на неделю полностью сменить обстановку, пожить практически в деревне. Городок маленький, сам дед разводил кроликов, коз, голубей, в доме жила старая кошка, а во дворе лаял огромный лохматый пёс. У нас же из животных были только рыбки – гипоаллергенно, безопасно, бесшумно, безжизненно и неинтересно…
В итоге, к вечеру родители уехали, дед же сказал собираться.
– Куда ты его тащишь на ночь глядя? – Насторожилась тогда баба Дарья.
– Погулять по вечернему городу, достопримечательности показать. – Ответил тот, заматывая свой вязанный красно-черный шарф.
– Какие достопримечательности? Потрескавшийся памятник Ленина и кособокую новогоднюю ёлку на площади? Или вокзал наш, немцев еще помнящий? Или «жителей» этого вокзала? – Последнюю фразу она сказала совсем недобро, но дед ловко ухватил меня за капюшон и утащил в коридор.
– Знает она мои тайны! – Вздохнул дед, сбегая по ступенькам, – И потому не хочет, чтобы я кого-то научил всему, что знаю сам!
Мы шли по улице, которую другие пешеходы уже немного утоптали за день. Шли довольно быстро, что для меня самого уже не вполне обычно. Дед же говорил без остановки, словно давно ждал этого момента. Порой, не глядя на него, я забывал, что говорю с человеком, справившим шестьдесят. Казалось, что я вот так запросто сейчас говорю с ровесником.
– Наш мир не так прост, как всем кажется. Есть очень много того, о чём мы либо не знаем, либо и знать не хотим. Впрочем, пока это не увидишь – не поймёшь!..
Мы пробрались по сугробам до перрона, дед прошел до присыпанной снегом скамейки и сел на нее, не удосужившись даже смахнуть этот сугроб. Положив руки в карманы, он заговорил:
– Ты помнишь свой сон? Ты ведь видел Воеводу? Не знаю, веришь ли ты в то, что я сумел вызвать это всё, но как минимум, совпадение странное, ты согласен?..
Я кивнул.
– А чтобы твои сомнения отпали совсем – посмотри налево! – И он указал во тьму, куда почти не доставал свет фонарей. Не сразу мне удалось заметить полупрозрачный силуэт. Он неподвижно стоял на краю перрона и лишь как-то странно покачивал головой.
– Поезда ждёт, хочет на тот свет уйти, думает, что со второй попытки получится. Он так до конца и не понял, что с ним произошло. Иногда пытается заговорить с прохожими, но энергии его на это не хватает, люди слышат какой-то шепот – и всё, тишина!..
Он спокойно говорил об этом, я же осторожно крался в сторону самого настоящего привидения. Видя его, я понял, что читать о них и увидеть на самом деле – две большие разницы! Я подходил всё ближе, но призрак на это не реагировал. Он лишь вертел головой и стоял на месте. Когда вдалеке показался поезд, нас разделяли всего пара шагов. Дед стоял у меня за спиной, отчего мне было спокойно. Казалось, он прекрасно понимал, как общаться с призраками. Наверное, именно по этой причине ему было непросто находить общий язык с живыми.
– Сейчас всё снова повторится. – Вздохнул дед, а фантом повернулся к нам. Сквозь него я видел рельсы, идущий к нам поезд. Дед потянул меня за рукав подальше от края перрона, призрак потерял к нам интерес и с криком шагнул на рельсы. Растаял он даже раньше, чем поезд дошёл до него. Нас обдало холодным воздухом, поезд поднял небольшое облако снежной пыли, которое витало в воздухе еще какое-то время. Когда мы видели вдалеке лишь последний вагон, дед вздохнул: – Я пытался ему помочь. И заупокойную в церкви заказывал, и перрон святой водой обрызгивал – не уходит он! Его мать уж давно на том свете, а он всё поезда ловит. Не знаю я, что его тут держит…
Дед встал со скамейки, отряхнулся от снега и повел меня обратно, домой. Но по пути мы зашли в сарай, он хотел показать мне свою живность. Старый Лаврик, увидев хозяина, забыл о том, что он грозный сторож и преданно завилял хвостом.
– Надеюсь, что он умрёт раньше меня – для пса это будет сильный удар. – Вздохнул дед, отпирая сарай и отыскивая на стене выключатель.
Сарай уместил бы, наверное, и парочку слонов, но жили в нём только пяток коз, да десятка два кроликов, сидящих по клеткам. Одноглазый петух и три курицы сиротливо сидели на стенке большого загона, служащей им насестом.
– Старые они уже, почти и не несутся, да рука на них не поднимается. – Дед погладил ярко-красного петуха, тот лишь лениво посмотрел на меня и снова прикрыл свой единственный целый глаз. А дед пояснил: – Года три назад соседи еще кур держали, вот наш воин с их задирой и сцепился. Что с ним – сам видишь. Тому досталось сильнее – его пришлось отправить в суп.
