– Гаум? – спросил Джабари, когда Тау вытер недопереваренные кусочки капусты с губ.

Он не ответил. Тау едва мог разглядеть Джабари, видя только те черты лица своего друга, что напоминали его брата, Лекана.

– Давай еще раз.

Двое мужчин сражались в кругу, проводя поединок за поединком, и Тау удавалось загонять Малого Вельможу в тупик лишь каждый восьмой или девятый раз. Но этого было недостаточно. Тау хотелось преподать Джабари урок, потому что с Леканом такой возможности ему никогда не выпадет.

Он быстро наступал, заставляя Джабари пятиться назад. Потом Тау нанес Джабари скользящий удар в бедро, от которого остался бы рубец, будь меч настоящим. Это придало Тау сил, и он вскинул меч, чтобы обрушить его на Джабари.

Удар был четким и быстрым, но Джабари оказался быстрее. Малый Вельможа ударил Тау мечом по ногам, задев лодыжки и повалив того в грязь.

Тау застонал. Он стукнулся головой о настил боевого круга, и у него поплыло в глазах. В размытом пятне стоял Джабари и прижимал меч к горлу Тау.

– Богиньей милости, – проговорил Тау, признавая поражение.

Джабари отступил.

– Сик! Чуть меня не подловил. Ты быстрее пустынного скорпиона.

Тау был в гневе.

– Я все.

Джабари не обратил внимания на его тон.

– Теперь и я не против перерыва. Ты меня правда вымотал. Слушай, идем в крепость. Я переоденусь к началу королевской процессии. Тау, пойдешь со мной? Будешь моим акондисе на этой обязательной официальной ерунде?

– Твоим акондисе? – переспросил Тау.

Джабари оказывал ему честь, желая сделать его своим самым доверенным лицом. Как акондисе Джабари, Тау получит шанс увидеть королевскую процессию так близко, как только возможно для Меньшего. В любой другой день эта мысль совершенно бы ошеломила Тау.

– Да, конечно… Нкоси.

– Не называй меня так. И ты мне правда нужен. Стоять рядом с Леканом так долго, не имея возможности ни с кем поговорить, это настоящая пытка. – Джабари ухмыльнулся, как идиот. – Придешь?

Тау кивнул, помрачнев.

Тау проводил Джабари в крепость. Там уже было полно людей, и все лихорадочно готовились к встрече. Керем не ждал королевского визита, и прибытие передового отряда, потребовавшего обустроить ночлег для королевы и ее свиты, стало сюрпризом.

Джабари ушел мыться и готовиться, а Тау он велел взять у стражника табард, какие носят акондисе. Значит, у Тау было время, чтобы выполнить свое неприятное дело. Он отправился искать Зури.

Та оказалась во дворике крепости, рядом с баней. Вместе с дюжиной других служанок она стирала белье. Увидев Тау, он просияла, подбежала к нему и обняла. Раньше она не делала подобного на людях.

– Я никогда еще не видела такой суматохи, – рассказала она. – Неужели она в самом деле приедет?

Остальные служанки не отрывались от своей работы, но Тау заметил, что во дворе стало тихо, и чувствовал на себе их взгляды.

– Служанка Уба, у меня к вам просьба от инколели Соларина. Могу я поговорить с вами минуту? – спросил он.

– Разумеется, мирянин Тафари, – ответила Зури, приняв эту серьезность за игру.

Когда они остались наедине, она поцеловала его.

Он отдался этому мгновению, стараясь оттянуть то, что должно было случиться.

– Я по тебе скучал, – признался он.

– Ну и денек, – сказала ему Зури, всего в пяди от его лица.

Тау набрал воздуха в грудь. Он должен был ей сказать, но ее взгляд был напряженным.

– Что случилось? – спросил он.

Она коснулась его лица.

– Меня что, так легко прочитать?

Он встревожился.

– Мне назначили день испытания, – сообщила она.

– Уже? О Богиня, когда?

– На новолуние.

– О…

– Ты будешь с Джабари, на его испытании в тот день. Я знаю.

– Боевые круги не так уж далеко. Вечером мы увидимся.

– Конечно.

– Ты будешь женщиной.

– А сейчас я не женщина?

– Ты самая красивая женщина на свете, – сказал Тау.

Зури стукнула его по руке.

– Мирянин Тафари, хороший комплимент должен быть разумным, чтобы ему можно было поверить. – В ее лице снова мелькнуло напряжение.

– Зури?

– Времени почти не осталось, верно? – проговорила она. – Мирянин Тафари… – Она подчеркивала каждое слово. – Скоро будет Ихаше, и так еще семь циклов, пока ты будешь обучаться, а потом воевать.

– А ты хотела бы иного? – спросил он.

– Не дразни меня. Я знаю, что так должно быть.

Тау взял ее руки в свои.

– Не должно, – сказал он. – Мы можем сами сделать выбор. Он невелик, но мы можем попытаться быть счастливыми вместе. – Он не собирался рассказывать всего. – Может быть, мне не придется воевать. Может быть, я смогу стать полезным в чем-то другом.

– Тау…

– Я рад, что твое испытание близко, – сказал он ей. – Я помогу Джабари, а потом приду к тебе – новоиспеченной женщине. – Он выдавил улыбку в надежде на еще одно мгновение счастья и умиротворения. – Может, ты даже сможешь мне это доказать?

Зури рассмеялась в голос, прикрыв рот от такой непристойности.

– Это вряд ли!

– Значит, позже, – сказал он.

Зури склонила голову набок, и Тау не понял, уловила ли она смысл его слов.

– Пройдет семь циклов, – сказала она, стараясь улыбаться, несмотря на слезы из глаз.

– Я к тебе вернусь. – Это было все, что он мог пока обещать.

Ее глаза смотрели на него, зрачки были большие и глубокие. Он мог жить в этом мгновении бесконечно долго, но нужно было рассказать ей о…

– Зури! Зури, ты где? – позвала служанка. – Госпожа Чионе вернется с минуты на минуту. Я не стану делать за тебя всю работу, бессовестная.

– Кто это? – спросил Тау, шагнув вперед.

– Собираешься защитить меня от грозной Кеси? – спросила Зури, блеснув глазами. – Она примерно такого роста, – она показала уровень плеча Тау, – и у нее очень острый язык. Мне нужно идти, пока не дошло до расправы. Если Кеси выйдет против тебя, ты будешь в опасности.

Она помедлила, позволяя силе предыдущего мгновения вернуться.

– До встречи, Тау Тафари, – сказала она ему.

Тау ненавидел себя за собственную слабость. Он ненавидел себя за прилив облегчения от того, что рассказу о семье Нкиру придется еще подождать.

– До встречи, Зури Уба.

– Иду, Кеси! Иду! – Зури поспешила во двор, но по пути украдкой еще раз взглянула на него.

Тау, еще разочарованный собой, улыбнулся ей. Он был трусом. Урвал поцелуй и отмолчался, вместо того чтобы рассказать любимой женщине о смерти подруги. И скоро он будет стоять на расстоянии вытянутой руки от человека, виновного в убийстве, и ничего не сделает. Он просто трус.

Тысячи людей выстроились вдоль главной дороги к крепости. Ворота были распахнуты, и Онаи, семья Джабари, стояли под стенами, готовые приветствовать свою королеву. Тау был рядом с ними, одетый в выданный ему табард акондисе.

Он стоял в двух шагах от вымытого и сияющего Джабари. Тот, в свою очередь, был в шаге от своих отца и матери, Афии Онаи, умбуси Керемской. Лекан стоял по правую руку от матери, словно зеркально отражая Джабари. Тау старался на него не смотреть, хотя его рука дернулась над пустыми ножнами. Отцу Джабари тоже было не по себе. Страдающий подагрой старик явно нервничал.

Чтобы не наткнуться взглядом на Лекана, Тау смотрел на толпу, протянувшуюся вдаль. За воротами был и Арен, в полном воинском облачении. Вместе со своими людьми он стоял по стойке смирно вдоль дороги. Они должны были удерживать толпу на почтительном расстоянии от королевы, но, как и стражники, расставленные по стенам крепости, это было лишь напоказ. Афия Онаи делала все возможное, чтобы впечатлить монархиню.

Тау заметил, как заклубилась пыль. Королевская процессия достигла последнего холма перед крепостью. Сердце Тау заколотилось, но он сказал себе, что теперь он мужчина, а не ребенок, которого волнуют такие глупости. Облако пыли стало крупнее, показались первые Королевские Стражники, и у Тау участился пульс.