Ги принялся осторожно развивать успех.

– Отчего сердитая? Кто-то обидел?

Она призналась:

– Ненавижу дилижансы!

Парень улыбнулся.

– Привыкла к каретам?

Лиля сказала сердито:

– Да я вообще ещё ни к чему не привыкла! Первый раз из родного города еду!

Он продолжил учтивую беседу:

– И куда, позволь спросить?

Она ответила строго:

– На фронт!

Ги ляпнул:

– Добровольцем? То есть э… доброволькой?

Лиля смешливо на него глянула.

– Колледж закончила, на практику. Ну, журналистка, по заданию редакции.

Парень сделал обрадованную физиономию.

– А! Корреспондент! Будешь запечетлевать суровые облики воинов и отмечать вехи нашей победы!

Лиля буркнула:

– Не смешно.

– Да я и не смеюсь! – заверил её Ги. – Запечатли меня для начала. Пообедаем на станции вместе? Можешь заодно взять у меня интервью.

Она смутилась.

– Да зачем же на станции? Мне мама собрала в дорогу, вот, – она показала сумку.

Ги строго сказал:

– Мамино отставить на непредвиденный случай, – смягчился. – Скоро уже станция, потерпи.

Действительно вскоре дилижанс въехал на большой двор, возница объявил часовую остановку. Пассажиры двинулись к тётушкам с пирожками, варенцом и ягодой, молодые люди направились в трактир. Ги вёл девушку без страха, у него с собой имелись деньги, и вообще на крайний случай можно предъявить документы и расплатиться военной распиской.

Полутёмный зал был практически пуст, только за дальним столом пили пиво какие-то мужики. Молодые люди уселись на скамьи у стола из толстых потемневших досок. К ним тот час подошла дородная женщина в чепце и переднике поверх простого платья, спросила, что гости желают.

Услышав, что просто обед, посоветовала харчо, жаркое в горшочках и зелень, а на третье у них пиво, простокваша или ягодный морс. Цена обеда Ги устроила, он решил последовать рекомендациям и на третье попросил кувшин морсу. Тётка получила монеты, шустро обернулась на кухню, расставила тарелки, горшочки и кувшин на столе, пожелала приятного аппетита и ушла.

Ги и Лиля быстро вошли во вкус, суп показался отменным, таким образом, беседа началась только за жарким. Второе тоже было весьма и весьма, просто урчание в животах уже не могло помешать разговору.

Лиля спросила:

– Значит, ты на фронт? Из отпуска или после ранения?

Ги ответил уклончиво:

– После курсов.

Она подозрительно прищурилась.

– Юнкер после курсов едет в дилижансе, а не топает с маршевой ротой?!

Ги сказал вальяжно:

– Это другие курсы, не юнкерские. Долго объяснять… ты лучше скажи, сама-то куда направляешься? Нет такого адреса «просто фронт».

Лиля возмутилась:

– Эй! Это я беру у тебя интервью!

Ги улыбнулся.

– Но всё-таки?

Лиля полезла в кармашек платья, вынула бумажку.

– Вот, такая-то является корреспондентом газеты такой-то, просьба оказать всю возможную помощь в осуществлении… – она скривилась. – Ненавижу это слово!

Парень усмехнулся.

– Слово-то чем тебе не угодило?!

Она пробурчала:

– Глупое и длинное. Ты бумажку видел? Интервью дашь?

Ги помотал головой, раздельно заговорил:

– Погоди. То есть тебя. В твоей редакции. Просто послали на фронт? Брать у всех подряд интервью и писать статьи?!

Она захлопала ресничками.

– А что? Так нельзя разве?

Ги грустно вздохнул.

– Только не во фронтовой зоне. Ты только покажешь эту бумажку, сама дашь интервью в особом отделе и поедешь домой.

Лиля растерялась.

– А что же мне делать?

Она смутилась, потупила глазки.

– Знаешь… в редакции мне сказали подружиться с кем-нибудь из офицеров, они добрые… ну, ты понимаешь.

Ги долго не мог подобрать слов, наконец, сформулировал:

– И ты ради каких-то статеек готова э… дружить с кем-нибудь, – он особо выделил это слово, – из офицеров?!

Лиля сказала сердито:

– Журналистика это призвание! Профессия!

Ги кивнул.

– Ага, вторая древнейшая.

Девушка неожиданно всхлипнула.

– Мне, правда, лучше сразу домой?

Парень честно сказал:

– Правда.

Лиля снова всхлипнула.

– Ты хороший, добрый. Жаль, что не офицер…

Она явно была готова зарыдать, Ги просто для отвлечения спросил:

– Это принципиально?

Девушка серьёзно помотала мордашкой.

– Если тебе пайка на двоих хватит и койка отдельная.

Парень честно себе признался, что делает настоящую, просто классическую глупость. Но он смотрел ей в глаза уже полные слёз и надежды…

Кивнул уверенно.

– Пайка хватит, а где дружить, придумаем.

Дилижанс остановился на последней станции, возница крикнул:

– Конечная!

Ги и Лиля среди немногочисленных пассажиров вышли на окраине небольшого уютного прифронтового городка. Тут же взяли экипаж до комендатуры, где Ги предъявил документы и Лилю заодно. Помощник коменданта неодобрительно её оглядел, пожевал губами, но пропуск на девушку всё-таки выписал – связываться со штабными магами себе дороже.

От комендатуры до замка было два шага, молодые люди дошли пешком. Пропустили без вопросов, только маг в зале порталов ворчал, что за багаж и дополнительного пассажира вычтут из жалования, он прямо сейчас оформит требование. Четверть часа пришлось ждать, пока он писал обычным стальным пером на дрянной казённой бумаге свою записку.

Наконец, дописал, вручил бумагу Ги и велел передать в финансовый отдел по месту службы. Парень подхватил сумку Лили, и они под ручку шагнули в тор портала. Вышли в большой палатке, и Ги снова предъявил Лилю и документы. Молодой поручик с залихвастки закрученными усиками оглядел Лилю одобрительно, даже более чем, и тоже от комментариев воздержался – также, видимо, считал лишним ссориться с магами.

Офицер направил Ги в хозяйственную часть, как выйдешь, третья палатка налево. Там решат вопросы с размещением и прочим довольствием. В указанном месте их встретил грузный капитан в очках на рябоватом заспанном лице. Изобразил радость, поздравил с прибытием. Заявил, что на довольствие Ги поставят сразу же, можно не беспокоиться. Парень протянул ему требование от мага порталов.

Капитан бумагу посмотрел, скомкал и бросил в урну.

– Вот ещё мозг теребить! Забудь.

Открыл толстый гроссбух, принялся водить пальцем, шевеля губами.

Радостно воскликнул:

– Вот! Франту вчера ранили, в госпитале уже. Значит, твоя будет семнадцатая. Как, говоришь, фамилия?

Ги вздохнул.

– Лучше с документов перепиши.

Капитан посмотрел в удостоверение Ги, проворчал:

– И то верно! – и принялся старательно переписывать буквы по одной, часто сверяясь с образцом.

Позвал бойца, велел проводить господина юнкера в семнадцатую палатку, а потом показать, где тут штаб – ему требуется представиться по прибытии.

Ги шёл по лагерю с Лилей под ручку, девушка цвела. Надо же! Штаб! Отдельная палатка! Ну, обалдеть же просто! А в палатке! Ги запросто активировал артефакты комфорта – настоящий маг! Девушка поцеловала его в щёку авансом и нежным голоском попросила сильно не задерживаться на представлении в штабе, а то ей уже скучно.

Он прошёл за бойцом к штабной палатке, вручил дежурному офицеру направление. Подтянутый широкоплечий майор поздравил с прибытием, и тот час проводил в кабинет к начальнику штаба. Откуда у мага в палатке взялся кабинет с обширным т-образным столом для совещаний, батареей телефонов и шкафами для бумаг, Ги, тоже магу, объяснять не требовалось.

Он встал по стойке смирно и отчётливо доложил:

– Юнкер, маг-практикант Гирхофен Штразфен-Хруисфершниц явился для продолжения службы!

Моложавый мужик с короткими седыми волосами, в полевой генеральской форме поднялся ему навстречу. Заговорил благодушно:

– Так-так! Вот и лучший выпускник моего старого приятеля Грая! Очень рад!

Генерал от магии одобрительно хмыкнул.