Наспех расплетя косу и на ходу забирая волосы в хвост, я направилась к ожидающему меня мастеру.

Он стоял недалеко от секции с колюще-режущем оружием и даже не обернулся, когда я вошла.

– Я долго ждал того, кто будет достоин носить это оружие, – разговаривая словно сам с собой, проговорил, доставая с полки необычный кинжал.

Подойдя ближе и встав сбоку он него, я только сейчас заметила, что мастер ненамного выше меня, примерно на пол головы, хоть и кажется иначе.

– История этого оружия очень давняя, – тем временем продолжал он. – Создал кинжал великий маг Марилас Кадев, несколько сотен лет назад. Добывая хрусталь в недрах горы Парже, он нашел этот редкий полый кусок. Как ты знаешь, хрусталь является хрупким материалом. Задумка мага заключалась в том, чтобы изменить это, выявить способ улучшить качества стекла. В своих экспериментах он совершил много открытий, его имя не раз можно встретить в учебниках. Но в итоге, попробовав закалить лезвие в лаве вулкана той же Паржи, Марилас обнаружил, что клинок приобрел не только прочность, как у стали, но и способность впитывать в себя потоки красной силы, отдавать, пробуждая огонь в людях, оборотнях и наконец, делать сильнее его владельца. Рукоять же мастер сделал из самого прочного, красного, огнеупорного дерева Лендака. Позднее, даже найдя похожий кусок хрусталя, повторить эксперимент великого мага не смог никто. Вот какова история твоего оружия.

– Моего?

– Думаю, что так. Надеюсь ты оправдаешь мои надежды, – то ли мне, то ли кинжалу сказал мастер Джалон и повернувшись, протянул оружие.

Подставив обе руки ладонями вверх, осторожно приняла его, ожидая холодного прикосновение металла клинка. Но коснувшееся лезвие на удивление было теплым. Кинжал мягко распространял это тепло все выше по пальцам, запястьям, до предплечья и дальше, и дальше, разливаясь по всему телу, словно изучая. Когда тепло охватило полностью, появилось чувство пробуждения чего-то нового, внутри меня. Даже не нового, а скорее спящего. И чем дольше я держала кинжал, тем отчетливее ощущала, как по моим сосудам, бурлит сила, обволакивая каждую клеточку. Тепло мягко отступило и кинжал остыл.

Необыкновенной красоты оружие завораживало. Деревянная рукоять, подобно языкам пламени выгибалась. Диковинное полое хрустальное лезвие, изогнутое, подобно волне, начало наполнятся яркими красными огоньками. Они кружились внутри полости вихрем, заставляя ещё ярче сверкать и переливаться грани.

– Он признал тебя Арелина, и пробудил твою спящую силу, – с уважением в голосе, сказал Тонрун.

Я посмотрела на него и увидела улыбку. Необычно видеть её на лице, где отчетливо проступают между выгнутых черных бровей две вертикальные морщинки, от которых взгляд кажется всегда серьёзным.

– Теперь кинжал твой. Он будет усиливать твои способности. А теперь пора попрактиковаться. Покажи его в деле!

Не дав мне прийти в себя, мастер направился к центру залы.

– Нападай! – приказали мне.

Строгий взгляд карих глаз, не давал намека на пререкания. Но всё же робко проговорив, я решила предупредить:

– Я никогда не держала холодного оружия.

Тонрун не обратил никакого внимания на мои слова.

– Нападай, – повторил он.

Я подошла и ударила кинжалом с плеча, целясь в корпус и была перехвачена ещё в замахе молниеносным коротким движением. Крутанув, мастер прижал меня спиной к своей груди, спеленав моими же руками. Тут же отпустив, сделал шаг назад и наставительно произнес:

– Ты замкнутая и скованная. Расслабь мышцы. Есть ты, кинжал и цель. Для начала, во-первых, встань в боевую позицию, ноги шире, немного согни. Ещё немного. Вот так. Правильно. Во-вторых, держи кинжал клинком вверх. В-третьих, учитывай дистанцию между тобой и противником. В данном случае мной. Нападай!

***

Благодаря четким наставлениям, которые сыпались один за другим, я практически смогла один раз уколоть мастера в бок. Практически! Тонрун со мной не церемонился. На теле, вероятно в скором времени, проявятся множество синяков.

Моя новая сила переливалась в хрустале, перетекала, вспыхивала, но со временем яркое пламя в нем стало слабеть, как и я, начала уставать. Вымотавшись, тяжело дыша, еле поднимаясь к концу занятия, я не жаловалась, пытаясь исполнять все указания и запоминать каждый преподанный мне урок.

Через четыре часа Тонрун подал руку, помогая встать, так как на этот раз, после неудачного нападения, опрокинул меня спиной на пол.

– На сегодня достаточно. Завтра встречаемся на полигоне после завтрака, подберем тебе арбалет. Без опозданий, – мастер опустил взгляд на мою ладонь, все ещё лежавшую в его руке и задумался.

Он заставил меня замереть от удивления и неожиданности своего поведения.

Наконец заметив, что я молчу, мастер Джалон поднял отрешенный взгляд, который постепенно начал обретать осмысление. Отпустив мою руку, с каким-то странным сожалением, он тихо произнес:

– Прости, я не должен был, – медленно развернувшись, мастер подошел к окну и поднял глаза на серое небо. – Тяжело быть сторонним наблюдателем, Арелина. Два века без возможности дотронутся до чего или кого либо, не ощущать вкусов и запахов, не чувствовать тепло, холод. Я так одичал за все то время, что был в Себнуаре.

Я подошла к нему ближе.

– Теперь вы здесь, привыкните. Элзарт тоже по началу странно себя вел, – подумав, что не стоит оставлять его здесь одного, все-таки решилась предложить: – Прогуляетесь со мной? Хотелось бы вывести Черки ещё раз за пределы замка, но одна я не справлюсь с запряжкой, да и страшновато.

– Ты сильно устала! – сказал мастер, повернувшись и указав на почти погасший кинжал.

– Тогда прогуляемся по саду. Мы ненадолго. Соглашайтесь, мастер Джалон! – сказала, сильно сжав свои кулачки, не отводя взгляда.

«Кто бы подумал, что я, когда-нибудь, буду о чем-то уговаривать мужчину! О, Ажерус, что со мной?».

– Ты ведь не отстанешь? Упертая, – хмыкнул он. – Хорошо. Давай договоримся, называй меня Тонрун, или мастер.

– Если вам так удобнее.

– Действительно удобнее. Ну так, как переоденешься, жду тебя у фонтана.

***

Встретившись, мы не сговариваясь направились по хорошо протоптанной дорожке.

Приближаясь к пристройке, моё сердце сжалось в предчувствии чего-то плохого, и я ускорила шаг, а потом и вовсе побежала. Забыв о Тонруне, влетела в приоткрытые ворота денника и обнаружила там Черки, лежащего на боку. Он тяжело, хрипло дышал, без единого движения. Его передняя правая нога была покрыта черной вздувшейся сеткой вен, поднимающейся до колена и продолжавшей разрастаться все выше.

Из моих глаз прыснули слезы. Не зная, что предпринять, я заметалась, кусая губы и резко развернувшись, бросилась за помощью.

– Что случилось? – взволнованно спросил мастер, удержав за плечи у выхода.

Я растерянно развела руками и глупо захлопала ртом. Нахмурившись, он заглянул мне за спину и увидел сам все, поспешив сразу меня обнадежить:

– Успокойся. Все будет хорошо. Скорей всего это «Розвенда».

Мягко отстранив меня, Тонрун присел возле больной ноги Черки, обследуя копыто.

– Так и есть. Скорей всего он наступил на ядовитый щип. Здесь нужен лекарь. Побудь с ним, я быстро.

Он убежал, а я села у головы жеребца и нежно поглаживая шелковистую шерсть, шептала:

– Сейчас придет Эл и вылечит тебя. Все будет хорошо, милый мой. Ты только держись. Ты ведь не оставишь меня одну? Ажерус, помоги! Я никогда тебя ни о чем не просила. Помоги, пожалуйста, – взмолилась, прижимаясь щекой к голове жеребца и всхлипывала, пока не ворвался магистр.

– Добрый вечер, Лина! – коротко кивнул он. – Что тут у нас? – сосредоточенно сказал, положив рядом с собой на сено чемоданчик.

Сев перед жеребцом на колени, он прикоснулся к его путовому суставу и прошептав заклинание, осторожно вытянул черный тонкий шип, размером с мою ладонь. Тихо вскрикнув, я словила укоризненные взгляды преподавателей. Прикрыв ладонью рот, боясь снова отвлечь Элзарта от лечения, я продолжила молча смотреть.