– Спасибо…

В антракте с искренним удовольствием повторила благодарность.

– Я рад, что не ошибся, и рад нашей встрече, – сказал он, опять разглядывая её лицо. Выражение его глаз было ей не до конца понятно. – Можно я приглашу вас в буфет? Вы наверняка голодны, поскольку ведь не думали, что так задержитесь.

– Уже догадались, что я оказалась возле театра случайно?

– Собственно, сразу догадался, это было несложно, – он улыбался. – Просто воспользовался антуражем для знакомства.

– Кстати, о знакомстве. Вы специально до сих пор не представились и не спросили моего имени? Для этого у вас тоже есть особый ритуал?

– Нет никакого особого ритуала, просто забыл, верите? Так увлёкся идеей заманить вас в театр, – рассмеялся он. Смех у него был очень приятный, нежный, как будто оживала улыбка. – Ярослав.

– Марина.

– Очень вам идёт.

– Так же, как взволнованность? – вспомнилась ей его фраза.

Он опять рассмеялся.

– Да, так же. Так что насчёт буфета?

– Пожалуй.

В буфете его тоже хорошо знали, обслужили без очереди.

– Пойдёмте, у меня тут есть секретное уединённое место, где мы сможем удобно расположиться.

Место действительно было удобное – широкие мраморные перила горизонтального участка лестницы за толстой колонной. Он поставил поднос с тарелками и двумя бокалами шампанского и легко подсадил её, Марина даже не успела среагировать. Сам же остался стоять.

– А почему вы решили, что имя мне идёт? В моей внешности нет ничего морского. Вот у вас хотя бы глаза цвета морской волны. А у меня обычные карие.

– Ничего обычного в вас нет. Особенно в глазах. Они тёплого оттенка гречишного мёда. Самое удивительное, что и волосы у вас такого же оттенка. Поэтому и веет от вас теплом, как от тёплого моря.

– Вы любите мёд? – смутившись от его слов, перевела тему Марина.

– Только смотреть на разнообразие его цветовых нюансов, если честно, вкус не люблю с детства.

– И я, только завидую тем, кто любит, они так аппетитно его едят.

Он поднял свой бокал.

– За знакомство?

– За балет! – улыбнулась она.

Сделав глоток, задала ещё один вопрос, не относящийся к «делу».

– Где вы успели так хорошо загореть? Весна такая прохладная.

– Я недавно вернулся из… горячей точки, где быстро пристаёт загар, – с небольшой запинкой ответил он.

Словосочетание «горячая точка» Марина восприняла исключительно в смысле температуры.

– Тоже писали критику на балет?

– Нет. Балет – это страсть, любовь всей моей жизни. Пишу о нём время от времени для театрального обозрения. А вообще-то я военкор. Как только возвращаюсь из очередной командировки, первым делом – сюда. К знакомой сцене.

Марину осенило с опозданием.

– Вы тут танцевали? И в этом балете?

– Да, партию Конрада… Пару лет был премьером. Не сложилось, – он с нарочитой весёлостью улыбнулся…

*

Зайдя в зал, Марина сняла с плеч пиджак, протянула Ярославу, слёзы продолжали стоять в глазах.

– Что будем делать? – тихо спросил он.

– Не знаю…

– Может, вернёмся домой и, пока нет Данилы, поговорим обо всём наболевшем без купюр?..

– Ты бросишь свою даму?

– Я вызову ей такси. С ней гораздо легче объясняться, чем… с тобой. Надеюсь, твой кавалер простит тебя за прерванный вечер? – на его губах опять появилась усмешка.

Марина молча развернулась, пошла к своему столику.

– Что-то случилось? – спросил сидевший там мужчина, заметив влажный блеск в её глазах.

– Мне нужно уехать…

– Марина, мы взрослые люди. Неужели ты так боишься своего мужа? Я уверен, он в курсе, что у тебя есть своя жизнь, так же, как она есть у него. Когда из семьи уходит любовь, то последствия наступают очень быстро.

– Мне нужно уехать, – повторила она. – Прости.

Он вздохнул.

– Давай я хотя бы провожу тебя.

– Нет, спасибо… Очень прошу, не спрашивай ни о чём.

– Даже так…

Ярослав уже ждал её у машины. Молча открыл ей дверцу и поддержал под локоть, подсаживая на сиденье. Ехали они тоже молча, думая каждый о своём. Она опять вспоминала…

…После театра они медленно шли по улице, почти бездумно, во всяком случае она точно не выбирала направления, куда идти. Заслушалась Ярослава. Он рассказывал о балете. Истории его возникновения. Знаменитых танцовщиках. Говорить мог бесконечно. Она готова была бесконечно слушать. Незаметно оказались на мосту. От весенней воды всё ещё веяло холодом. Ярослав внезапно замолчал, почти оборвав себя на полуслове. Марина остановилась, взглянула на него, ожидая продолжения. Смутилась, увидев, что он смотрит на её губы. Словно раздумывает, что ему грозит, если он их поцелует. Пока она в лёгкой панике соображала, как себя повести, если он всё-таки решится, он обнял её одной рукой за талию, а вторую приложил к её щеке. И Марина почувствовала, что щека уютно поместилась в его ладони, словно была специально создана под её размер. Ярослав наклонился, чуть помедлил, но притяжения уже было не остановить. Он прошёлся по контуру её губ лёгкими касаниями, потом приник к ним полностью, осторожно втягивая в себя, словно пил нектар.

– Спасибо, – сказал чуть хрипло.

– За что? – она с трудом обрела голос.

– Что ждала меня, – ответил он, серьёзно глядя ей в глаза.

Марина вспыхнула, затрепетала, неужели так легко определить всего лишь по единственному поцелую, что он для неё первый?.. Что она сделала не так?

Спрашивать было неловко, ещё более неловко было бы просить, чтобы он повторил поцелуй… Ярослав несколько секунд смотрел, как меняется выражение её глаз, опять наклонился. В этот раз поцелуй был более настойчивым и жарким. За вторым последовал третий, потом четвёртый… С небольшими промежутками, во время которых он с ласковой улыбкой разглядывал её лицо. С пятого она начала ему отвечать, наконец поняв, что можно не только принимать, но и отдавать…

*

От воспоминаний о тех первых поцелуях лицо её запылало, из глаз снова выкатились слёзы. Ярослав покосился на неё. Помрачнел. Не знал теперь, как вести себя, когда она плакала. Раньше приласкал бы её, утешая. Марина отвернулась к окну, огни реклам сливались в одну цветную полосу, словно бы размытую дождём. Это началось год назад… Они стали чужими друг другу… От прошлого осталось только его обращение к ней – «зайчонок», да и то произносимое лишь по привычке и только в ответ по телефону…

– Значит… ты хочешь развестись… – полувопросом, полуутверждением сказала она. Решившись, перевела на него взгляд. Ярослав смотрел на дорогу. Спокойный, видимо, был готов к разговору.

– А ты хочешь продолжать то, чего нет? – Он помолчал. – Впрочем, ради Данилы я готов и дальше притворяться семьёй. Мне не горит.

«Не горит». Марина задержала дыхание. Надолго, так что чуть не потеряла сознание. Опомнилась, снова сделала вдох. Она думала, у него уже есть вторая семья. Возможно, есть и ребёнок… Но разве тогда он выразился бы такими словами?..

– Мне тоже… не горит, – тихо сказала она. – Но вот только притворяться мне очень тяжело… И Данила уже не раз спрашивал меня, почему… – она оборвала себя.

– Что «почему»? – спросил Ярослав, хотя и догадывался, что она ответит.

– Почему мы больше не целуемся, не радуемся друг другу… Из-за чего поссорились… Когда помиримся… Тебя не спрашивал?

– Нет… Он же мамин сын. В любом случае будет на твоей стороне.

– Это потому, что он редко тебя видел… Как и я.

– Это девять лет не было для тебя проблемой…

– Было, но я знала, что ты меня любишь и тоже ждёшь встречи… А потом наступил момент, когда я поняла, что возвращения к нам тебе в тягость…

– Интересно, не тот ли это момент, когда у тебя появился другой мужчина… Возвращаться мне действительно стало в тягость.

Марина закусила губу, стараясь не расплакаться снова, отвернулась, прошептала еле слышно:

– Кажется, ты путаешь последовательность событий…