В бригаде с №42 6го отряда, которая выходила на работы в промышленную зону непосредственно на участок ПСУ, было 100 человек. За год работы с подбором и комплектацией кадров, Егор, вместе с начальником отряда ст. л-том Королёвым Ю. Ю. и инженером по организации труда ст. л-том Панковым А. Д. хорошо подчистили отряд, списали или просто помогли некоторым блатным перевестись в другие отряды, оставив себе практически весь отряд «мужиков», если не считать этой троицы. «Мужик» на любой зоне –работяга. В основном им чужды все воровские законы, многие из них семейные люди и стараются работать, чтобы получить своё «у-до» и все поощрения, которые возможно применять на «строгом режиме» к спец контингенту за хороший труд. В отличие от гражданских предприятий, зек на зоне не может даже обсуждать поставленную ему в наряде работу, он молча идёт и выполняет. Егора первое время это даже раздражало. Проводя утром наряд, он специально завышал нормы, стараясь вызвать зека на обсуждение, но люди молча шли и выполняли пока один из мастеров, бывший опер, не заметил эту игру и не сказал об этом Егору в глаза. «Не стоит мучать людей. Они не будут с Вами спорить, но всему же бывает предел. Планка упадёт у зека, хорошо если он сам на себя руки наложит, а если перед этим тебя бахнет» спокойно, в виде беседы рассказал молодому офицеру старый опер. И Егор бросил свои эксперименты по демократии. Но весь «мужицкий» коллектив был благодарен новому начальнику участка за то, что в отряде нет «жулья», за которых им пришлось бы работать. Ефим первый подошёл к молодому начальнику и отблагодарил его предметами кустарного производства—ножами. Это были три охотничьих ножа – «козья ножка» с кожаными чехлами, три выкидных- два из которых бокового выброса лезвии, а один-перо, и с десяток столовых ножей с красивыми ручками. «Гражданин начальник» обратился Ефим к Егору: «Я с Вашего разрешения посадил ширпотребщика в мазутной станции и теперь Вы будете иметь все изготавливаемые им вещи, когда Вам надо будет решать какие-то вопросы. У каждого начальника цеха есть свой мастер, а у некоторых и не по одному». Егору, как и любому нормальному человеку, понравилось предложение, и он согласился.
В летний период участок занимался ремонтом оборудования для подготовки к работе в осенне-зимний период и выход зеков в первую смену был практически 100%. Егор начал выводить сварщика и с ним одного слесаря за территорию зоны для работ в роте охраны и жилых домах офицерского состава. Тут же Ефим составил план выходов на работы за зону зекам в качестве слесарей. Он принёс список к Егору: «Гражданин начальник, я вот составил для Вас списки слесарей» «Зачем?» удивился Егор. «Понимаете, эти люди практически местные и все семейные, Вы выводите их по одному на работы каждый день, а к ним приезжают жены на свиданку. У Вас за зоной есть большая слесарка, вот их туда на пару часов закрывать, а Вам за это100 руб. с каждой пары. И работу они выполнят, и с семьёй встретятся, и Вы не в накладе. Ведь у нас положняковое свидание только одно на три дня в году, а здесь такая возможность, да плюс они и передачу смогут внести через «конверт» там же их солдаты не шмонают». Егор взял исписанный лист бумаги. На нём стояли фамилии зеков и дни выхода их в качестве помощников сварщику». «Ну а к сварному тоже будет ездить жена, ведь он у нас один такого уровня профессионализма». «За него оплата другая, отдельная, он сам к Вам подойдёт решать вопрос». Егор прикинул, в списке больше 20ти фамилий, месяц работы в роте и пару штук рублей в кармане, да плюс ещё сварной. Чем чёрт не шутит, надо пробовать. «Хорошо, планируй, я буду подписывать по два человека в день» согласился Егор. Оклад офицера первого года службы составлял на тот момент 226,50 рублей: 115ть руб.—оклад, 100 руб.-звание и 10% от оклада-спец. надбавка за условия работы в зоне. Сварщик участка, осужденный Евсюков по прозвищу «Бамбула», простой деревенский увалень, дважды судимый за одно и тоже деяние –драку с участковым их села, подошёл к Егору. «Гражданин начальник, мне с Вами надо бы погутарить» спросил он разрешения. «Заходи, Сашко» разрешил Егор. Его коротко стриженные русяво—рыжие волосы были подпалены на концах, на круглом, не знавшем голода, лице язвочки от про палы летящих искорок электросварки—работы без защитной маски. На его безусом лице играла улыбка, а в мальчишечьих не по возрасту глазах—бегали чёртики. «Анатолич!», сразу же со входа беря быка за рога, начал зек: «Ты же женат?». Егор пропустил мимо ушей обращение на «ты» и ответил: «Конечно». «Ну… Вот… Мужик мужика всегда поймёт правильно. Жинка моя, Ленка, уже приехала и поселилась тут не так далеко на квартире. Она привезла свининки свежей, гуся для тебя зарубила и всё там такого, житейского. Ты прости, грошей у нас в селе нет, так я продуктами тебе отдам за встречи с ней. Хорошо?». Егор сразу понравился молчаливый и упёртый в любой трудоёмкой работе деревенский парень, а здесь ещё и его обычные рассуждения. «Добро, Сашко, возьму грех на душу, по два часа разрешаю видеться, час до начала работ и час после, но, чтобы работе не мешала, а то не буду выводить». «Всё… Всё, начальник, замётано, она не будет мешать, и двух часов предостаточно, спасибо тебе.» «Только ты же языком не мети» предупредил его Егор.
Почти за три недели выводных работ, Егор познакомился со всеми приезжающими на свидания жёнами или матерями своих подопечных. Выслушал их правдивые истории посадки в тюрьму своих родных и неожиданно для самого себя понял одну вещь. Практически все его зеки – ВОРы. Они сидели, кто за два десятка курей, украденных с птицефабрики для того, чтобы своим двоим детям было что утром пожарить перед школой –2 года строгого режима, другой «рецидивист», работая водителем на молоковозе бросал в цистерну буханку чёрного хлеба и пока довозил молоко на молокозавод, сбивались сливки и на булке собиралось сливочное масло, которое он: «– доставая с цистерны своими грязными руками, превращал молоко в место для мытья рук. Которое в последствии использовалось для приготовления продуктов для детей и населения города» (из умозаключения следователя). –3.5 года строгого режима, а у него четверо детей и больная жена. Третий колхозник—пастух сельского стада продал трёх ягнят подставному милицейскому лицу по 10ть руб. за голову, а так как в отаре, по расчётам руководства ягнят в том году было недостаточно, значит он продавал их систематически и тем подрывал экономику великой страны советов. Ну его пожалел суд и дал всего-то 2 года строгого режима. Деньги за свидания Егор ни с кого не взял. Подлость всегда с рогами. Но между тем сложилось в зоне определённое мнение у зеков о молодом руководителе самого трудного участка. Назначенный Егором зек на свободную должность мастера участка, Борис Лищук был родом с Западной Украины –бандера, одним словом. В своём селе на Волыни он работал механиком в большом хозяйстве. Случился пожар и его, за то, что сгорело несколько тракторов, посадили на 2 года. За это время его жена сошлась с директорским замом и пропустила время звонка прихода домой бывшего мужа. Боря приехал с подарками, а когда узнал, напился, влез в дом к заму, взял «Ижевочку» двухстволочку, полный патронташ разных патрон и вечером пришёл к сельскому клубу. Там проходило общее собрание. Боря выстрелом по фонарю над клубом, пригласил своего обидчика на разговор. Был срочно вызван ОМОН. Боря не испугался, нет, он просто отступил к болотам и занял круговую оборону. Семеро вооружённых автоматами, хорошо обученных профи лежали, не поднимая голов, уткнувшись в мокрую, болотную траву, пока Боря развлекался в стрельбе с пере заряжанием. Когда же боезапас был исчерпан, Борис утопил винтарь с патронташем в болоте, достал принесённую бутылку самогона и с горлышка выпил последний литр змея под 50 градусов крепости. Бойцы ОМОН смогли его разыскать только по сильному храпу. Оружие и стрельбу ему так и не доказали, так как оно утонуло в трясине, и он получил 3 года по «бакланочке» 206 стУК.Украины. В бригаде зеки Борю побаивались и назвать его «бандерой» мог только бугор Ефим или Егор и то в шутку. Люди его склада сознания до боли исполнительны, но их надо крепко держать к себе «привязанным», не упускать момента применить палку, но в большей степени поощрять их действия чуть- чуть только направляя в необходимую сторону. Егор выкупил эти свойства у Лищука и пользовался ими. Если Боря стоял старшим над работающими зеками, там вольнонаёмного мастера не нужно. Всё будет исполнено не просто в срок, но и качественно. «Бандеры» любят власть. Был в Егоровой бригаде ещё один «западэнэць» – Василь Васильевич Пыцькив, бывший преподаватель физики с Ивано- Франковского универа. Егор в тот момент учился в ХИПИ и это был просто подарок судьбы. Щербаков, как обычно пришёл в этапное помещение выбрать с этапной книги себе работяг перед распределением их у «хозяина», так, обычная практика. В «карантинном» помещении к нему обратился, как сначала показалось, старичок, с просьбой трудоустроить его. Старательно подбирая русские слова, он рассказал, что сроку дали по 101й (Тяжкие телесные со смертью) —6ть лет. «Да кого же ты там завалил?» рассмеялся Егор: «Ты еле на ногах стоишь, и, если тебе по русскому тяжело, говори по-украински, здесь все и всё понимают» высказал зеку начальник. «Я багато рокив працював выкладачем физикы у унивэри. Старшый выкладач. У прошлому роци набрали нови групы студэнтив и сэрэд ных попався гад, якый заважав мэни проводыты учбовый процес. Я багато разив його просыв не заважаты мэни. Та ось одного разу на сэминари в велыкий аудитории на першому повэрхси вин мене достав, я нэ стрымався та, стукнув його эбонитовою вказивкою по голови. Вроды-бы и не дужэ сильно стукнув, тилькы вин бац, та впав. Покы швыдка прыйихала, покы його довэзлы до ликарни, вин и помэр. Та ось я тут». Егор пошёл в спец часть и выпросил прочитать личное дело этого зека. Да… Всё было именно так, как рассказал этот человек.
