Валан по пути шепотом поговорил с несколькими стражниками, но ни разу не поставил под вопрос авторитет человека, провожавшего их к главарю. Через считаные секунды они уже поднимались по широкой лестнице к высоким сводчатым коридорам с колоннами и дверям с затейливой росписью. Невзрачный склад сменился дворцом из белого мрамора, и на верхнем уровне не было ни одного раба, вместо них вокруг сновали полураздетые юноши и девушки.

– Отведи взгляд, дорогой мой мальчик, – ехидно сказал ему Ута, когда они зашли в банную залу, сладко пахнущую мылом.

Рэндалл привык к грубому камню общественных бань народа ро, и полированный мраморный пол и кристально чистая вода показались ему необычными. Несколько голых мужчин старшего возраста возлежали на гладких скамьях, а рабы поливали их водой и натирали кожу кусками желтого мыла.

Копьеносец кивком отослал Валана прочь, а вместе с ним и остальных воинов. Валан напоследок мрачно посмотрел на Уту и потряс сжатым кулаком, а после покинул их. Затем их странный проводник вытащил копье и ударил древком по мраморному полу купальни – глухой звук эхом отдался по комнатам.

– Мы можем войти, – сказал он Уте, показывая вперед.

– Мы собираемся встретиться с нагим бандитом? – спросил тот.

– Если только вы ему понравитесь, – парировал копьеносец.

Они ступили на мокрый пол, и проводник повел их мимо изнеженных мужчин и женщин. Обнаженных омывали водой рабы, а другие, пестро одетые, обсуждали между собой деловые вопросы и свой статус в обществе Кессии. На путников бросали любопытные взгляды, но никто не встал и не отпустил замечания по поводу гостей ро. Ута скрывал лицо, Рэндалл на вид был безобидным юношей, а Рут – вообще женщиной, и оставалось надеяться, что их никто не запомнит.

В смежном помещении, еще более обширном, откуда поднимался густой пар, сидел каресианец мощного телосложения. Он не встал, но все равно было заметно, что он высокого роста, темно-зеленые татуировки покрывали его голые плечи и грудь. Склонив голову, обернув черное полотенце вокруг пояса, мужчина сидел в одиночестве, без охраны. От небольшого каменного сооружения в углу, которое он поливал ароматной водой, исходил пар. Когда аромат дошел до ноздрей Рэндалла, у юноши слегка закружилась голова.

Копьеносец снова ударил древком в пол.

– Клэрион, к тебе гость, – произнес он, показывая свое близкое знакомство с главарем банды.

– Я насчитал троих, – ответил Клэрион Сунг, глядя на них. Лицо его покрывали татуировки, а шея была толстой и мускулистой. На Рэндалла он подействовал устрашающе.

– Нам нужно разрешение на перемещение по Длинной Границе, – бесстрашно произнес Ута.

– Ро не путешествуют по Длинной Границе, – ответил Клэрион.

– Вот почему нам нужно письменное разрешение.

Он усмехнулся, из-за чего татуировки на лице сморщились.

– Ты Призрак. Я о тебе наслышан… и мне предлагали немалые деньги за твою голову.

– Кто? – спросил Ута небрежно, выказывая уверенность, которую его оруженосец совсем не разделял.

– Черные воины, – ответил он. – Новому богу Семи Сестер нужна твоя жизнь. – Бандит откинулся в кресле, показывая широкую грудь, покрытую выцветшими зелеными татуировками с изображением башен. – Но все они сейчас на вашей земле – поэтому я думаю еще немного пожить в верности Джаа.

– Рад слышать. Так что насчет разрешения на перемещение? – спросил Ута.

Копьеносец прошел мимо них и взял с низкого столика бокал с красным вином.

– А он настойчив, правда? – спросил Клэрион безымянного воина.

– Я думаю, скорее нетерпелив, – ответил тот. – Я полагаю, в его случае, если хочется выжить, нужно проявлять некоторую настойчивость.

Происходило что-то непонятное. Они знали, кто такой Ута. И хотя они вроде бы планировали причинить ему вред, мотивы их оставались неясными.

– Ну если колдуньи не знают о вашем пребывании в Каресии, я бы сказал, вы очень хорошо спрятались, – сказал Клэрион, – решить укрыться здесь может только дурак.

– Кто-нибудь собирается мне просто сказать, в чем дело? – холодно спросил священник. – До того как прибудет стража, я могу учинить тут большой беспорядок. – Он произнес это небрежно, угрожающе улыбаясь.

Копьеносец гневно посмотрел на него, а бандит поднялся с места. Клэрион Сунг напугал Рэндалла еще больше, когда встал во весь рост. Он был почти семи футов ростом, атлетического сложения, и все видимые поверхности кожи у него покрывали татуировки.

– Ты хочешь, чтобы я говорил с тобой откровенно, Ута из Арнона, последний потомок древней крови Гигантов? – спросил копьеносец. – У меня есть для тебя один простой ответ.

Лицо Уты раздраженно скривилось в ответ на слова каресианца.

– Говори!

– Я Вун из Рикары, верховный визирь Каресии и избранник Джаа, – произнес копьеносец. – И ваша помощь нужна мне не менее, чем моя – вам.

Из них троих только Рут отреагировала на его слова – очевидно, она знала, кто такой избранник бога, в отличие от Рэндалла и его хозяина, и, когда Вун назвал себя, на ее лице отразились удивление и замешательство.

Через час они сидели в помещении с более понятным назначением, вокруг небольшого фонтанчика, рабы разливали им напитки, а Клэрион Сунг уже оделся. Фонтан стоял в центре обширного внутреннего дворика у дома бандита, и Вун пообещал никому из путников не причинять вреда.

– Похоже, татуировки много значат для вашего народа? – спросил Рэндалл, который не мог отвести взгляда от зеленых чернильных рисунков, покрывающих шею бандита.

– Не груби, мальчик мой, – произнес Ута, отпивая вино из кубка.

– Ничего, – отмахнулся Клэрион. – Я не против того, чтобы юноши задавали вопросы. Татуировки – наследие той поры, когда я был среди Псов. У нас нет знаков отличия на броне, и тот, кто служил долго, предпочитал вырезать их на своем теле. Каждая татуировка обозначает битву или выполненное задание.

– Я не знал, что кто-то смог оставить службу у Псов, – произнес Ута. Когда в желудок к нему попал алкоголь, он наконец смог расслабиться.

– Это происходит очень редко. – Клэрион улыбнулся, будто за его выживанием среди армии заключенных Каресии была какая-то интересная история. – Мое пожизненное заключение… сократилось.

Вун не стал садиться, а остался стоять рядом с бандитом, бросая в фонтан мелкие камушки. Он не снял с перевязи копье и не стал пить предложенное вино.

– Клэрион – верный последователь Джаа, – сказал он. – Такие люди нужны в наше непростое время.

– Я слышал, в этих краях происходит что-то вроде возрождения Мертвого Бога, – заметил Ута.

– Огненный Гигант все еще повелевает Каресией! – вскинулся на него Вун, в первый раз выказывая раздражение. – Вероломная измена Семи Сестер не останется безнаказанной. Они снесли святыни Джаа, запретили поклоняться ему, превратили Черных воинов в своих слуг и построили на огненной земле темные алтари щупальцерукого бога! – Он опустил голову и глубоко вздохнул. – Простите меня. Я целый год не слышал голос своего бога – с тех пор, как Семь Сестер убили последнего потомка древней крови Огненного Гиганта.

– Последнего… – начал Ута.

– Теперь ты последний. Один был у раненов – его недавно убили. Еще один потерялся в Джекканских пустошах. – Вун говорил о странных вещах, от которых у Рэндалла разболелась голова, хотя и Рут, и Ута слушали со всем вниманием. – Ты последний. Только через тебя я смогу поговорить с Джаа.

– И как мне тебе помочь? – спросил Ута. – Я должен идти на юг, там лестница, лабиринт и страж. Вот все, что я знаю, и откуда я узнал это – загадка даже для меня самого.

– Тогда я пойду с тобой, – сказал Вун, – и сам помогу тебе, если смогу. Мы желаем одного и того же, брат Ута.

Бывший священник и последний потомок древней крови поднялся с кресла, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул и сделал большой глоток вина. Немного успокоившись, он снова заговорил.

– Чего я желаю? – вопросил он. – Я желаю… выжить. Я хочу узнать, кто я такой. Хочу вернуть прежний Тор Фунвейр. Я понимаю, что я такое, но, боюсь, меня нужно направлять. – Он посмотрел на Рут, слабо ей улыбнувшись. Она ответила ему тем же. – Но я никогда не говорил с иным богом, кроме собственного.