Мы молча несколько часов занимались уборкой, обращаясь друг к другу только по бытовым вопросам. Бабушка изредка кидала косые взгляды в мою сторону, а конкретно мне на шею, где я старательно попыталась скрыть кровавую «татуировку» низким хвостом, завязанным набок. А я все никак не могла озвучить ей, что через пару часов хочу опять исчезнуть из дома и, вероятнее всего, до следующего утра.

Я не знаю, сколько раз мне пришлось прокрутить в голове все возможные бабушкины реакции, но проблема решилась сама собой неожиданно.

Ближе к вечеру от Егора пришло сообщение: «Кир, коллекцию марок не нашел. Придется просмотр перенести на завтра. Если серьёзно, то отец попросил сгонять в офис за документами и отвезти их и одного человека в аэропорт. Только не злись».

Прочитав сообщение, я где-то даже выдохнула. Наверное, мне и правда стоило бы остаться дома, но с другой стороны, зная Егора…

«Злиться не буду, если только ты не пропадешь на двое суток. Не подрывай мое доверие к тебе. Пожалуйста».

«Никогда», — его ответ заставил лишь с тревогой выдохнуть.

После ужина я все-таки решилась подойти в бабушке и осторожно обнять ее, пока она задумчиво натирала тарелки пеной для мытья посуды.

— Кир, — я почувствовала, как облегчённо расслабились ее плечи, когда мои руки обвили ее со спины, — не злись на меня. Я ведь только добра тебе хочу. Чтобы в твоей жизни все сложилось правильно.

— Ба, — моя голова уткнулась ей в плечо, — не надо себя так накручивать. Егор — хороший…

Бабушка отложила посуду, но стояла все так же спиной ко мне, пока я обнимала ее руками.

— Деточка, никто не говорит, что плохой. Егор — он же мужик, они часто совсем не головой думают. А после твоего сегодняшнего вида, создаётся впечатление, что и ты не ей думаешь.

— Все будет нормально, — я постаралась вложить в свой ответ максимум уверенности.

Она снова замолчала, принявшись мыть посуду. В кухне повисло несколько минут тишины.

— Так ты сегодня дома? — бабушка украдкой бросила взгляд на часы, висящие на стене

Я закивала головой, лежащей на ее плече. Мне показалось, что бабуля расслабилась еще сильнее.

— Кира, — она вдруг опять оставила тарелки, а плечи ее снова напряглись, — по поводу утреннего разговора…

— Бабуль, давай не будем об этом, — сухо ответила я. — Мне пока нечего тебе сказать. Правда.

Бабушка лишь шумно выдохнув, намывая посуду дальше.

Перед сном я еще раз проверила телефон, но сообщений или звонков от Егора не было.

«Значит, занят», — эта мысль прозвучала в моей голове, но как-то неуверенно.

Можно было позвонить ему и точно узнать, где он и с кем, но становится параноидальной особой не хотелось. Отношения должны строиться на доверии в первую очередь. Поэтому я набрала Машкин номер, но та так и не взяла трубку. Подруга, видимо, совсем заработалась.

Хватило всего пары секунд на родной и мягкой кроватке, чтобы калейдоскоп эмоций сегодняшнего дня быстро закрутил меня в сонный омут. Засыпая, в голове промелькнула еще одна мысль: «Надеюсь, он действительно уехал в аэропорт…»

Красивые, пластичные девушки соблазнительно крутились вокруг шеста, заставляя мужчин, сидевших за столиками, похотливо сверкать глазами и жадно отпивать из бокалов дорогое поило. Полуголые девицы скользили своими пальчиками с длинными коготками по округлым бёдрам и заигрывающее трогали себя за грудь в такт ритмичным низким басами, которые гипнотически будоражили мужские желания.

Музыка в полумраке проникала сквозь струящиеся ткани, свисающие с потолка, отгораживая троих парней в лаундж-зоне от суетливых силуэтов официантов, крутящихся на шестах девочек и остальных посетителей. Самый высокий и широкоплечий из этой троицы внаглую единолично разместился на небольшом диванчике полулежа, вытянув свои длинные ноги вперёд. Он уставился в телефон и сосредоточенно что-то печатал на экране. Двое его друзей скромно расположились напротив него, утопая в огромных подушках и выдыхая плотные клубы кальянного дыма.

— Егорыч, ау, — помахал рукой коренастый брюнет, чьи чёрные густые волосы волнистой копной аккуратно были уложены на голове, — оторвись от телефона. Ты затрахал уже. Гера, пни его, — обратился он к худому татуированному другу, сидящему рядом с ним.

— Жека, да отвали от Короля. У него любовь. Не видишь, что ли? — усмехнулся Гера и выпустил из легких серый дым.

— Любо-о-о- вь… — передразнил брюнет Геру, скривив лицо. — Или очередные потрахушки, а? Егор?

Егор даже не поднял головы в сторону своих друзей, по-прежнему сверля глазами экран телефона. Лишь только жест в виде среднего пальца давал понять, что он их хотя бы слышит.

— Спасибо, друг, — цокнул языком Гера. — Твой фак, как «Рафаэлло» — вместо тысячи слов…

— Егор, серьёзно, — Жека вдруг заерзал на подушках, сверкнув расширенными зрачками. — Почему ты ее прячешь? Боишься, что Белла ей космы повыдирает?

Блондин, не отрывая лица от сотового, снова выдвинул вперед руку с поднятым средним пальцем в кулаке.

— Да что ты пристал к нему, — Гера поправил тлеющий уголек в кальяне. — Он занятой человек. Монетизирует свою историю любви. Хренов блох-х-ер, мать его. Забей, короче.

— Нет, — Женя все никак не мог успокоиться, — а вот почему нам нельзя ее показать? Или наш Егорыч боится, что кто-то из нас окажется красивее, более опытный, богатый, и твоя невинная милаха переметнется от тебя… ко мне, например? — он хищно облизнул сухие губы.

Егор молча поднял разноцветные глаза, в которых заплясали огоньки бешенства, а в голове промелькнула лишь одна мысль: «Смейся, сука, смейся. Счет все равно «один: ноль» в мою пользу. Ты же не знаешь, где и как я трахал твою сестру».

Зацепившись с брюнетом взглядами, Егор ухмыльнулся и, наконец, отложив телефон, потянулся за пачкой сигарет в кармане джинсов. Слова про то, что та, кто не выходит из его головы уже которую неделю, может оказаться в лапах Жеки, неприятно резанули слух. Между рёбер прошелся холодок, а руки так и чесались двинуть по наглой, накаченной какой-то хренью, роже брюнета.

Вдыхая едкий сигаретный дым, Егор с наслаждением чувствовал, как никотин расходится по его организму. Ему никогда не бросить курить, как и не выбросить из головы сегодняшний день, а точнее два часа, проведённых в его машине. Всплывшие картинки в его голове, которую уже слегка повело от первой дозы никотина, моментально вызвали неконтролируемую улыбку на лице.

— Ты гляди, он еще и лыбится, как дегенерат, — Жека заржал своим мерзким смехом гиены, одновременно выдавливая из себя дымовые всполохи.

— Мальчики, а чего это мы скучаем? — в струящемся водопаде из вуали всех оттенков бордового появился силуэт сексапильной рыжей девицы.

Ее упругую грудь едва прикрывал яркий топ, от которого даже в полумраке рябило в глазах, а на аппетитных бёдрах красовались крошечные трусики, усыпанные стразами.

Оглядев мужскую троицу, она вызывающе улыбнулась и юркнула в их лаундж-зону, прямиком направившись к Егору.

Следом за ней появилась вторая девушка: блондинка в бесстыжем купальнике, который буквально состоял всего их парочки ниточек на груди и ягодицах.

— Можно? — Рыжая попыталась присесть рядом с Егором, закрутив перед его носом бедрами.

— Нет, — достаточно резко ответил он, делая очередную затяжку.

Девушка игриво надула ярко-красные губы, наклоняясь прямо к лицу Егора:

— У-у-у, кто-то сегодня не в настроении. Может, тебе его поднять? — Ее рука заскользила вниз по его животу.

Он осмотрел рыжую незнакомку и внутренне содрогнулся: на лице девицы лежала тонна косметики, да так криво, что создавалось впечатление, что ее красил пьяный маляр-штукатур, а ядовито-приторным запахом ее духов можно было травить крыс.

— Ты тупая? Я сказал — нет, — Егор выпустил сигаретный дым прямо в лицо рыжей, надеясь, что та исчезнет перед ним.

Она злобно сверкнула глазами, но не успела ни рта открыть, как Жека за ее спиной засюсюкал: