— На раз-два-три, — пискнула я, подбирая юбки насколько возможно.

— Раз, — посчитал Кристиан.

Мне захотелось заорать, что я не готова, что я дура, что зря сюда полезла и вообще ни в какие расследования не сунусь больше никогда в жизни. Брошу академию, вернусь домой, выучусь на… боги, да хоть бы и на бухгалтера, и буду вести тихую жизнь в родном городишке. Ещё через мгновение приступ паники миновал, и я твёрдо продолжила:

— Два.

— Три.

Проклятая ткань выскользнула из пальцев в самый неподходящий момент. Успев сделать уже несколько шагов за угол, я едва не наступила на подол и замешкалась всего на мгновение. Проголодавшейся за полувековое заточение твари хватило этого времени.

Я даже не закричала, только как-то отстранённо подумала, что правой ноги у меня, кажется, больше нет. Во всяком случае чувствовать её ниже колена я попросту перестала. И кубарем полетела на пол.

— Лежи! — крикнул Кристиан, тоже падая в паре шагов впереди.

Над головой прокатилась волна жара, разом исчезли все запахи и стало очень тихо. На секунду я решила, что умерла, но потом жгучая боль в ноге вернула меня в реальность, заставив тихо завыть, утыкаясь лицом в руку. Ох, лучше бы он её, ногу то есть, всё-таки откусил…

— Он здесь, — как сквозь вату донёсся до меня голос графа Оластера.

— Страж? — сдавленно поинтересовался, кажется, Гейл.

— Ключ. Страж тоже, кстати.

Я почувствовала, как из глаз медленно, капля за каплей, стекают слёзы. От обиды, честное слово. Столько сил положила на эти поиски, и ведь нашла, что искала. Только теперь мне на этот ключ, будь он трижды неладен, даже и смотреть-то не хочется. А хочется только чтобы нога перестала уже болеть. Или наконец отвалилась, и тоже перестала болеть. Короче, как угодно, лишь бы болеть перестала.

— Диана?

Сил у меня хватило только носом хлюпнуть. Интересно, всегда в конце увлекательного расследования будут оставаться только усталость и досада? Или в следующий раз мне больше понравится?

— Больно?

— Больно, — всхлипнула я.

* * *

Соваться в таком виде на главную лестницу и думать не стоило. Увы, но и надежда на то, что меня попросту спровадят страдать к себе в комнату тоже не оправдалась. Правда, просить и возмущаться я всё равно не могла, силы закончились подчистую. Пришлось подчиняться.

Правда, когда меня сгрузили на кровать и бесцеремонно схватили за подол платья, силы как-то сразу вернулись. Возмущённо зашипев, я вцепилась в ткань, резко отодвигаясь в сторону. Движение это вызвало такую боль, что в глазах потемнело.

— Диана! Дай посмотрю!

Я только вяло махнула рукой, падая в подушки. Навалились усталость и полное безразличие ко всему. Пожалуй, соберись тут сейчас полный консилиум с толпой любопытных студентов в придачу, мне и то было бы всё равно.

— Не так всё и страшно.

Эти слова возмутили меня настолько, что даже силы вернулись. Хотя, возможно, пользуясь плачевным состоянием здравого смысла, очухался природный дух противоречия, почти побеждённый в подростковом возрасте, но так окончательно меня и не покинувший. Наплевав на всё вообще, в том числе и на присутствие зрителя, я, заранее сцепив зубы, подняла ногу и полюбовалась красной полосой на ней. Выглядело это так, словно от лодыжки до колена на меня намотали ленту раскалённого металла. А чулок, кстати, уцелел.

— Боюсь представить, что по твоему мнению страшно, — процедила я, присматриваясь к новому украшению повнимательней.

Нет, с раскалённым металлом я поспешила, это походило скорее на алхимический ожог. На самом деле действительно не такой уж и страшный. Обычно целители с такими справляются за день.

— Нас могли сожрать, — пожал плечами Кристиан, выпрямляясь и направляясь к буфету.

— Могли, — устало согласилась я, продолжая разглядывать свою ногу.

На удивление, боль понемногу стихала. Во всяком случае, остроту уже потеряла, теперь нога просто занудливо ныла, и я стала чувствовать жжение. Противно было, но уже вполне терпимо.

— И потом, — продолжил Кристиан, звеня какими-то склянками, — худшее ещё впереди.

— Ага, — согласилась я, опуская ногу и расслабляясь. — Когда мэтр Абран обнаружит погром в лаборатории, бененгар нам ещё милым котёнком покажется.

— Прямо хочется сбежать отсюда.

— Даже мне этого хочется, — призналась я. — Чего ты там ищешь?

— Нашёл.

Я закрыла глаза. Немного кружилась голова, но отчего-то это ощущение было скорее приятным. Словно я выпила два-три бокала вина и чуточку захмелела. Совсем чуточку, ровно до того состояния, когда становится легко и слегка весело, и хочется всему миру улыбаться. А почему бы, кстати, и нет? Мы же тут только что окончательно раскрутили такую тайну!

Там, где прохладная мазь касалась кожи, жжение проходило и боль сразу шла на убыль. Становилось так хорошо, что хоть на бал возвращайся и танцуй там до упаду. Но возвращаться совсем не хотелось. Скорее хотелось, чтобы кожи продолжали и продолжали осторожно касаться пальцы, заставляя жмуриться от удовольствия.

— Лучше?

— Д-да, — ответила я, чуть запнувшись.

По телу начало разливаться приятное тепло, захотелось по-кошачьи потянуться, а потом свернуться в клубок. И чтобы гладили по шёрстке, долго-долго, заставляя удовлетворённо мурлыкать.

— Болит ещё?

— Нет, — шепнула я.

— Вот и хорошо.

Пальцы оставили меня в покое. Вместо этого колена, чуть выше того места, где заканчивался ожог, коснулись губы, и от этого прикосновение тепло сменилось волной жара. Очень знакомой волной. Похоже, всё-таки не имеющей прямого отношения к магии.

Я прикусила губу, чтобы сдержать стон, но не справилась, он всё равно вырвался, вызвав волну мурашек по всему телу. От остроты ощущения, кажется, с ума впору было сойти. Я приподнялась на локте, потом не без труда оперлась на руки и села. А нужно было встать и уйти. Правда нужно?

Я не смогла бы сейчас уйти, даже если бы была уверена в собственном ответе на этот вопрос. Просто ноги отказывались держать. Да и уверена я не была ничуть. Я очень долго делала всё, что нужно, и вот теперь была вполне готова сделать то, чего хочу. А всё остальное оставить на потом.

— Уходишь?

— Даже не надейся, — усмехнулась я, чуть подаваясь вперёд и медленно стягивая второй чулок.

* * *

— Всё-таки я тебя поймал.

— Поймал, — согласилась я. — Теперь держи.

— Больно?

— Ты о чём? — приподняла я только одну бровь, чувствуя, что ничем другим пошевелить сейчас попросту неспособна.

На самом деле у меня ничего не болело. Потом, позже наверняка заболит всё и сразу, но именно сейчас я слишком устала, чтобы что-то такое чувствовать. Хотелось только спать, но из вредности я пока держалась. Хотелось продлить момент.

— Зачем ловил-то?

— А зачем ты устраивала свои фокусы? Из азарта. Я знал, что это всё ты, а вот подловить никак не получалось.

— Всё — это что именно? — прищурилась я.

Насчёт азарта верно подмечено, кстати. Сейчас он как раз начал просыпаться, отбивая сон за компанию и мне. Вот, наверное, главный мой грешок, которому я постоянно позволяю себе поддаться.

— Ну, с нетопырями мы уже разобрались, — неторопливо начал Кристиан, водя пальцами по моей руке. — Умертвие в столовой, которое, кстати, так и не поймали, белка в фехтовальном зале, портрет, упавший на мэтра Варинса и, наконец, взрыв самогонного аппарата.

— Взрыв это не я, — вяло запротестовала я, устраиваясь поудобнее. — Это кто-то с пятого курса этикетки переклеил.

— Сам додумался?

— Не докажете, — довольно улыбнулась я. — А умертвия никакого и не было.

— Да, я забыл. Ты же их боишься.

— Если бы и не боялась, — вздохнула я, — всё равно не стала бы запускать такую тварь в столовую. Мало ли.

— И кто же был умертвием?

— Сам догадайся, — язвительно предложила я. — Тебя же вроде как сам великий и ужасный граф Оластер высоко ценит. Кстати, это правда?