— Это правда? — приподняла бровь я.

— Это никак не опровергнуто, — ответил вместо сыскаря сам граф.

— Но вы сомневаетесь?

— На самом деле нет. Просто имею привычку называть правдой исключительно точно установленные факты.

— А почему подруга так взъелась на неё из-за распределения? — спросила я, задумчиво поправляя волосы.

Распределение на дипломную практику всегда было одной из величайших загадок Арсдейра. Единственное, что нам, студентам, было известно точно — что не одни только баллы влияли на его результаты. Но полные критерии оценки никогда не разглашались. Проще говоря, никак нельзя было ни заранее угадать, куда тебя направят, ни сделать так, чтобы попасть в какое-то определённое место. Такова была политика и, если угодно, принципиальная позиция академии. Так из-за чего же взбеленилась подруга?

— Может, и не из-за распределения, — задумчиво проговорил Кристиан. — Просто не захотела называть настоящую причину ссоры.

Я недовольно поморщилась. Такая версия до обидного походила на правду и оставляла в полном тупике. Мало ли почему могли повздорить две девицы. Из-за парня, например. Тоже очень правдоподобная гипотеза, кстати. А заодно и отлично объясняет желание подпортить репутацию соперницы. Глядишь, этак молодой человек всерьёз призадумается, нужна ли она ему такая вообще.

— Это всё сейчас несущественно, — веско заметил граф. — Потом, если хотите, можете покопаться.

Я покорно кивнула, признавая его правоту. Это и сейчас было не самое важное, и вообще никакого особого значения больше не имело. Кем бы ни был этот загадочный охотник за ключом, с точки зрения закона подкопаться к нему будет сложно, он же ничего не крал и никого не убил. Разобраться, конечно, интересно, но есть дела более насущные.

— Всё готово, — сообщил незнакомый сыскарь, принимаясь расставлять подрезанные свечи в узлах звезды. — Пора за работу.

Расставив их всё, он щёлкнул пальцами, и свечи разом вспыхнули. Жаксон поднял клетку с курицей, открыл её и запустил руку внутрь. Я отвернулась. Сейчас почему-то совершенно не хотелось наблюдать за жертвоприношением, хотя само по себе это зрелище не было для меня в новинку.

— В обморок не упадёте, надеюсь? — немного насмешливо поинтересовался граф.

— Нет, — мотнула головой я. — Просто немного страшно.

А ещё почему-то очень не хотелось признаваться, что в своей жизни я уже успела обезглавить не один десяток куриц. Не в жертвенных, правда, целях, исключительно в кулинарных, но сути дела это не меняло.

— Ну, вам в любом случае ничего не грозит, — философски заметил Гилмор. — На сегодня премия за риск полагается только Гейлу. И если дело выгорит, он даже сможет её потратить.

— Если не прикусишь язык, выгорит здесь не только дело, — веско пообещал тип со свечами, очевидно, как раз Гейл.

— Лучше бы пригрозил, что премию без него потратишь, — хохотнул Жаксон сквозь хлопанье крыльев.

Как ни странно, жертвенная птица не издавала ни единого звука, только шумно трепыхалась. Окружающую тишину вообще нарушали только наши негромкие разговоры. И это, кажется, только нагоняло жути.

Наконец, стихло и трепыхание. Я кое-как взяла себя в руки и обернулась, чтобы увидеть как Гейл, держа курицу за лапы, идёт вокруг звезды, поливая её линии кровью. И от этого, как ни странно, совершенно ничего не происходит.

— Так и должно быть? — почти одними губами спросила я.

— Снимайте, — скомандовал Гейл, метнув на меня неодобрительный взгляд.

Я, кажется, и двух раз моргнуть не успела, прежде чем поняла, что здорово поспешила с обещанием не падать в обморок. Нет, сознание я не потеряла, но от падения меня спас только удачно подвернувшийся низкий столик, на котором обычно держали не поместившиеся на основном столе ингредиенты.

Чувство было такое, словно меня с головой в кипяток макнули, вытащили и макнули ещё раз, а потом зашвырнули в ледяную воду. Сквозь невесть откуда появившийся шум в ушах я услышала звон бьющегося стекла и отчётливое шипение. Завоняло тухлыми яйцами, потом потянуло смрадом старого склепа. К горлу подкатила тошнота, я еле сдержалась от искушения расстаться с неосмотрительно съеденным пирогом, и только после этого сообразила, что закрыла глаза.

— Ну вот и всё, — донёсся до меня довольный голос Гейла.

Не удержавшись на ногах, я плюхнулась на тот самый столик и закашлялась. Могильная вонь пропала, зато аромат тухлятины усилился, и к нему добавились запахи сирени и почему-то груши. Тошнота накатила с новой силой.

— Мэтр Абран будет в бешенстве, — мрачно заметил Кристиан.

— Переживёт, — сквозь кашель отозвался граф Оластер. — Зато дверь нашлась.

Я наконец-то решилась подняться и открыть глаза, и обнаружила на месте звезды большую, добрых три фута диаметром, кровавую кляксу. Зато в стене на самом деле появилась дверь. Совершенно обычная, мирного и привычного вида, даже с медной табличкой. Такие тут использовали до войны. Надпись, правда, было уже не разобрать.

— Открываем? — хрипло спросил Жаксон.

— Вперёд, — широким жестом предложил граф.

Ключ, добытый нами из тайника, с надсадным скрежетом провернулся в замке, и дверь со скрипом распахнулась, обдав нас всех могильным холодом и самым соответствующим ароматом. Я опять сдержалась, хоть и с огромным трудом, а вот Гилмор не утерпел.

— Фу, гадость, как тебе не стыдно?

Голос Гейла прозвучал до странности радостно. Кажется, Гилмор только что проспорил что-то вроде выпивки на всю компанию. Я тоже усмехнулась, подумав, что стоило и мне заключить какое-нибудь пари. Только, конечно, позанятнее. В конце концов, выпить можно и просто так, особенно после бала.

— Гадость, — равнодушно заметил Гилмор, делая шаг к двери. — Куда идём?

— Можно к хромой… — начал было довольно ухмыляющийся Жаксон, но его предложение оборвал вопль видящего:

— Назад!

Я рефлекторно отшатнулась, но тот самый спасительный столик подвернулся под колени, на этот раз неудачно. Шлёпнувшись на него, я чувствительно приложилась локтем обо что-то твёрдое и явно металлическое, зашипела от боли и сквозь темноту в глазах едва разглядела облако зеленоватого дыма, выползающее из малой лаборатории.

Ослепительная красная вспышка оставила перед глазами весёленький хоровод тёмных пятен. Теперь завоняло мятой и гарью. Облако поползло быстрее, и я едва не завизжала, заметив, как из него то и дело вытягиваются щупальца, словно ощупывая пол в поисках дерзких людишек, рискнувших его потревожить.

— Бененгар? — севшим голосом спросил граф, вжимаясь в стену.

— Д-да, — с трудом выдавил успевший вскочить на стол Гейл. — Не двигайтесь.

— А оно…

— Похоже, ловушка разрядилась за полвека, — мрачно процедил сквозь зубы Жаксон. — Что делать будем?

— Спалить его, да и всё, — пожал плечами граф.

— А в какую сторону волну кидать?

— К выходу, чтобы в коридор ушла и там погасла, а то сами зажаримся, — решительно предложил Гилмор.

Я скосила глаза на застывшего по другую сторону от этого самого выхода Кристиана. Пока никто из нас не двигался, облако тоже почти не шевелилось, только изредка лениво проводя щупальцами по полу. Но, насколько я помнила, едва кто-нибудь из нас шевельнётся, будет немедленно схвачен и сожран.

— Других вариантов нет, — мрачно заметил Жаксон.

— Можем попробовать выскочить в коридор, — напряжённым голосом предложил Кристиан. — За стеной он нас не сразу достанет, можем и убежать. Только жгите сразу.

Я вдруг поймала себя на мысли, что мне жалко платье. Вот просто ужас до чего жалко, себя и то меньше. Наверное, это от ужаса такой бред полез в голову. На самом деле с самого начала не стоило, конечно, соваться сюда в таком наряде. Вот как теперь в нём удирать? Да я в юбках запутаюсь, упаду, и останется от меня в итоге пара дюжин самых крупных костей.

— Пробуйте, — уныло согласился Гилмор. — Иначе оно нас всё равно сожрёт.

Идеальным вариантом сейчас было бы разбежаться в разные стороны. Вот только тёмная комната неудачно расположилась в самом углу подвала, и с одной стороны коридор очень скоро заканчивался тупиком. Выходит, бежать придётся вместе.