Куин смогла только кивнуть в ответ, с огромным облегчением вдруг осознав, что через несколько минут останется наедине с собой и не будет видеть его глаз, измученных горем', которое, казалось, захватило все его существо, что ей не надо будет бороться с внезапным порывом подойти к нему, обнять и утешить.
- Можешь расположиться в моей комнате, я посплю здесь.
- Если ты не возражаешь, лучше я переночую здесь. Не хочу выгонять тебя из собственной постели, - сказала Куин, зная, что не сможет заснуть в кровати, в которой спал он.
Лучше уж диван.
- Да нет, ничего страшного...
- Нет, спасибо, мне будет лучше здесь, - сказала она с мягкой настойчивостью.
- Пойду принесу одеяла.
Он кивнул так, будто все понял, вышел из гостиной и через несколько минут вернулся с одеялами и подушкой, которые положил на диван.
- Я подумал, может, тебе захочется переодеться. - С этими словами он подал ей темно-серую рубашку и теплые спортивные брюки такого же цвета. Вэл оставила пару ночных халатов, но я не уверен, что ты в них не замерзнешь.
- Спасибо, это как раз то, что нужно. А где я могу переодеться?
- В ванной. Первая дверь налево. - Он указал в сторону коридора.
- Там есть душ? - Она немного" помедлила, прежде чем задать этот вопрос.
- Да, конечно.
- Ничего, если я им воспользуюсь? - После своей прогулки она чувствовала острую необходимость принять душ.
- Конечно. Я принесу тебе полотенца.
Куин благодарно кивнула и последовала за ним в сторону ванной. Он достал пару махровых Полотенец из небольшого шкафчика и подал ей.
- Мыло вон там, - показал он, включая в ванной свет.
Кейл пытался сконцентрироваться на приготовлении постели для Куин, но его мысли постоянно возвращались к тому, что она находится всего лишь через стену от него. Он даже мог слышать журчание воды, которая стекала по ее спине, плечам...
Он добавил еще одно полено в огонь и начал энергично ворошить угли, как вдруг услышал, как открылась дверь ванной и за спиной раздались ее мягкие шаги - она входила в комнату. Кейл повернулся, и слова застряли у него в горле. Он смотрел, как она складывала одежду в свою сумку, и что-то сжималось у него внутри. Напрасно он пытался отвернуться.
Даже с влажными волосами, завернутыми в полотенце, Куин казалась ему еще красивее, чем была, прежде. Она изменилась лишь немного: кое-где округлилась, слегка подросла - словом, была в полном расцвете своей красоты. Кейл и представить себе не мог, что его старая серая теплая рубашка может смотреться на ком-либо так великолепно.
Куин чувствовала на себе его взгляд и буквально запрыгнула под одеяло, натянув его до самого подбородка.
- Тебе еще что-нибудь нужно? - спросил он.
- Лишь твое обещание, что утром я вновь не проснусь связанной, попыталась она разрядить обстановку.
- Обещаю, - улыбнулся Кейл своей лучшей улыбкой..
- Что ж, тогда, - сказала она, вытирая полотенцем влажные волосы, полагаю, увидимся утром. И спасибо.
- За что?
- За то, что приютил.
- Не за что. - Он попятился от дивана, как будто тот пылал огнем. Спокойной ночи, Куин.
- Спокойной ночи, Кейл.
"Приятных сновидений!" - хотела крикнуть ему вдогонку Куин, но не стала этого делать. Она лишь тихо лежала, прислушиваясь, как удаляются по деревянному полу его шаги.
Услышав, что дверь в его спальню закрылась, Куин села, сделала глубокий вдох, встала и по коврику подошла к камину, чтобы просушить у огня волосы. После этого она положила полотенце на каминную плиту и на цыпочках вернулась к дивану. Наконец-то впервые за все время пребывания в доме Маккензи она смогла остаться одна! Ей необходимо было разобраться с теми сюрпризами, что приготовила ей Судьба. Если бы кто-то сказал ей, что она проведет несколько предрождественских дней в уединенном домике вместе с Кейлом Маккензи, она бы рассмеялась этому человеку в лицо.
И тем не менее она сидела, одетая в его одежду и завернутая в одеяло, всего в каких-нибудь пятнадцати - двадцати футах от того места, где спал он. Как же мало изменился он за эти годы! Лицо разве что потеряло мягкость линий, но глаза мерцали все тем же светом, а улыбка была полна все той же теплоты, того обещания...
"Того обещания, которого он не выполнил", - напомнила она себе. Истерзанная воспоминаниями, Куин так и не решилась спросить, почему он тогда не пришел. Она не хотела, чтобы Кейл понял, что этот вопрос мучил ее все эти годы. Лучше притвориться равнодушной, чем бередить старые раны.
Старые раны! На самом-то деле они никогда и не заживали. Но это ее проблемы. Кейлу незачем об этом знать...
Куин глубоко вздохнула и завернулась в одеяло, сделав себе своего рода гнездышко. Она прекрасно понимала, что вряд ли ей предстоит выспаться этой ночью: ведь человек, который в течение стольких лет жил в ее снах, сейчас был рядом, под одной с ней крышей. Во плоти. Один лишь взгляд на Кейла затронул в ней такие струны, которые, как ей казалось, были уже давно порваны.
Куин вновь вздохнула и перевела взгляд на огонь. Танцующие язычки пламени ласкали кирпичи камина, и тени медленно раскачивались на стенах комнаты, словно их бросали танцующие в полумраке любовники.
Ч-черт!
Плохой образ.
Она отвернулась от огня, уткнулась в подушку и принялась считать от тысячи до одного. Все что угодно, лишь бы не думать о человеке с карими глазами, который спал в соседней комнате.
***
Кейл перевернулся на другой бок примерно в четырехсотый раз. Сон всегда с трудом приходил к нему, а в эту ночь он вообще вряд ли заснет, когда она лежит, свернувшись, на диване в тридцати двух шагах от него - он посчитал шаги, выходя из комнаты.
Мысли о Куин доводили его до головокружения. Она была здесь! Его золотая девочка была здесь, под его крышей. Все могло быть - должно было быть - по-другому, если бы произошло так, как они планировали. Они бы сейчас лежали вместе под этим одеялом, дарили бы друг другу тепло и любовь, а не были бы разделены тридцатью двумя шагами.
Почему, хотел он спросить у нее, почему она не пришла тогда?! Но с тех пор уже минуло столько лет, что его вопрос может показаться ей глупым. Зачем усложнять себе жизнь, требуя объяснений от женщины за поступки, которые она совершила, будучи девочкой?
