Глава 2
Кейлеб Маккензи стоял на крыльце домика, построенного более ста лет назад братом его прапрадеда, и прислушивался к ночной тишине Где-то в сосновом лесу за домиком раздавался шорох, и он думал о том, какой, интересно, зверь может красться сейчас сквозь тьму Когда-то давным-давно Кейлеб мог узнать по звуку любого зверька, скрывающегося ночью в горах, но это время ушло. Слишком долго он отсутствовал, слишком много лет провел в городах на востоке Соединенных Штатов.
Он даже не знал наверняка, кто населял сейчас горы, какие животные были вынуждены покинуть эти места с тех пер, как он оставил Ларкспур.
Где-то внизу, в долине, мерцали янтарем огни ранчо Холистеров маленькие яркие свечки в ночи Когда он проезжал мимо ранчо два дня назад, на какое-то мгновение у него возникла мысль заехать к ним Он был уверен, что Хэп и Кэтрин Холистер будут рады увидеть его Хэп был тренером местной молодежной лиги, и именно он обучил Кейла всем тонкостям и премудростям бейсбола Тогда Кейл и Скай Холистер были друзьями, играли в одной бейсбольной команде и провели не один час, тренируясь на поле за сараем Холистеров.
Они могли играть и на поле в Ларкспуре - Кейл жил в городе, и поездка на велосипеде на ранчо под безжалостным, палящим солнцем Монтаны была долгой. Но в доме Ская было всегда тепло и уютно, чего никак нельзя было сказать о доме Кейла Его отец был водителем-дальнобойщиком, проводившим в пути те редкие дни, когда был трезв, мать бросила их много лет назад, и Кейл со своей младшей сестрой Вэлери проводил гораздо больше времени в домах своих друзей, чем в своем Миссис Холистер всегда приглашала его к столу, а ее муж, обнаружив в мальчике невероятные физические способности, проводил массу времени, тренируя и обучая его. Еще до окончания школы Кейл знал, что, если у него не будет травмы, его ожидает карьера профессионального бейсболиста. Интересно, кем бы он сейчас был, если бы не тренер Холистер Вряд ли тогда ему удалось бы попасть когда-либо в высшую лигу.
Кейл все чаще стал ночевать на ранчо Холистеров. Иногда мальчики спали в амбаре или в одном из старых сараев Но когда он подрос, спать в сарае было уже не так интересно.
Куда лучше было ночевать на ранчо, где он мог, если повезет, встретиться с сестрой Ская Все дочки Холистера были просто великолепны, от старшей, Си-Си, до младшей, Лизы. Но только одна занимала его, только с одной были связаны все его юношеские мечты.
Всю свою жизнь Кейл был влюблен в Куин Холистер.
Она казалась ему самой прекрасной девушкой на свете. Высокая и яркая, с длинными каштановыми волосами, с глазами того же глубокого светло-зеленого цвета, что и кусочек морского стекла, который когда-то привезла ему из Флориды тетя, Куин была его первой и единственной любовью. Даже сейчас, спустя много лет, Кейл мог закрыть глаза и представить, как она летит по холмам на своем жеребце, как мерцают, словно нимб, ее волосы и развеваются за спиной подобно реке, Прекрасна. Прекрасна, как нежные лучи солнца, последние отблески которых догорают сейчас где-то за ее домом.
И самым чудесным было то, что Куин тоже его любила.
Если он изо всех сил трудился, чтобы получить хороший аттестат, то только для того, чтобы доказать Куин, что он достоин ее. Если он проводил час за часом в бесконечных тренировках по бейсболу, то не только для того, чтобы осуществить свою мечту и стать звездой высшей лиги, но и для того, чтобы обеспечить свое будущее с ней Он даже прошел досрочно два последних года колледжа, чтобы принять предложение профессиональной бейсбольной, команды Балтимора "Харбормастер" и иметь возможность; зарабатывать достаточно, чтобы быть достойным ее.
Кейл считал себя счастливейшим парнем на планете, когда в день своего двадцатилетия подписал свой первый контракт на игру в высшей лиге и сделал предложение тогда еще семнадцатилетней Куин, а она восторженно обняла его и дала согласие. Однако мистер и миссис Холистер не пришли в восторг оттого, что их дочь бросит колледж и окунется в семейную жизнь. И хотя Куин пообещала окончить колледж в Мэриленде, где будет играть Кейл, родители были непреклонны. Как бы они ни любили Кейла, но о свадьбе и речи не может быть, пока невеста не окончит колледж.
Куин кричала и плакала, но не смогла убедить родителей дать согласие на их брак. И тогда они решили действовать на свой страх и риск: убежать из дома.
Кейл не переставал удивляться, почему по прошествии стольких лет боль не стихала. Сердце по-прежнему болело, по-прежнему кружилась голова, когда он вспоминал, как ждал ее прямо здесь, на этом самом месте, на крыльце старого домика, где они договорились встретиться. Когда солнце начало медленно опускаться к холмам, Кейл понял, что Куин не придет.
Неужели он действительно подумал, что такая девушка, как она, бросит все, что у нее есть, ради сына водителя-алкаша?
Кейл вытащил из кармана билет на самолет, тот самый, который он купил для своей невесты, разорвал на мелкие кусочки, залез в свой старенький черный пикап и захлопнул дверцу.
Грузовичок несся по грунтовой дороге мимо ранчо Холистеров, а Кейл пытался сдержать слезы горечи и унижения. Он ехал на аэродром Галлатин, что в восьми милях от Бозмэна.
Если он поторопится, то успеет на самолет в Денвер, а оттуда он полетит в Балтимор. Один.
Кейл добился известности и славы в высшей лиге, но так ни разу и не вернулся в Монтану, к этому домику, где когда-то мечтал о счастливой жизни со своей единственной настоящей любовью. А сегодня он здесь.
Кейл потер плечо - его все еще беспокоила боль от травмы, которая однажды жарким августовским вечером в Кливленде положила конец его карьере. Позднее Кейл просматривал видеозапись этого трагического для него эпизода. Он смотрел на то, как два человека столкнулись в воздухе, и был спокоен, как будто это происходило с кем-то другим. Снова и снова он перематывал пленку, вопреки очевидному надеясь, что для тела не столкнутся, не упадут на землю, одно - под опасным углом. Но это произошло. И каждый раз он чувствовал землю под своим плечом, слышал треск ломающейся кости. Две хирургические операции помогли ему восстановить силу, но не подвижность. Он никогда не сможет играть - в этом сомневаться не приходилось.
