Я смотрела, как она пытается писать в воздухе огненными буквами, и тихо завистливо вздыхала. Я так никогда не буду.

Через час после этого началось оживление. Видно, в соседние апартаменты возвращались жильцы, дом наполнили звуки, щебетанье и девичий смех. И через какое-то время в наши покои ворвались несколько девушек и остановились удивленно при виде меня.

— Ой, а кто это? — задала общий вопрос миловидная блондинка с кукольным личиком, стоящая впереди всех.

— Новенькая, только приехала, Эрвин разрешил подождать команданта у него.

— Да-а? И с чего бы? — как-то неприятно протянула смазливая курносая рыженькая девушка, смахивающая на лисичку.

Глаза у нее были необыкновенные — ярко-зеленые, большие и с разрезом глаз точь-в-точь как у лисички. И даже веснушки по всему лицу ее не портили. Только выражение лица портило, вредное и капризное.

— Приказы кирона не обсуждаются, Ларина, — осадила ее Ласка.

Рыжая опустила глазки в притворном раскаянии, блондинка с кукольным личиком тоже осуждающе на нее посмотрела, и вопрос был исчерпан. Внимание с меня переключили на другие, более интересные вопросы.

С рыжей и блондинкой, в покои ворвались еще трое: кудрявая статная шатеночка, еще одна блондинка холодного северного типажа, и очень нежной красоты ослепительно белокожая брюнетка с тонкими чертами лица, которыми хотелось любоваться. Каждая девушка была красива, и красотой разной, на любой вкус.

Как я поняла из разговора, это были «рабыни» двух друзей и одновременно соседей Эрвина. Рыжая зараза с кудряшкой и белокожей брюнеткой относились к одной команде, две блонды — к другой.

Пока девушки делились новостями, сплетнями и обсуждали занятия, я старалась хоть что-то намотать на ус, а также размышляла. Так-так, значит, один рабовладелец, носатый блондин, предпочитает грудастых разбитных брюнеток. Второй — любитель блондинок, хотя неизвестно, может, его гарум состоит из более чем двух рабынь. А третий — всеяден, как по внешности, так и по темпераменту.

Потому что представить что роднит рыжую лису и нежную белокожую брюнетку, затруднительно. Но удивляло другое — девушки своим положением не тяготились, даже вроде как довольны. Это было странно.

Громкий щебет девушек прервало появление хозяина покоев, блондина. Ласка цыкнула на товарок, и все девушки убежали. Впрочем, команды Ласки и не понадобилось, видать, девушки вышколены. При появлении Эрвина комната сразу опустела.

Блондинчик пришел явно с тренировки, весь в поту, рубаха мокрая и сбившаяся, сапоги в пыли. Он устало присел на кресло напротив, прикрыл глаза. Ласка и Радость засуетились вокруг хозяина. При виде него их лица озарились радостными улыбками. Что интересно — искренними. Это я как эмпат рассудила. Ласка села перед ним на колени, потянулась к сапогам, зазывно улыбаясь, ласково пропела:

— Мой кирон, позвольте.

Она снимала сапоги так, словно соблазняла его. Распростерла перед ним свое декольте, нежными медленными движениями тянула сапоги, поглаживая открывающиеся участки ног. И при этом умудрялась зазывно улыбаться и томно смотреть на него.

Рядом суетилась Радость, преподнося своему хозяину стакан воды. И тоже так, чтобы ее грудь закрыла ему весь остальной обзор. Эрвин взял стакан, отпил воды и вперил взгляд своих светлых, серых глаз в меня. Как бритвой резанул.

Я заерзала под его взглядом. Он смотрел на меня удивленно, нахмурившись, видно, вспоминая кто перед ним в его покоях. Потом вспомнил, потому что приказал Радости хриплым голосом:

— Радость моя, сходи в столовую, узнай, внесена ли в список на ужин новенькая, адептка…

— Нея Черемиха, — тихо подсказала я.

— Я помню, да, черемиха — рассеянно сказал Эрвин. И своим рабыням, вставая: — Я в душ.

Глава 10

— Вам помочь, хозяин? — мурлыкнула Ласка.

Эрвин оглянулся в дверях и бросил ироничный удивленный взгляд на Ласку. Та смутилась. У них как будто был безмолвный диалог, которому я была лишним свидетелем.

— Сам справлюсь, — выразительно ответил он ей.

Перевел взгляд на меня, хмыкнул, качая головой каким-то своим мыслям и ушел.

Радость уже исчезла, выполняя поручение хозяина. Ласка тоскливо посмотрела на закрывшуюся дверь, потом злобно на меня, но быстро взяла себя в руки, демонстрируя полное спокойствие. Она явно посчитала, что я стала свидетелем ее унижения и злилась на меня. Я же вообще мало что понимала, поэтому вела себя тише воды, ниже травы.

Когда Эрвин вернулся посвежевший и переодевшийся, как раз вернулась Радость.

— Нет ее в списках. С завтрашнего дня, — доложила она Эрвину обо мне в третьем лице, словно меня здесь не было.

Эрвин кивнул головой, словно ожидал такого ответа. Повернулся ко мне:

— Значит, нечего тебе там делать. Командантша приезжает к отбою, сиди здесь, потом пойдешь сразу к ней. А мы на ужин. Девочки, вы готовы?

— Конечно, хозяин.

— Вы оставите меня здесь одну? — поразилась я.

— Ты боишься? — спросил Эрвин.

— Нет, удивляюсь вашей беспечности.

— Здесь кругом магическая защита, — усмехнулся Эрвин. — Проверять не советую.

— Не собиралась, — дернула я плечом.

Эрвин снова ухмыльнулся, заправляя широкую свежую рубаху в штаны. Я смущенно отвела глаза. Ну и нравы здесь.

Тут еще в гостиную ввалились двое парней: один высокий стройный рыжеватый шатен с плутовским выражением на лице, второй — благородной внешности брюнет, на нем как печатью была выжжена принадлежность к высшей аристократии, видела я таких в столице.

— Эрвин, ты где пропал? Ого! — оба встали как вкопанные при виде меня, как и гости-девчонки до этого.

Стройный шатен оглядывал меня раздевающим похабным взглядом:

— Эрвин! У тебя новая рабыня?! И ты молчишь?! Новенькая? — обратился он ко мне. И не дав ответить, снова к Эрвину: — Где ты ее нашел? Как она к тебе попала?

Эрвин лишь улыбался на реакцию друзей.

— У ректора. Меня Лесли вызвала, — он поморщился.

Голубоглазый брюнет закатил глаза, передразнивая помощницу ректора.

— О, Лесли…

Я захихикала, уж очень похоже было.

— А там — она, — кивнул Эрвин в мою сторону. — При выходе ее бы разодрали на много маленьких частичек.

— И много их там было? — спросил брюнет.

— Почти весь факультет боевиков, — скорчил гримасу Эрвин.

Я ничего не поняла, но зато брюнет и шатен понимающе хмыкнули.

— Антуаш, — представился с озорной улыбкой брюнет.

— Рин, — представился шатен.

— О, Рин! На тебя поставили, что я твоей рабыней стану, — вспомнила я, где слышала их имена.

— Почему на него? — обиделся Антуаш. — Почему не на меня?

— К тебе, сказали, шансов попасть нет, — закусила я губу, чтоб не рассмеяться.

— А ко мне, значит, есть? — с ехидцей поинтересовался Рин.

— Во всяком случае, кто-то уже поставил, — пожала я плечами. — Но мне бы хотелось обойтись без хозяина.

Мне хотелось выслушать и мужское мнение, не только женское. Но и тут оба были непреклонны:

— Это невозможно! Нет, — в голос категорично сказали они.

Эрвин промолчал, бросив на меня внимательный взгляд.

В это время к своим хозяинам присоединились рабыни, пожелавшие узнать, почему произошла задержка с ужином.

Рыжая Ларина прошмыгнула Рину в подмышку, он начал ласкать ее языком в районе уха и шеи, она довольно захихикала. Повернулась и ответила на поцелуй. Они так открыто страстно целовались, а на них никто не обращал внимания, словно это в порядке вещей.

«Ну и нравы», — заливаясь краской и отводя глаза, в который раз подумала я.

Блондинка Антуаша (появилась кукольная блондинка, очевидно, фаворитка) вела себя скромнее, но тоже смотрела на своего хозяина влюбленным взглядом, требующим внимания. Антуаш прижал ее к себе и нежно поцеловал. Когда она от него отлепилась, она ему так улыбнулась, что даже у меня щеки загорелись. Нет, ну что за разврат, а?

Это все заняло мгновения. В продолжение разговора, когда Антуаш целовал свою куколку, он сказал: