Физическая подготовка на последних парах совпала у первых трех циклов, перед нами тренировались адепты с четвертого по шестой цикл. Я была освобождена от физических занятий, пока наблюдалась у целителей, но пошла на улицу вместе со всеми.

Стояла последняя пора жарких деньков, которые жадно выгрызает у долгой впереди в своем праве осени, желающее отстоять свои последние дни лето. И хотелось жадно насладиться этим уходящим теплом, впитать и задержать его в себе до прихода следующей теплой поры.

На поле тренировались адепты высших циклов, и адепты начальных циклов с благоговейным трепетом смотрели, как тренируются их старшие товарищи, еще не ушедшие с поля. Разгоряченные битвой, пусть и не настоящей, тренировочной, они не желали так быстро остывать, только по приказу преподавателя. Я подошла как раз, когда обступившие поле тренировки адепты жадно наблюдали за боями старших товарищей.

Глава 37

Благодаря своим толкающимся социкликам, я протиснулась вперед и залюбовалась на ненастоящую битву между двумя адептами, явно старшекурсниками. Один из них особенно приковывал внимание.

Я заметила что большинство адептов тоже смотрят на него. Это и неудивительно. Было в нем что-то такое что сразу притягивало взгляд.

Большой, рыжий, с улыбкой на лице, он двигался так, как не двигается человек. Со скоростью зверя и при этом плавно, словно капающий металл с расплавленного клинка, он двигался без остановки, оплетая своего противника движениями, как паук паутиной жертву. Его движения были плавными и быстрыми, за ними хотелось следить, он притягивал взгляд среди всех адептов, хотя их на поле было более сотни. Он словно танцевал танец, красивый, наполненный огненной энергией и притягивающей внимание.

Его кружение вокруг противника походило на издевательство кошки над уставшей мышкой. Кот знает, что он победил, и мышка уже повержена и скоро упадет без сил прямо в его лапы, но, тем не менее, он не торопится приблизить этот момент. В нем еще много бьющейся через край энергии, кошка еще не наигралась со своей жертвой, приглашая ее разделить с ней ее триумф победы.

Я, признаться, как и все адепты, залюбовалась откровенной игрой хищника с жертвой, попавшей ей в лапы. Тем более, что хищник был действительно притягателен, полуодет (или полураздет? Как правильно сказать, если на этом шикарном рыжем коте были только штаны из бархатной нежной кожи? А голый торс позволял рассмотреть каждый бугорок натянутых как струны мышц спины, груди и живота.)

— Фаргус, — шепнула с гордостью, словно имела к нему какое-то отношение, оказавшаяся рядом Сапфирка.

По соседству с ней стояла Солька и тоже любовалась рыжим идеалом.

В этот момент рыжий повергнул своего противника и взором победителя оглядел собравшихся вокруг. На какой-то миг мы встретились глазами, рыжий котяра встрепенулся, ноздри затрепетали, и я поспешила скрыться с глаз во избежание очередной игры хищника с новой жертвой. Коей я становиться категорически отказывалась.

Спрятавшись за сильные и высокие спины адептов, я спокойно наблюдала дальнейший поединок. Фаргус бросал в толпу ищущие взгляды, но того, кого искал, не нашел.

Когда, наконец, старшие циклы ушли, а наши приступили к тренировкам, я просто наблюдала со стороны, спрятавшись среди деревьев.

Кирон Дрейк заметил меня и хмуро кивнул. Я хотела объясниться, хотя насколько я знала, ректорат сам предоставлял преподавателям бумаги, если адепт пропускал занятия по уважительной причине. Но могла забыть Лесли, мог забыть он сам. Но Дрейк не дал мне заговорить.

— Я в курсе того, что случилось. Тебе сильно досталось, — сказал он.

И не было в его словах ни издевки, ни снисходительности сильного перед слабым, ни того высокомерия, которое я наблюдала у него на первом занятии. Простое человеческое сочувствие.

Я опустила голову. Что тут ответишь?

— Поэтому надо уметь защищаться. Предлагаю учиться самообороне, — сказал он.

Я вскинула голову.

— Вы меня научите? — удивленно спросила я.

— На занятиях мы будем проходить кое-какие приемы, но занятий у вас мало и отведенного времени на это тоже. Все желающие чему-то поучиться приходят ко мне на дополнительные занятия. Я всегда здесь, после занятий и до часа отбоя, тренируюсь с ребятами, — сказал он.

Я ошарашенно кивнула, открыв рот от удивления.

— И давай уже заканчивай с походами к целителям. А то я подумаю, что ты юбку на брюки менять не хочешь, — улыбнулся задиристо Дрейк и пошел к ребятам.

А я отступила вглубь, к деревьям.

Гулять после печально закончившейся стычки с Рустом было боязно, да и встречаться ни с кем не хотелось. Я хоть и не заметила на тренировке четверки Антуаша (возможно они ее уже закончили к этому времени?), но в академии их видела. Вернее, тройку, без Морая. Тем, наверное, как обычно, понукала невеста.

Эрвин дернулся в мою сторону, но я покачала головой и отвернулась. Неужели я не ясно выразилась Рину? Эрвин сам мне в первый день сказал, что наши пути не должны пересекаться. И сам же первый границу нарушил.

На Рина я вообще смотреть не могла, после того как узнала, что Ларина приняла в истории с Рустом самое активное участие. Хотя там и одна из рабынь Антуаша вроде как отличилась.

Ее судьбой я не интересовалась, она из благородных, пусть и самых завалящихся, раз в рабыни пошла. Что ей будет? Зато теперь у двух сильнейших магов появилось вакантное место, за которое будут драться самые красивые девушки академии. И уже начали делать ставки. Это я успела подслушать в толпе, пока стояла. И как ни странно, большинство ставили на меня. Эх, сколько у людей лишних денег.

Глава 38

На обед меня все-таки затащили. Убеждая поесть хоть что-нибудь и угрожая пожаловаться целителям в случае моего отказа. В столовую мы вошли всей толпой. Девочки обступили меня кругом, словно защищая от всех глаз. В очереди к раздаточному окошку я встретилась глазами с четверкой Антуаша. Они не сделали и шага в нашу сторону, отвернулись, словно мы не знакомы. Я облегченно выдохнула. Неужели?

И, тем не менее, обеду не суждено было пройти спокойно. Когда я шла с подносом к нашему столу — кстати, за соседним уже, как обычно, сидели ребята с нашего цикла — навстречу мне выплыла Ларина и выбила у меня поднос из рук одним ударом. Все содержимое с грохотом упало на пол. Раздался звон разбитой посуды. На платье остались пятна от еды и компота.

— Криворукая! — обрушилась Ларина на меня. — Чуть платье мое не испачкала! Заставила бы тебя его стирать. Тебе ведь понравилась недавняя стирка? Не хочешь повторить? Может, тебя еще кто там ждет? — засмеялась она, откинув голову.

— Лар-рина! — прорычал Рин, привлеченный нашим конфликтом.

Я стала собирать на поднос осколки посуды. Грязь от еды тоже надо было убрать.

— Я уберу, Нея, — склонилась рядом Малка.

— Я сама! — чуть сама не зарычала я.

— Хорошо, тогда я схожу за веником и тряпкой, — вздохнула Малка и ушла на кухню.

— Ларина уберет! — безапелляционно сказал Рин.

— Ты больше не можешь мне приказывать, Рин. Ты сам уволил меня из твоих рабынь, забыл?

Ларина улыбнулась Рину, кокетливо стрельнула глазками. Дразняще провела язычком по губам. Мол, смотри и сожалей о том, что сделал.

— Зато я могу превратить твою жизнь в сплошные мучения, — Рин грозно схватил Ларину за шею и приподнял в воздухе. Та испуганно захрипела.

— Это кто нападает на мою рабыню? Кому жить надоело? — раздался зычный баритон.

И к нам подошел незнакомый мне адепт явно старших циклов. Потому что выглядел не юношей, какими выглядят адепты в начале обучения, а молодым мужчиной, которыми становятся к окончанию академии. Длинноволосый брюнет с ястребиным взором зелено-карих глаз уставился на нашу компанию. Мне в руки всунула веник, совок и тряпку вернувшаяся Малка. Я принялась за уборку. Рин отпустил Ларину и удивленно уставился на эту парочку.

— Что, съел, Рин? Неужели ты думал, что я останусь без защиты? Еще лучше тебя нашла, так что стоит поблагодарить за то, что выкинул, — победно возвестила Ларина, наслаждаясь произведенным эффектом.