На завтрак мы припозднились, почти вся столовая была заполнена адептами. На нашу компанию косились брезгливо, лишь в свою сторону я ловила любопытные взгляды. Причину после прочтения вчерашнего вестника, я уже понимала. Меня рассматривают как новую зверушку и предмет ставок. Что ж, привыкнем и к этому.

Глава 17

На завтрак мы припозднились, почти вся столовая была заполнена адептами. На нашу компанию косились брезгливо, лишь в свою сторону я ловила любопытные взгляды. Причину, после прочтения вчерашнего вестника, я уже понимала. Меня рассматривают как новую зверушку и предмет ставок. Что ж, привыкнем и к этому.

Мы взяли подносы и друг за дружкой потянулись к стойке раздачи. Шедший навстречу адепт толкнул мирно идущую Сапфирку и презрительно бросил, громко, на всю столовую:

— Осторожно, паучиха!

Та смиренно опустила голову и попросила прощения.

— На себя посмотри, бородавочник, — тут же вступилась я за девушку.

Никогда не могла спокойно смотреть, как несправедливо обижают других, особенно за внешние недостатки. Да, я не сразу рассмотрела при знакомстве, пока девушка сидела, что тело ее было далеко от совершенства.

Сутулость наравне с отсутствием шеи придавало иллюзию имевшегося небольшого горба, отсутствие хоть сколько-нибудь женских изгибов и тонкие ручки и ножки из почти прямоугольного туловища придавало ей сходство с пауком. Но удивительное дело, ее веселые озорные синие глаза, необыкновенно жизнерадостная улыбка, веселый смех и неунывающий настрой сразу же заставляли забыть обо всех недостатках.

Необыкновенно красивая соломоной, которая проглядывала через сапфировые глаза — недаром девушку прозвали Сапфиркой, делали ее в моих глазах одной из самых привлекательных из встреченных девушек в академии.

Я догадывалась отчего у Сапы такая фигура, учитывая ее признание, что она с рудников, но предпочитала дождаться ее историю от нее самой.

Парень, которого я обозвала бородавочником — он и правда имел лишний вес и нос пятачком, что делало его похожим на дикую лесную свинью — чем вызвала чей-то смех над ним, тут же ощерился на меня.

— Че ты сказала? — навис он надо мной.

Напугал швею голым задом, ага, вспомнила я пословицу бабы Шартю, и усмехнулась. Чем вызвала еще большую злость к себе.

— Да я тебе…

— Что? — влезла строго Вирка. — Применение магии на территории академии запрещено.

Бородавочник бросил на нее короткий негодующий взгляд и повернулся ко мне, зло прищурив глаза:

— Я тебя запомнил.

— Я тебя тоже, — холодно ответила я.

— Встретимся, — многообещающе заверил он.

— Зря ты, — шепнула мне Сапфирка, когда он отошел. — Ничего бы не случилось, я привыкла.

— Ты мне потом расскажешь, что это было, — зашипела я в ее сторону, подвигаясь к стойке.

— Поздравляю, адептка Черемиха, — раздался голос, заставивший меня вздрогнуть. — Вы нажили первого врага, еще не приступив к учебе.

Я покосилась в ту сторону, откуда доносился голос. Недалеко, за пару столов от прохода, сидели Эрвин, Антуаш, Рин и Морай. И, по-видимому, имели счастье наблюдать всю сцену. Эрвин, влезший с поздравлениями, смотрел строго, Антуаш сохранял равнодушно-серьезный вид, на лице Рина блуждала шкодливая сдерживаемая улыбка. Морай вяло ковырялся в тарелке, бросив на меня лишь один ничего не говорящий взгляд.

— Переживу, — буркнула я и поспешила вперед, не оглядываясь.

Он мне вчера сказал, что мы незнакомы? А если незнакомы, с кем мне здороваться?

Получив наконец еду, мы кое-как пробрались за пустующий в самом дальнем углу столик. Когда мы приступили к еде, половина адептов уже покидала столовую, и Вирка нас поторапливала, сама не в силах усидеть на месте. Так спешила на занятия, боясь опоздать. Опоздания тут строго не приветствовались, адепт становился мешком для битья и предметом высмеивания преподавателя на все занятие.

— Кто этот бородавочник? — спросила я у Сапы, пока мы ели вполне себе вкусную и сытную кашу с фруктами.

— Руст, один из третьей четверки боевых магов, — скривила губы Сапфирка. — Не надо было тебе привлекать к себе его внимания. Не делай так больше.

— Если ты думаешь, что я буду молчать, когда кого-то будут оскорблять или обижать, ты совсем меня не знаешь, — предупредила я.

— Тогда тебе с твоим характером стоит поскорее найти покровителя, — кисло сказала Сапа. — И раз уж враг у тебя уже из третьей по силе четверке, то остается только обратиться ко второй или первой. Вторую ты уже сегодня видела. Тот, кто тебя поздравил — Эрвин, второй из четверки Антуаша. Первая четверка пока отсутствует.

— Обойдемся своими силами, — оптимистично сказала я. — Стать чьей-то рабыней я совсем не спешу.

Сапфирка бросила на меня внимательный взгляд, но времени препираться уже не было. Мы быстро побросали подносы с грязной посудой в окно кухни. Единственные, надо заметить, из адептов. Все остальные оставили на столах, видно, за ними убирались. И поспешили к выходу.

На выходе меня специально задела плечом какая-то адептка из благородных. Я оглянулась, она смотрела на меня с неприязнью, как будто я ей уже где-то перешла дорогу. Но ее лицо мне было незнакомо.

— Извините, кирия, — по привычке извинилась я.

— Смотри, куда идешь, — бросила она мне.

Я отвернулась и поспешила уйти. Не хватало мне еще одного конфликта, еще одного врага с утра. К тому же, бойкая я была, только когда дело касалось других. За себя постоять не умела, да и воспитывают служанок в покорности и подчинении хозяевам жизни.

Первыми двумя парами, к счастью, были общие для первого цикла лекции истории. Их вела профессор Зиннерия, магиня средних лет с умным цепким взглядом.

— Для того, чтобы подойти к теме первой мировой войны, в ходе которой боги наградили людей магией, чтобы противостоять угрозе со стороны других магических рас, теме, которой мы уделим почти половину лекций первого семистра, давайте вспомним предпосылки и причины войны. На прошлой лекции мы говорили о противостоянии богов на тот этап времени. Кратко повторим.

Мы еле успевали записывать, в аудитории раздавался только скрип пера. Я даже не успела толком рассмотреть своих одноцикликов.

Тема была интересная. Я любила историю. Кроме описаний сражений и всяких военных премудростей, которые сопутствовали этим периодам. А вот все, что про отношения богов, про сотворение мира, про другие расы — это все было сродни сказкам и легендам, будило интерес и любопытство.

Глава 18

Самой первой (и к слову, долгое время единственной) расой в нашем мире, который для всех назывался Дадгард, как ни странно, были люди. Почему как ни странно? Потому что впоследствии мы оказались самой уязвимой расой, которой пришлось бороться за свое выживание и отстаивать свое право на силу.

А случилось все из-за ссоры богов. Раньше пантеон насчитывал двенадцать богов. Самым древним и главным был бог хаоса и порядка, который и создал мир Дадгард — Садос. Следом шли брат и сестра, богиня жизни (впоследствии и плодородия) Дария, бог смерти — Ловец. Две сестры, разные как день и ночь и также дополняющие друг друга, богиня разума — Ема и богиня страсти — Траша. Супруги бог войны Армар и богиня раздора Эруда. На том же уровне пьедестала находилась богиня сочувствия Нелеин и бог веселья и удовольствий Энеил. Далее по ранжиру шли бог возмездия Громаш, бог удачи, впоследствии и покровитель торговли Жатикус, и лично знакомый мне Фокси.

Далее с развитием потребностей людей появлялись дети этих богов, богиня, покровительствующая роженицам, бог, покровительствующий целителям и так далее. Даже бог домашнего очага был какое-то время, пока у людей были проблемы с разжиганием и поддержанием огня в доме. Но все эти боги лишь были некими покровителями той потребности, которая возникала на тот или иной момент. Служили посредниками между людьми и богами основного пантеона, и особой силой, влиянием, а, значит, и ролью на высшем пантеоне они не обладали.