Лучше с ней не ругаться. Но…
Ну не могу я с почтением к ней. Веду взглядом сверху вниз. Можно вот так появляться там, где люди обедают? В короткой тунике, небольшая грудь сдавлена так, что вываливается из бюстгальтера. На открытом плече татуировка. С пачкой сигарет в руке, макияж словно потёк, на высоких каблуках… Как девка продажная!
– Тимур тебе уже всё сказал насчёт твоего статуса. Что-то может непонятно?
Кровь бросается мне в лицо.
– Ты здесь на правах гостьи. Так что особенно не хозяйничай.
Злая какая… Что я тебе сделала?
– Как Тимур пожелает, – упрямо повторяю я.
– Хотя… на кухне можешь и хозяйничать, – ядовито улыбается. – Он как раз прислугу уволил. А тебе и платить не надо.
– Жена должна готовить, что тут зазорного?
– Ты не жена!
– Так сама готовь. Или не умеешь? – взбрыкивает во мне всё протестом.
Почему от женщины такое терпеть должна? Она мне не мать, не свекровь! По законам шариата муж не может одну жену над другой превозносить!
– Не твоего примитивного ума дело – что я умею, а что нет. Что я умею, тебе никогда не освоить.
Чувствую интуитивно, о чём она, по её скабрезному, вызывающему взгляду. Нашла, чем хвалиться! И чем меня унизить! Невинностью моей? Глупая какая женщина!
– И где на такое учат? – прищуриваюсь я. – В каких институтах?
Разъярённо вдыхает поглубже, лицо наливается кровью.
– Через полчаса всё привезут – и творог, и фрукты, и рыбу-гриль, – возвращается Тимур.
– Нормально! Мой заказ ты отменяешь, а этой зато…
– Алла! – рявкает он. Голос гневно звенит.
Я виновато опускаю глаза, делая пару шагов назад.
– Что – Алла? А ты что сразу ветошью прикинулась?! – разворачивается ко мне. – Язык проглотила? Строит из себя тут цветочек невинный.
– А ну-ка нахрен свалила отсюда! Дай поесть спокойно! – взрывается Тимур, бросая с грохотом вилку на стол.
Ой, мамочка… Зря я огрызалась!
Тихонечко проскальзываю мимо него, пытаясь сбежать наверх.
– Ляся! – рявкает.
Задохнувшись, замираю, слушая своё колотящееся сердце.
– Ты не поела, – чуть снижает он тон.
– Можно уйти? – шепчу я испуганно.
– Ладно, – раздосадованно, – иди…
Глава 10
Первая брачная ночь (Тимур)
– Не собираюсь я прикасаться к этой девочке, поняла? Но и тебе её прессовать не позволю! Она ничем это не заслужила.
– Она огрызалась!
– Наверняка на твоё хамство, да?
Недовольно бурчит что-то себе под нос.
– Ляся, по сути, хозяйка «Жемчужины». А я, по сути, только управляющий. Не ищи края, Алла! Нам надо с ней дружить.
– «Ляся»… – передразнивает она.
– Просто представь, в каком она стрессе. Она испугана… Чужие люди, чужое место. Остановись, Алла! Между нами всё остаётся как прежде.
– Сними ей квартиру!
Не уверен я, что она сможет жить одна. От неё разит наивностью и беспомощностью. В социальном плане, конечно. Как хозяйка-то она поуверенней Аллы будет. А так… Братья всегда сопровождали, говорит. Как она одна будет? Тем более, с такой внешностью. Её ж похитят, ё-моё… Было б мне на десятку меньше, и всего этого груза бы не было – я б похитил. Да и…
– Её отец, Ал, не согласится с концепцией фиктивного брака. Это я с Лясей могу по-тихому это всё провернуть. Потому что она не заинтересована в этом браке так же, как и я. Но иллюзия полноценного брака должна быть.
– Всё равно!
– Не тупи! Или ты думаешь, на отдельной квартире мне сложнее будет с ней замутить, чем у тебя под носом?
Алла обиженно отворачивается к открытому окну. В пальцах мелькает длинная сигарета. Чувствую тошнотворный, но манящий запах дыма. Меня опять начинает сводить от ломки.
– Просил же! Не курить в комнате! И при мне не курить!
– Извини… – раздражённо бросает сигарету в окно.
– А там что – урна?! Там клумба!
– Да ты достал, Тим! Придут завтра и уберут всё.
– Я же сказал, что уволил всех, кроме еженедельного клининга.
– Надолго?
– Пока не выплачу кредит.
– И сколько нам обламываться?
– Не могу знать, – развожу руками. – Смотря, как пойдут дела в сезон. И, кстати, на карте твоей сильно упал лимит.
– Я заметила. Ладно… потерплю. Ради тебя.
Своим профессиональным кошачьим шагом показательно скользит в мою сторону. Обнимает за шею, прогибается… Привычно придерживаю за талию. Ах… Когда-то я кончал просто от всего этого. Но внутренности оказались менее профессиональными, чем пластика.
Поднимается и рывком впивается мне в губы. Расслабляю свои, чтобы ответить на поцелуй, но…
– Твою мать! – уворачиваюсь.
– Что?!
– Ты на вкус как мокрая сигарета! Фу… Короче, чтобы тоже бросила курить.
– Да с чего вдруг!?
– Потому что меня обламывает.
– Не собираюсь я!
– Тогда держи свой рот подальше от меня.
– Ты же любишь целоваться! – зло прищуривается.
– Любил…
Бесит!
Телефон звонит. Доставка для Ляси. Выхожу встречать. Машинально поднимаю глаза на окно Маруси. Мельком вижу Ляйсан в окне. Моё тело реагирует, напрягаясь под её взглядом. Пульс ускоряется…
Забираю тёплые термокоробки. На кухне всё распаковываю. Перекладываю в мелажницу суши, творожную запеканку с персиками и запечённые дольки яблок. Надеюсь, ты это ешь… Добавляю стакан сливового сока.
Она очень старалась сегодня превратить остывшее блюдо в съедобное и аппетитное. И мне хочется тоже порадовать её в ответ. Да и просто хочется ещё немного пообщаться. Но Алла то ли случайно, то ли намеренно тоже приходит на кухню, включает кофеварку.
Не готов я ко второй серии. А Ляся и подавно. Забираю со стола блюдо. Отнесу ей.
– Теперь ты ещё и официант, Гаранин? Супер!
– Следи за базаром… – рычу я.
– Каждый день ей будешь ужин приносить?
– Каждый день, пока ты не прекратишь свои нападки.
Чувствую спиной взгляд бесящейся Алла. А вот нехрен. Веди себя адекватно.
Поднимаюсь по лестнице и снова утекаю от предвкушения. Перекладываю поднос на ладонь. Стучу.
– Можно?…
Приоткрываю дверь, Ляйсан растерянно встаёт с высокого подоконника. Распахивает свои огромные глаза от удивления.
– Твой ужин привезли.
– Мне?! – шокированно переводит глаза с меня на блюдо.
– В чём проблема? – вопросительно дёргаю бровью.
– Ну что Вы… не нужно было. Я бы спустилась. Зачем?… Мужчина не должен…
– Я сам решаю, что кому должен.
– Оо… простите, – закрывает лицо руками. – Поучать взялась. Глупая…
Признание неправоты уже признак ума. А умная, пусть и фиктивная жена – это хорошая новость.
Оглядываю комнату. Тут и присесть толком негде.
– Помоги-ка…
Вручаю ей в руки поднос. Вытаскиваю низкий круглый столик в центр на мягкий ковёр. Водружаю поднос. Кидаю две напольные подушки.
– Так удобно будет?
Кивает.
– Садись.
Расправив подол платья, садится на колени на подушку. И я сажусь напротив. Настороженно смотрит на меня, не касаясь еды. Что происходит?
– Я опять нарушил какие-то табу твоей культуры?
Опускает смущённо свой пушистый веер ресниц.
– Рассказывай, – устраиваюсь поудобнее.
– Мужчины… – отрицательно качает головой, – не сидят за столом с женщиной. Если они им не махрам.
– Почему?
– Только махрам. Родственники. Матери могут… Пожилые… Молодые девушки прислуживают. Кушают отдельно. После… – на мгновение поднимает взгляд.
– Отменяется такое правило. В моём доме женщины не прислуживают.
– Нельзя? – удивлённо.
– Можно, – пожимаю плечами. – Только если хочется сделать приятно. Ешь.
– При Вас?
– Тоже нельзя?
– Не знаю. Уединение с посторонним мужчиной – харам.
Строго сводит свои изящные соболиные брови.
– Я не совсем теперь посторонний.
– Простите… да.
– Поэтому расслабься и ешь.
Разглядывает чашу.
– Это… суши? Я читала… Япония.
– Не пробовала?
