— Попка Кайли, «Нерв», Ташен, «Ричардсон», и так далее?

Он кивнул.

— Значит, говоря прямо, вы предлагаете мне стать редактором порножурнала для массового читателя?

— Создателем, Мартин, создателем. Мы даем тебе карт-бланш. Главное, пусть будет достаточно влагалищ и членов, чтобы это тянуло на реальное порно. Не нужно недосказанностей.

— Но как превратить порножурнал в массовый, если в нем будет полно влагалищ и членов?

— Это уже наша проблема. Сколько времени тебе нужно на обдумывание?

— А сколько времени у меня в распоряжении?

— Недели будет достаточно?

Мартин подумал.

— Наверное.

— Хорошо. Если будут вопросы, звони, не задумываясь.

Размахивая флагом

Элисон бросила сумку в прихожей и вошла в гостиную.

— Все в порядке? — спросила Сьюзан, глядя на нее из-под своей белой курчавой челки.

— Ага, — Элисон села и, оглядев комнату, заметила британский флаг и разбросанную по полу мелочь. — Смерть бритпопа? — предположила она.

— Почти. «Мэднесс» на разогреве у «Морриси». В парке Финсбери.

— Ясно. А где Эдриан?

— В ванной. А что у нас на ужин?

— Подожди и сама увидишь.

— Ты выяснила отношения с этой теткой?

— С какой теткой?

— Со своей начальницей, — Сьюзен на секунду задумалась, — с Мэдж.

— Мэнди. Нет. Она не из тех, к кому можно вот так запросто… придется подождать, пока она сама меня снова вызовет.

— Тогда уже будет слишком поздно.

— Может, и так.

В комнату вошел Эдриан в одном полотенце, заменяющем набедренную повязку. Элисон вспомнила, что пообещала себе не заводиться, но не удержалась и ехидно спросила:

— Итак, теперь можно убрать вашу инсталляцию, или она должна просуществовать еще как минимум пару недель?

Эдриан посмотрел на нее в замешательстве:

— Какую инсталляцию?

Элисон не потрудилась ответить. Эдриан сел на стул напротив них, положил свою волосатую ногу на правое колено и, выставив на всеобщее обозрение свои яйца, приготовился стричь ногти большими металлическими кусачками. Сьюзан на него не смотрела, а Элисон не могла сдержать возмущения. Попросив его прикрыться, она неминуемо привлечет внимание Сьюзан и тем самым лишит свое замечание всякого смысла. Оставаться в комнате она тоже не могла.

— Пойду готовить ужин, — сказала она, вышла в коридор, подняла сумку и поплелась с ней на кухню.

— Самое время, — сказала ей вслед Сьюзан.

Последний писк

— Ты когда-нибудь научишься водить машину?

— Не знаю, Клод. Разве это важно?

Жена мельком взглянула на него и стала снова следить за дорогой.

— Да, — сказала она, — важно. Ты думаешь, мне нравится проделывать этот путь каждые выходные?

— Ты права, давай навещать их раз в две недели.

— Нет, Мартин, дело не в этом. Знаешь, не надо быть таким эгоистом.

Он смотрел на дорогу и прикидывал, пойдет ли дождь.

— Почему это я эгоист? Только потому, что не хочу сидеть за рулем? Машины наносят вред экологии.

— Это смешно. Ты эгоист, потому что всю неделю шатаешься со своими извращенцами, а выходные, когда надо поехать к моим родителям и провести пару часов без наркотиков, превращаешь в проблему. Одному богу известно, что может произойти, если я оставлю тебя в городе одного.

— Я уже большой мальчик. Могу о себе позаботиться. И можно подумать, что я всю неделю только и делаю, что развлекаюсь. Это моя работа — тусоваться со всеми этими извращенцами.

Она хмыкнула.

— Конечно, работа. Выдумывать разные истории, чтобы оправдать свои очередные выходки. Иногда я диву даюсь, почему вышла за тебя замуж.

— Потому что я неотразим? — предположил он, мило улыбаясь.

— Нет.

— Потому что меня обожают твои родители.

— Мои родители тебя вовсе не обожают, Мартин. Если честно, то ты им даже не нравишься. Они просто терпят твое общество.

— Так зачем же доставлять им такие страдания?

— Мы это уже обсудили. Лучше замолчи и поставь какую-нибудь приличную музыку.

Он открыл бардачок и начал перебирать диски.

— Кстати, бойфренд Наоми пытался задушить Джамироквая.

— Это что, круто? Последний писк среди таких, как ты и твои дебильные друзья, — душить знаменитостей?

— Слушай, да я этого парня едва знаю. Просто подумал, что это прикольно. Он и Дэймона пытался придушить.

— Больной.

— Это точно. Наоми очень за него переживает. Думает, что рано или поздно его посадят.

— Было бы неплохо. Удивляюсь, почему его еще не арестовали. Куда смотрели телохранители — надо было вышибить ему мозги.

— Не знаю. Он классно выглядит, богат, и к тому же может заболтать кого угодно.

— А еще он настоящий псих. Все, не хочу больше ничего такоего слышать.

Клаудия уставилась на дорогу, делая вид, что его не существует. Понимая, что будет пребывать в ее распоряжении все выходные, Мартин решил больше не нагнетать обстановку, поставил диск классической музыки и убавил громкость так, что музыка едва перекрывала шум мотора.

Мать Клаудии позвонила ей на мобильный за пять минут до того, как они подъехали к дому. Она разговаривала с Мартином, пока Клаудия выруливала на подъездную аллею, и вышла из дому как раз в тот момент, когда они остановились перед входом.

— Привет, Мартин, — сказала она, когда тот вылез из машины, — хорошо доехали?

— Неплохо.

Она натянула пальто на плечи.

— Боюсь, Стивен сегодня опоздает. Он сказал, чтобы его не ждали к столу.

— Надеюсь, ничего серьезного.

— У него всегда что-то серьезное.

Мартин кивнул и уставился на свои ботинки. Клаудия открыла дверцу, и он вытащил сумки с заднего сидения.

— А Эбигейл придет?

— Она уже здесь. А твой брат пригласил свою подругу.

— Какую подругу? Я всегда думала, что он голубой.

— Дорогая, это смешно, твой брат не голубой. Просто он не кидается в постель к каждой, кому этого захочется, вот и все.

— Но ему уже двадцать восемь.

— И у него была куча девушек.

— Ни одну я не видела.

— Это оттого, что он серьезно относится к своим обязательствам перед семьей. И не хочет нас знакомить с каждым встречным Томом, Диком или Гарри.

— Мама, но Том, Дик и Гарри — мужчины.

— Не придирайся, дорогая. Ты знаешь, что я имею в виду.

Мать Клаудии провела их в просторную прихожую. Мартин отнес сумки наверх в комнату для гостей и пошел в столовую, где сидел брат Клаудии со своей подругой. Мартин тут же узнал ее.

— Тилли?

— Да, — отозвалась она, потом вскочила и воскликнула. — О боже, Мартин!

— Тилли, — повторил он, порывисто подойдя к ней, — ты замечательно выглядишь.

— Ты тоже. Это невероятно. Я и понятия не имела, что ты — брат Джулиана.

— Не совсем.

— Ах да, ну конечно…

— Я муж Клаудии.

— Точно, точно.

— Клаудия — моя сестра, — пробормотал Джулиан.

— Разве это не замечательно! — воскликнула Тилли, игнорируя его реплику. — Ты обязательно должен сесть рядом со мной за ужином. Нам есть о чем друг другу рассказать.

— С удовольствием.

— Как дела, Эбби? — спросила Клаудию сестру. — Все хорошо в больнице?

— Разумеется, плохо. Из-за этого она и существует.

— Ну, ты же знаешь, о чем я. Не надо сразу лезть в бутылку.

— Дорогая! — проговорила мать Клаудии, поднимая брови.

— Но ведь так и есть. То, что она работает в палате для больных СПИДом, не дает ей право все время корчить из себя праведницу.

— Почему бы тебе ни выпить шерри, дорогая? Расслабься после долгой дороги.

Обкуренные

Когда Элисон принесла ужин, Эдриан и Сьюзан сидели в углу и курили косяк. Глядя на них, Элисон вспомнила Пола, первого парня, которого они с сестрой не поделили. В какой-то мере она до сих пор считала Пола виноватым в том, что их жизнь сложилась подобным образом. Почти все ее последующий мужчины походили на него: безвольные, но по-своему интересные. Конечно, в глубине Эдриан гораздо более консервативен, чем все, с кем она прежде встречалась. Может быть, за это он ей и нравится, думала она. Тихий бунтарь, он на самом деле безобиден — ей следовало бы гордиться тем, что даже с таким характером он, тем не менее, нравится Сьюзан.