Кто из моих соседок мог меня пожалеть? Разве что Юля, но ни ей, ни кому-либо другому я не говорила, почему потеряла ребёнка. В палату ко мне никто из друзей и родственников не приходил – я никому не сообщила, что в больнице. Просто позвонила своей лучшей подруге и несостоявшейся свидетельнице Дине и сказала, что свадьбы не будет, попросила всё уладить с кафе и гостями. Она всё сделала, не задавая вопросов – Дина невзлюбила Стаса с первого взгляда и просто решила, что я наконец-то одумалась. На работе все считали, что у меня обычный больничный. О моей беременности, кроме Стаса, никто не знал. И вот я проводила тоскливую осень в гинекологическом отделении, ожидая попеременно завтрака, обхода, обеда, тихого часа, полдника и ужина. Я часто говорила с соседками на отвлечённые темы, а ещё чаще просто слушала. Говорят, это у меня неплохо получается.

Через две недели после выкидыша меня полагалось выписать, но Борис Аркадьевич, озабоченный моим состоянием, не хотел меня отпускать из больницы, волновался, уговаривал долечиться… Мне светила перспектива больше никогда не забеременеть. «А мне больше и не надо», – сказала я, и доктор со вздохом подготовил меня к выписке. С больничным листом в сумке я вышла из гинекологического отделения и сразу же поехала в салон красоты – показаться в таком виде на работе было немыслимо. Наверное, странно это выглядело со стороны: потеряв ребёнка, я не плакала, не вопила, не жаловалась. Я сделала вид, что его просто не существовало. И Стаса – тоже. Дина по моей просьбе стерла все следы пребывания этого человека в моей квартире и сменила замки. Она думала, что я уехала куда-то, чтобы отвлечься, и, увидев Стаса в один из визитов на пороге моей квартиры, красноречиво пообещала убить, если он ко мне приблизится или будет мне звонить. И он исчез. А я спрятала боль поглубже и окунулась в работу с головой. И всё было хорошо, пока эта бабочка по имени Наташа не прилетела ко мне на огонек в морозный декабрьский вечер.

– Итак, Наталья, Станислава Дмитриевича здесь нет, к сожалению. Я не знаю, где он, и знать не хочу. Чем я могу Вам помочь? – произнесла я как можно спокойнее, не глядя на девушку. Лучше было смотреть в окно – там так красиво кружились снежинки. Их танец всегда меня завораживал.

– Мне негде жить. Хозяйка, у которой я квартиру снимаю, нашла в ванной мой тест на беременность с двумя полосками и сказала, чтобы я выметалась. Она ведь сдавала комнату не матери с младенцем, а одинокой студентке, – объяснила Наташа. Я даже обернулась и заставила себя на неё поглядеть, потому что всё это было сказано легко, без слез и даже с каким-то безразличием к собственной судьбе. Как будто всё само собой образуется. Но так ведь не бывает!

– И чего же Вы от меня хотите? – поинтересовалась я. Вдруг захотелось закурить, чего я в жизни ни разу не делала. Наверное, я начинала нервничать. Хотя с чего бы?

– Можно, я у Вас поживу? – так просто-просто спросила она меня. Не попросила даже, а именно – спросила. Я чуть не упала. Сказать, что я удивилась, было нельзя – я была ошарашена.

Мне нечего было ей ответить. А она совершенно естественно пила кофе и слегка покачивала ногой – той самой, с дыркой на чулке. И тут я вдруг подумала: «Она ведь, скорее всего, не знает, что я потеряла ребёнка. Наверное, даже о планировавшейся свадьбе Стас ей не сказал. Наплел чего-то бедной девочке (это он умеет), привел сюда, а тут в самый интересный момент такой сюрприз – какая-то женщина, скандал, крики… Сменился у него телефон! Ну конечно! Чёртов подлец!»

И как-то так получилось, что практически бессознательно я сказала, переходя почему-то на «ты»:

– Можно. Живи, конечно, раз больше негде. У тебя работа-то хоть есть?

Девушка не удивилась (она вообще на это способна, интересно?), но поблагодарила, приятно улыбнувшись, и рассказала, что работает официанткой в кафе и учится на втором курсе филфака. Я чуть было с ходу не предложила ей работу в информационном агентстве, где тружусь сама, но вовремя остановилась: «Хорошего помаленьку, Вера!»

– Ну я пойду тогда? Завтра вернусь с вещами, – прощебетала Наташа и упорхнула из моей квартиры. А я налила себе чашу зелёного чая (не переношу кофе, хотя и держу его дома для гостей) и задумалась о том, какая же я, собственно, дура.

Динка всегда мне говорила, что я странная особь: умная, начитанная, дисциплинированная… и способная в любую минуту выкинуть абсолютно нелогичный фортель. Что она сейчас сказала бы, я и думать побоялась – лучшая подруга никогда со мной не церемонилась (впрочем, как и я с ней) и всегда говорила мне в глаза правду. Именно она, когда все кругом были без ума от Стаса и поздравляли меня с такой находкой, заявила мне: «Альфонс прилизанный! Слала бы ты его куда подальше!»

Собственно, мои отношения со Стасом были просто очередным нелогичным фортелем. Начнем с того, что я полетела в Турцию абсолютно одна: собиралась отдохнуть с Динкой на пару, но та в последний момент попала в больницу с аппендицитом, а я не захотела отказываться от долгожданного отдыха. «Буду купаться в море и наслаждаться ол-инклюзивом. Не соскучусь», – сказала себе я. О курортном романе я и не думала – это же пошлость и авантюра, что мне абсолютно не свойственно!

Прилетев в Турцию, я известила о своем благополучном прибытии маму и Динку и отключила телефон. Только так я могла отдохнуть. Все знали, что я в отпуске, а значит – абонент не доступен для работы и сплетен. Передозировка информации и общения в привычной жизни так меня достала, что на отдыхе я по большей части молчала и вела полурастительную жизнь, даже если приезжала на курорт с подругой. Динка меня не осуждала и с удовольствием разделяла моё молчание – благо мы практически всегда понимали друг друга без слов. Когда ей хотелось пообщаться, она знакомилась с кем-нибудь, болтала о том – о сем, а потом возвращалась ко мне – помолчать. Чемодан любимых книг на двоих, пляж и номер с кондиционером, когда солнце в зените, – всё, что было нам надо. Мужчины либо просто к нам не подходили (Динка умела убивать их взглядом ещё на подлёте), либо быстро ретировались, признаваясь тем самым в своей неспособности беседовать с дамами о Кафке (я сама его не очень люблю, это просто наш «отпугиватель»).

Не будучи особыми любительницами дискотек, мы предпочитали тихие отели, и на этот раз остановили свой выбор на Фетхие, а именно – на гостинице, на территории которой был настоящий лес. До пляжа было метров 700, но путь к морю не казался далеким благодаря тому, что пролегал он в тени деревьев. После жаркого солнца окунуться в лесную прохладу – что может быть лучше? Мы с Динкой не сомневались ни минуты, как только нам предложили этот отель. «Закон подлости», – заявила подруга, когда я переступила порог палаты в хирургии. Завтра надо было улетать, а Динка валялась на больничной койке с дыркой в животе. «Отдохни там за двоих!» – велела она. И «хорошая девочка Вера» принялась исполнять наказ «умирающей», едва сойдя с трапа самолета…

Отель, в названии которого фигурировало слово «Ботаника», действительно оказался сказочным местом. Встав пораньше (ещё до завтрака), я, поёживаясь, шла к морю, наслаждаясь густой зеленью деревьев и пытаясь расслышать мерный шёпот волн. Заросли были абсолютно непролазными, и сходить с проторённой дороги не хотелось, но как живописно смотрелся нетронутый цивилизацией лес! А на дорожке можно было встретить крабов, которые выбирались из своих норок – наверное, чтобы меня поприветствовать. Но вот и берег моря, вот и неповторимые краски волн, вот и солёный ветерок… Я занимала какой-нибудь шезлонг и распластывалась на нем, чтобы просто посмотреть на прибой. Честно говоря, так рано не особо покупаешься – холодно. К числу моржей я никогда не относилась, поэтому ждала, пока вода немного нагреется. Так было каждое утро (я уже потеряла счет дням, если честно), но однажды моё прекрасное одиночество было нарушено. Я только-только пришла и легла на шезлонг, наслаждаясь покоем, и вдруг услышала: «Good morning!» По пляжу шел какой-то мужчина, лучезарно улыбаясь. «Англичане, чтоб их! И не спится им!» – пробормотала я и уже хотела вежливо ответить на приветствие, как незнакомец воскликнул: «О, соотечественница! Доброе утро! А я думал, Вы англичанка…» Я вежливо улыбнулась, пожелала возмутителю моего спокойствия приятного дня и, чтобы разговор не затягивался, пошла к морю. До чего же холодной была вода! Я, наверное, сразу посинела, зуб не попадал у меня на зуб, но я решительно окунулась и поплыла к буйкам. «Вряд ли он решится зайти в воду», – решила я. И зря, потому что соотечественник, по-видимому, гораздо лучше, чем я, переносивший холод, быстро обогнал меня и начал-таки светскую беседу из числа тех, которые часто ведутся на курортах. Кафка тут был не пришей кобыле хвост (одно дело, когда ты лежишь на пляже и у тебя книжка в руках – тут дело сразу переходит к литературе, а в море рано утром это не сработает), и пришлось поддерживать разговор на общие темы. Я узнала, что зовут его Станиславом, что он бизнесмен и прилетел отдыхать от Саратова. Именно так – «отдыхать от Саратова». Мы посмеялись, я как-то сразу к нему потеплела, но не настолько, чтобы вода перестала казать мне холодной, и мы перебрались на берег – греться на солнышке. Какой уж тут, в пень, Кафка?! Обо всех ухищрениях упорного одиночества было забыто, и я весело щебетала, как птица-говорун.