«Да, — подумал Строд. — Тут ты, похоже, прав, Кас. Может ему и впрямь позарез нужна куча вещей, о которых мы и понятия не имеем, а в один прекрасный день — причем очень скоро — он заявится, и потребует их от нас. Независимо от того, поздравим мы его сегодня, или нет.

— Бонни, — спросил он миссис Келлер. — Может быть и вы что-нибудь предложите? А то вы практически весь вечер молчите.

Бонни Келлер в ответ лишь буркнула:

— Я слишком устала.

— А вы знали, что Джек Три на самом деле был Блутгельдом?

Она молча кивнула.

— Так, значит, это вы сообщили об этом Хоппи?

— Нет, — ответила она. — Я хотела, и уже было собиралась сделать это. Но, оказалось, бесполезно. Он и так уже знал.

«Интересно, кто сообщил ему об этом? — подумал про себя Строд.

— Этот Хоппи, — дрожащим голосом сказала миссис Лалли, — он, похоже, способен на все… мало того, лично мне кажется, будто он еще более могуществен, чем этот ваш мистер Блутгельд.

— Согласен, — подтвердил мистер Строд.

Присутствующие стали нервно кивать и переглядываться.

— Тем нет менее, свои возможности он обратил на службу нашей общине, — заметил Эндрю Гилл. — Прошу вас, не забывайте об этом. Помните о том, что он — наш единственный умелец, что он почти всегда помогает нам поймать передачу Дэнджерфилда. Когда сигнал слабеет, развлекает нас своими фокусами и имитациями, когда Дэнджерфилда становится невозможно поймать… словом, он для нас много чего сделал, не говоря уже о том, что он спас нас от очередной ядерной катастрофы.

Поэтому, мне нечего сказать, кроме — Да благословит Господь Хоппи и его способности. Думаю, нам не остается ничего иного, как поблагодарить Бога за то, что с нами живет такой калека, как он.

— Это верно, — подтвердил Касс Стоун.

— Согласен, — осторожно кивнул Строд. — И, тем не менее, мне кажется, будет лучше, если мы предупредим Хоппи на будущее, что отныне… — Тут он заколебался, — Наши казни должны стать такими же официальными, как казнь Остуриаса, по вердикту нашего жюри. То есть, не поймите меня превратно, Хоппи сделал все, как надо, причем исключительно своевременно… но единственным законным органом власти, которому в будущем предстоит принимать подобные решения, является жюри присяжных. И еще Эрл, который будет приводить приговор в исполнение. То есть, я хотел сказать, будет приводить в будущем. Само собой, это не касается случая с Блутгельдом, учитывая его сверхъестественные способности. — Только тут ему пришло в голову, что человека с подобными возможностями просто невозможно одолеть обычными методами. — Впрочем, как и Хоппи… невозможно даже представить, что кто-то попытается прикончить его — скорее всего, ничего из этого не выйдет.

При этой мысли его даже передернуло.

— В чем дело, Орион? — подозрительно спросил Кас Стоун.

— Нет, ничего, — ответил Орион Строд. — Просто задумался о том, как мы можем еще отблагодарить Хоппи — ведь он буквально спас всех нас от неминуемой гибели.

Присутствующие одобрительно закивали, и принялись перешептываться, обсуждая, как им отблагодарить Хоппи.

Джордж Келлер, заметив, как побледнела его супруга, наклонился к ней и спросил:

— Ты в порядке? — С этими словами, он попытался обнять ее за плечи, но она отстранилась.

— Нет, просто устала, — ответила Бонни. — По-моему, когда начались все эти взрывы, я, с перепугу, пробежала целую милю. Хотела увидеть Хоппи.

— А с чего ты взяла, что это сделал Хоппи? — спросил Келлер.

— О, — отозвалась она. — Да ведь все же это знают. Мало кто из нас сомневался, что только он обладает такого рода способностями. Все поняли это, как только… — Тут она запнулась, — я поняла это, как только увидела взрывы. — С этими словами, она взглянула на мужа.

— С кем ты тогда была? — спросил Джордж.

— С Барнсом. Мы собирали грибы в дубравах вдоль дороги на Медвежье Ранчо.

Джордж Келлер прокомментировал:

— Лично я очень боюсь Хоппи. Сама посмотри — он даже и не явился. По-моему, он всех нас презирает. Да и вообще, он всегда опаздывает на встречи в Холле… ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Ты согласна со мной? И чем дальше — тем больше, по мере того, как усиливаются его возможности.

— Не исключено, — пробормотала Бонни.

— И как, по-твоему, что будет с нами потом? — спросил Джордж. — Теперь, когда Блутгельда больше нет? Проблема для всех закрыта, теперь мы в относительной безопасности. Может, стоит сообщить Дэнджерфилду, чтобы он известил об этом всех остальных?

— Думаю, это может сделать и Хоппи, — негромко отозвалась Бонни. — Он может сделать все, что угодно. Почти все.

Сидящий на председательском месте Орион Строд постучал, призывая собравшихся к вниманию.

— Кто хотел бы стать членом делегации, которая отправится к Хоппи, и сообщит ему о том, как мы собираемся вознаградить его за подвиг, и выразить ему нашу благодарность? — Он обвел взглядом собравшихся. — Желающие есть?

— Я пойду, — сказал Эндрю Гилл.

— И я тоже, — подхватил Фред Куинн.

Бонни сказала:

— И я.

Джордж шепнул ей на ухо:

— А ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь?

— Само собой, — вяло откликнулась она. — Я уже в полном порядке. Если не считать царапины на лбу. — Она машинально коснулась повязки.

— А вы что скажете, миссис Толлмен? — — спросил тем временем Строд.

— Да, я тоже пойду, — ответила миссис Толлмен, хотя голос ее изрядно дрожал.

— Страшно, что ли? — Спросил Строд.

— Ага, — кивнула она.

— А почему?

Миссис Толлмен, поколебавшись, ответила:

— Даже… сама не знаю, Орион.

— Ничего, я и сам пойду, — подбодрил ее Строд. — Таким образом, набирается пятеро — трое мужчин, и две женщины. По-моему, как раз то, что нужно. Прихватим с собой бренди и сиагареты, а обо всем остальном просто расскажем — о мемориальной доске, насчет назначения президентом Совета, и председателем… ну и обо всем прочем.

— А может, — негромко вмешалась Бонни, — нам стоило бы послать делегацию, которая забила бы его до смерти камнями?

Джордж Келлер на мгновение запнулся, потом сказал:

— Милая, прошу тебя, ради Бога…

Я серьезно, — ответила Бонни.

— Ты ведешь себя совершенно непредсказуемо, сказал Джордж,

рассерженный и удивленный — он явно не понял, что она имеет в виду. — В чем дело?

— Не обращай внимания, — сказала она, — пользы от этого все равно бы не было. — Хоппи размазал бы нас по земле, еще до того, как мы пришли бы к его хижине. Может, даже, он испепелит меня прямо сейчас. — Она улыбнулась. — За эти слова.

— Тогда, может, лучше помолчишь? — Джордж с ужасом уставился на нее.

— Ладно, помолчу, — ответила Бонни. — Буду нема, как рыба. Мне вовсе не захочется быть сперва подброшенной в воздух, а потом размазанной по земле, как это произошло с Джеком.

— Да уж. Пожалуй… — Келлера явно била дрожь.

— Ты просто трус — спокойно ответила она. — Скажешь, нет? Удивляюсь, как я этого не сознавала раньше. Может быть, я именно поэтому все время к тебе так относилась.

— И как же именно?

В ответ Бонни лишь улыбнулась, но ничего не ответила. На лице ее красовалась жесткая, ненавидящая и холодная улыбка — такое он видел впервые и не понимал, чем она вызвана. Он отвернулся, раздумывая о том, правдивы ли те слухи, которые ходили о его жене все эти годы. Ведь сейчас она была столь холодна, столь непреклонна. Джордж Келлер почувствовал, насколько он несчастен.

— Господи, — произнес он, — неужели ты называешь меня трусом лишь потому, что мне не хотелось бы видеть, как мою жену размазывают по земле?

— Это мое тело, и моя жизнь, — ответила Бонни. — И я вправе распоряжаться ими по своему усмотрению. Я не боюсь Хоппи — в принципе, на самом деле я боюсь его, но не хочу выказывать этого, если только ты способен заметить разницу. Я легко отправлюсь к его рубероидному домику и посмотрю прямо ему в глаза. Я, конечно, поблагодарю его, но, заодно, и предупрежу, что в будущем ему придется быть куда более осторожным. И что мы будем настаивать на этом.