К бараку быстрым шагом идёт капитан Л е д е н ц о в.

Л е д е н ц о в (хмуро смотрит на зеков и вдруг сразу гневным криком орёт на С и н ь о р а). Ты чего, падла, тут делаешь?

«С и н ь о р» (весело, но вежливо). Истребляю грызунов, гражданин начальник!

Л е д е н ц о в. Убери эту мерзость! Через полчаса комиссия из Управления будет по баракам ходить – смотри у меня, едрёный кот!.. Да – и ещё: приказано портреты писателей со стен барака снять. (Показывает на стены). Вот этот, этот и этот!

«С и н ь о р» (затаённо, ехидно). Так это же не писатель, гражданин начальник, а Иван Владимирович Мичурин!..

Л е д е н ц о в (уже на ходу, удаляясь к электроцеху, где внезапно начались суета и беготня). Так, и композиторов – тоже снять!..

«С и н ь о р» (обращаясь к П е т р у и Н и к о л а ю, кивая в сторону Л е д е н ц о в а). В точку погоняло – «Дупель-пусто»!..

Н и к о л а й. И не говори, «Синьор»… Но ты всё ж таки давай – работай хоть помаленьку, для «туфты»: здесь тебе не девок в Италии охмурять – быстренько член-то укоротят, да и языка не пожалеют!..

Н и к о л а й заходит с П е т р о м в барак, помогает земляку выбрать подходящее свободное место на нарах.

Н и к о л а й: Ты, земеля, занимай верхнюю шконку – и в углу! Там – потеплее, да и от каптерки «Стального» подальше…

П ё т р. Усёк… А что здесь за народец, не в курсах?

Н и к о л а й. Ну, в этой секции – примерно двадцать мужиков… Совокупного срока у них – лет на четыреста. В основном – на каждого по «пятиалтынному». Есть и «четвертаки». Малосрочников – у кого по «червонцу» – только трое…

П ё т р (показывая на противоположный угол барака, где у каптерки «Стального» сбившиеся в тесный кружок «блатные» режутся в карты). А там, стало быть, – «штаб»?

Н и к о л а й. Чётко соображаешь, разведка! По-нашему – «майдан»… Вижу – за дёшево не пропадёшь!..

П ё т р и Н и к о л а й направляются к выходу из барака, за порогом его вновь останавливаются.

Н и к о л а й. Главное: не дай Бог тебе с первых же дней на общие работы – на грёбаный лесоповал попасть. «Зелёный расстрел»… Там – через три недели максимум – доходилой станешь, а затем и поплывёшь – курсом вон на тот пригорок… «Марьина горка» прозывается – «жмургородок», последний зековский приют…

П ё т р. И много там их там – «упокоенных»?

Н и к о л а й. А кто их считал? Одни говорят – «сотни», другие елдыжат – «тысячи». Правда же одному лишь чекистскому Сатане ведома, да и то – навряд ли… Ох, не приведи Господь здесь копыта отбросить. Хоронят-то очень мелко – болото, грунтовые воды близко, да и сам грунт – плывун. Вот и получается: летом могила «заплывает» ещё до захоронения, а зимой копать её – замучаешься… Потому и зарывают лишь для вида – только бы землицей чуть-чуть прикрыть… А иногда просто опускают усопшего бедолагу прямо в болотную жижу… Такой он, это край – Богом прóклятый и Дьяволом облюбованный – что и на вечный покой не уйдёшь по-людски… (Меняя тон). Ну, да ладно… А про лесоповал-то ты не забывай – и с нарядилами попробуй закантоваться…

П ё т р. Как это?

Н и к о л а й. Ну – не знаю… «Кусь-кусь, вась-вась»… Ты ж и «сам с усам»: покрути шариками-то!..

П ё т р. Между прочим, я – почти инженер, электрик. Три курса электротехнического вуза… Заочно, правда, но всё ж таки…

Н и к о л а й: Вот-вот: этим и козыряй! Главное здесь – выжить! Любой ценой! А это, брат, далеко не всегда и отнюдь не всем удаётся… К слову: статья-то у тебя какая?

П ё т р. По пункту два статьи первой Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об усилении охраны личной собственности граждан»!..

Н и к о л а й. Ух ты! «Гопстопник», что ли?

П ё т р. Да какой там – «гопстопник»?! Так – по мелочёвке да «за компанию» – «пришей-пристебай»… Короче: подставили меня – настоящие-то ворюги… И не меня одного… Но я пришёлся «крайним» и срок получил «по полной»: лагерный «червонец» и три года «по рогам»…

Н и к о л а й (понимающе). А-а: «поражение в правах», значит… Раньше-то такое только «политикам» давали… Ну и что же вы там хапанули-то такого – на целый «червонец» с «рогами»?

П ё т р. Ну, история-то получилась громкая. Может, слыхал про такое дело – «контрабандистов-заграничников»?

Н и к о л а й. Да толковали про что-то такое мужики…

П ё т р. Ну вот… Придумано-то было всё клёво. Комар носа не подточит… Я как раз на железной дороге в Бресте работал – на международных пассажирских поездах: слесарем, электриком, радиотехником – на подхвате, словом. И попросили меня дубликаты ключей-компостеров сделать. Я и сделал – по дурости своей. И стали потом – на следствии и на суде – эти дубликаты чуть ли не главными вещдоками… Оказалось, эти ребята закупали, значится, тут, в Союзе, партиями чёрную икорку в банках, курево без фильтра, чаёк грузинский и другой дефицитный «за бугром» товар и припрятывали всё это в радиорубках. Есть такие закутки в бригадирских вагонах – там радиостанция имеется, размером с небольшую тумбочку. Эти вот «радио-тумбочки» и служили сейфами для контрабанды. А пломбировали их (чтобы уйти от пограничного досмотра) теми самыми ключами-дубликатами, что я изготовил… Вот так: мимо пограничников – в «загранку», на Варшаву и Берлин. Там сбывали свой товар, выручали за него бабки немалые, затем переводили их в здешний дефицит (в основном – швейцарские часы) – и обратно в Союз.. Тем же макаром… Профит получался приличный – ничего не скажешь…

Н и к о л а й. И как же они лопухнулись-то?

П ё т р. Да по глупости. По присловью: «жадность фраера сгубила»… Короче: один курьер-экспедитор отправился «на юга» – контрабанду там сбывать. А денег на билет пожалел: служебный проездной – левый, «туфтовый» – оформил. Ну, его (как безбилетника) да с «левым» товаром – в «ментовку». Там, понятное дело, «раскрутили» дело – и пошло-поехало…

Н и к о л а й. Да-а, едрёна вошь… Верно сказано: ничего нет на свете глупее и дороже жадности…

П ё т р. Точняк!.. Ну а ты сам-то за какие такие грехи чалишься?

Н и к о л а й. А я, друже, по лагерям давно «гуляю»: только на каторге – в Джезказгане – девять годков отмантулил…

П ё т р. Круто!

Н и к о л а й. Да куда уж круче-то… А ведь жил до этого – себе в радость. Война кончилась. Жизнь к лучшему пошла. Зазноба у меня появилась: пожениться собирались… И вот тут присылают к нам в село заезжего «мусоркá»-участкового – из России. И всё бы ничего, да начал он к моей невесте клеиться: ну, сладу нет – прохода не даёт. Говорит: «Посажу, если не дашь!»…

П ё т р. Ну ?..

Н и к о л а й. Баранки гну… Думали-думали мы с ней – и кое-что таки придумали. Она как бы на всё согласилась. Вышла поздно вечером на крутой берег реки – к омуту. Легла, а он, «мент», встал напротив – в «позе готовности», спиной к реке. Штаны спустил, тут она его и толкнула что есть сил: ногами – в «причинное место», с обрыва – да в реку. А я внизу «подстраховал», чтоб он не выплыл… И вроде бы никто этого не видел, а взяли нас всё же… Мне – срок на «полную катушку», а ей – лагерную «десятку» подвесили…

П ё т р. «Полная катушка» – это как?

Н и к о л а й. А это – на «четвертную» каторги плюс «червонец» ссылки да ещё 15 лет «поражения в правах»… В общем – и «по рогам», и «по ногам»!

П ё т р (задумчиво). Да – «сталинский четвертак» с «довесками»!.. Я-то со своим «червонцем», выходит, всего лишь – «малосрочник»…

Н и к о л а й. Выходит точно так!..

Внезапно над электроцехом появляется густой дым.

Из громкоговорителя на площади раздаётся крикливая команда:

«Всем заключенным срочно прибыть к электроцеху и принять участие в тушении пожара!»