- Прости их господи, ибо не ведают они что творят, - приговаривала она, закрыв глаза и казалось не замечая ничего вокруг себя, - Пресвятая Троице помилуй нас. Господи очисти грехи наша. Владыко прости беззакония наша. Святыи посети, и исцели немощи наша. Имене Твоего ради. Господи помилуй! Господи помилуй! Господи помилуй! Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно, и во веки веком. Аминь. Отче наш, иже еси на небесех. Да святится имя Твое. Да приидет царствие Твое. Да будет воля твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущныи, даждь нам днесь. И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. И не введи нас во искушение. Но избави нас от лукаваго. Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй нас. Аминь!

С последними словами старуха приоткрыла глаза, оборотилась на Эльвиру, заглядывающую в дверь, осенила её крестным знамением и прошептала: «Мне отмщение, и аз воздам». Девушку, взглянувшую в большие бесцветные глаза бабки, наполненные гневом, холодный озноб прошиб с головы до пят и охватил жуткий страх. Попятившись назад, она уперлась спиной в стоящего позади человека. Истошно закричав, Эльвира выронила иконы и резко обернулась.

- Спокойно. Ты, что кричишь как ненормальная? - растерянно пробормотал Арсений, не ожидавший такой реакции на своё появление, - Мы высушили всю одежду, а ты во всём мокром пойдешь?

- Ты видел её? – девушку трясло от страха, и она, тыча пальцем в ризницу, захлёбывалась от волнения, выговаривая слова.

- Кого?

- Старуху, - Эльвира открыла широко дверь, но комната опустела. Лишь огонь зажжённой свечи заколыхался от дуновения ветра.

- Там никого нет, - оглядев комнату, сообщил очевидный факт юноша, - Пошли уже. Дождь закончился, мы собрались уходить.

- Идите, я вас догоню, - наклонившись, чтобы поднять упавшие на пол иконы, вымолвила Эльвира.

- Хорошо. Мы будем ждать тебя на улице, - Арсений развернулся и направился к выходу из храма.

Собрав иконы, девушка зашла в ризницу и, выкладывая их по одной на полку, всматривалась в каждый святой образ.

- Простите их, пожалуйста, - приговаривала она, проводя ладонью по иконам, - Христа ради простите.

Перекрестившись, девушка набрала из чана в деревянный черпак святой воды и направилась обратно в наос. Все уже ушли. Висела странная и пугающая тишина. Увиденное повергло Эльвиру в шок. Весь пол был усыпан щепками и разорванными упаковками маршмэллоу; стены стояли пустые - все иконы еще недавно развешенные на них и украшавшие иконостас, как и предметы церковного убранства, были разломаны или сожжены в костёре, догорающим посреди залы и щелкающим тлеющими остатками святых образов. Девушка залила угли водой из черпака и, убедившись, что костёр потух, окинула прощальным взглядом порушенный храм. Странное ощущение охватило её – она еще вернётся сюда. Неизвестно почему, но обязательно вернётся. Эльвира перекрестилась, низко поклонилась и пошла к выходу.

Глава третья.

- Давай быстрее. Ты нас всех задерживаешь, - махнув перебинтованной рукой, крикнул Виталий, стоявший с ребятами за воротами храмовых владений, - Мы из-за тебя на обед опоздаем.

Иссиня-чёрные вороны, рассевшиеся на высокой деревянной изгороди, обернули головы на выходящую из храма Эльвиру. Глядя ей вслед синими бусинками глаз, птицы вспорхнули в посветлевшее небо и закружились над путниками, уходящими из деревни по тропинке, ведущей змейкой через ржаное поле. Чуть отстав от галдящей толпы, девушка шла, погрузившись в свои мысли. До этого момента она не задумывалась о вере в Бога. Он существовал как бы сам по себе, по разумению Эльвиры не особо помогая, но и не мешая жить так, как она считала нужным. Девушка старалась не обременять его незначительными на ее взгляд просьбами, подспудно понимая, что кроме нее на планете существует семь с половиной миллиардов человек, как минимум половине из которых живется намного тяжелее, чем ей. Но она была твердо убеждена, что Бог существует. Причина этой уверенности крылась где-то глубоко в душе и если бы Эльвира задалась этим вопросом, то внятного объяснения себе самой не смогла бы найти. Впрочем, дело было не столько в неоспоримости факта его реальности, а в том, что Эльвира чувствовала Бога и знала точно: Бог существует и точка, без сомнений, без раздумий. Существует и всё. Не как мифический персонаж, являющийся центром мироздания, вокруг которого крутятся галактики, а как неотъемлемая часть всего окружающего. Бог везде. В капельке утренней росы, в мелкой птахе распевающей трели, в могучем дубе вытянувшимся раскидистой кроной к самому небу, в ярком солнце одаривающим теплом, в каждом существе, населяющем эту планету, в ней самой.

Но почему он так снисходительно отнесся к тем, кто порушил дом божий? Как он мог допустить это святотатство? Ведь когда к вам домой является толпа незваных гостей, начиная при этом еще громить и крушить всё что вам дорого, вы не смотрите на это безразлично. Каждый из нас выгнал бы таких идиотов взашей, не забыв предварительно хорошенько отдубасить, дабы неповадно было. «Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» - прошептала Эльвира библейскую заповедь, скрытый смысл, которой ей никогда не был понятен.

- Лагерь будет скоро! – крик шедшего во главе отряда Игоря, махнувшего рукой в сторону видневшихся вдали домов, прервал её раздумья, - Это Макаровка. От нее всего пару километров и мы на месте.

- Хоть бы дождь опять не начался, - проворчал вечно недовольный Ярослав, поднимая взор на небо, вновь начинающее затягиваться грозовыми облаками, - Тучи будто кругами за нами ходят.

- Если прибавим шаг, то успеем дойти до дождя, - откликнулся Антон, подталкивая Ярослава в спину, - Гроза ушла далеко.

Павел скинул наушники с головы и, повесив их на шею, принялся прыгать с ноги на ногу и вскидывать руки вверх в такт гремящей музыке, как древний шаман, призывающий небеса одарить землю благодатной влагой:

I looked 'round,

And I knew there was no turning back. Thunder.

My mind raced

And I thought what could I do? Thunder.

And I knew

There was no help, no help from you. Thunder.

Sound of the drums

Beatin' in my heart

The thunder of guns!

Tore me apart

You've been - thunderstruck!¹²

Вдали раздались гулкие раскаты грома. Поднявшийся сильный ветер пробежал по зрелым колосьям и обдал путников своим влажным дыханием. Перейдя с неторопливой ходьбы на быстрый шаг, молодые люди приближались к окраине деревни. Небо над ними разрезал разряд молнии, промелькнул сияющий всполох и послышался характерный электрический треск. Подростки инстинктивно пригнулись, закрывая голову руками. Подняв взгляд на ребят, Эльвира увидела стоящий перед вожатым туманный силуэт знакомой по храму старушки, вытянувшую правую руку и указующую перстом на Игоря. Эльвира пронзительно закричала и кинулась к нему. Ушедший от отряда на несколько шагов вперёд, вожатый обернулся и тут же сверкнувшая следом молния ударила в него. Яркая вспышка разряда ослепила Эльвиру, звуковая волна грома и электрические флюиды болезненно пронзили всё тело. Когда её глаза смогли различить ребят, склонившихся над Игорем, лежащим на тропинке, девушка услышала возглас Арсения, пытающего прощупать у него пульс.

- Он мёртв!

- Ты уверен? – Виталий наклонился к лицу вожатого и вгляделся в его вперившиеся в небеса застывшие глаза.

- Твою мать! Конечно, уверен, - Арсений опустился на землю и обхватил голову, - У меня мама – хирург. Я точно знаю, как выглядит умерший человек.

- Клёво погуляли, - невозмутимо выдала Кристина, прижимаясь к Виталию, - Пойдемте быстрее в деревню. Скажем местным – пусть они забирают труп и отвозят в лагерь.

- Прикольно ты предложила, - раздражённо отозвался Антон, - Придём в лагерь, нас и спросят: «Где ваш вожатый? Такой веселый энергичный паренек по имени Игорь». А мы ответим: «Да он после удара молнией прилег в траву отдохнуть. Вы только подождите – скоро его привезут. Правда, он уже не такой шустрый».