За соседним столом расположился Ярослав, не желающий сидеть рядом со своим противником. Отпив из стакана чай, парень осторожно отломил вилкой кусочек рыбы и вложил в рот. Медленно пережевывая, он наслаждался вкусом еды и, вдруг поперхнувшись, выплюнул обратно на тарелку всё, что пытался скушать.

- Грёбанный лагерь! – бросив вилку на поднос, Ярослав вскочил со стула и, бормоча под нос проклятия, вышел из столовой.

- Он что такой взвинченный? – полюбопытствовал Костя.

- После возвращения из похода уже второй день не может нормально поесть, - разъяснил Арсений, задумчиво потирая подбородок, - Только пьёт, а как начинает кушать – у него всё обратно лезет.

- Да, на одних компотах и чаях особо не разжиреешь, - иронично подметил Павел, - Ничего страшного. Ему полезно будет малость похудеть.

- Хватить рофлить бедного Ярика, - вмешался Костя, - Кстати, он мне сказал, что завтра дед забирает его. Хоть у одного хватило ума вовремя смотаться с гиблого места. Мои родоки сразу предупредили, что увозить из лагеря не будут. Как хочешь, но до конца смены держись. Зашквар полный.

- Не отдашь предметы из храма может и не выдержишь, - мрачно пошутил Арсений.

- Да отвали ты, - категорично выпалил Костя, вставая из-за стола и забирая поднос с пустыми тарелками, - Фиг вам, а не вещички из церкви. Паша, ты доел?

Павел кивнул головой, допивая чай, и, схватив поднос, отправился вслед за Костей к выходу.

Разузнав, что на полночь начальником лагеря назначено совещание в актовом зале и посчитав это знаком свыше, ребята условились, что дождавшись ухода вожатого, Арсений незаметно проберётся в комнату Кости спящего мертвецким сном за его рюкзаком, затем зайдёт за Эльвирой и выбравшись на улицу через окно коридора, выходящее к деревянному забору, пробираются через него и отправляются прямиком в Старую Сычёвку. Подготовительная работа к вылазке легла целиком на плечи Арсения. После ужина стащив с пожарного щита лом и топор, он выдернул с гвоздями пару досок из забора и приложил их на прежнее место, чтобы образовавшаяся дыра не попалась случайно кому-нибудь на глаза. Вопрос с фонарём решился на удивление просто. Припомнив, что в рюкзаке Игоря имелся такой большой фонарь, Арсений выяснил нынешнее местонахождение его вещей. Одержимый мыслью, что предметы покойного имеют обыкновение притягивать к себе его дух, Михаил, вселившись в комнату Игоря, первым делом вынес от греха подальше одежду, рюкзаки и прочее имущество покойного в подсобку на первом этаже. Проникнув в запылённую комнату, Арсений долго перерывал кучу вещей, пока не увидел закинутый на самый верх стеллажа знакомый рюкзак. Прихватив помимо фонаря, моток веревки, несколько коробков охотничьих спичек, складной нож в кожаном чехле похититель довольный своей смекалкой вернулся к себе в комнату и сложил походный инвентарь в рюкзак поверх непромокаемой куртки. Радостные фактом выполнения всех мероприятий необходимых для начала вылазки Арсений с Эльвирой разошлись по комнатам после сигнала отбоя, ожидая наступления ночи.

Без десяти двенадцать пройдясь по всему корпусу и удостоверяясь, что подопечные уснули, Михаил одолеваемый беспокойством о своей дальнейшей судьбе отправился на совещание, вкушать новую порцию всеобщего осуждения. Соскочив с кровати и прильнув к окну, Арсений увидел вожатого, топающего вразвалочку к главному корпусу. Путь на свободу был открыт. Натянув штаны из плотной ткани и легкую рубаху с длинным рукавом, подросток обулся в высокие походные ботинки, закинул на плечо рюкзак и, тихо затворив за собой дверь, вышел в коридор. Мёртвая тишина стояла по всему корпусу. Осторожно ступая по тёмно-коричневому линолеуму, выстеленному по всему второму этажу, Арсений шаг за шагом приближался к комнате Кости, расположенной в другом конце коридора. Добравшись до заветной цели, парень дёрнул загнутую дверную ручку и тут же откинул руку, обжёгшуюся об раскаленный металл.

- Что за ерунда, - подумал Арсений и легонько тронул ручку указательным пальцем. Боль, пронзившая палец дала ясно понять, что это не наваждение, а реальность, заключавшаяся в горящей жаром дверной ручке. Обернув руку платком, Арсений резким движением дёрнул ручку вниз и потянул на себя. Стремительно распахнувшаяся настежь дверь с бешеной силой ударила парня, отлетевшего к противоположной стене и свалившегося на пол. Столб пламени, вырвавшийся из комнаты, кинулся залпом вверх и расплылся, смешавшись с едким дымом, по потолку. Ушибленный парень, прижавшись к полу, испуганно смотрел, как разгоревшееся пламя пожирает всё находящееся в комнате Кости. Звонкий вой сирены разлетелся по всему корпусу. Судорожно перебирая ногами и руками Арсений пополз к лестнице, бормоча под нос непечатные слова адресованные лагерю и его руководству. Выскочившие в задымлённый коридор заспанные подростки в спешке хватали первые попавшиеся под руку вещи и выбегали из комнат. Ярослав, перепрыгнув через распластавшегося на полу Арсения, добрался до лестницы и стремглав бросился к выходу из корпуса. Замешкавшийся Павел, накидывая на плечо рюкзак, подскочил к перепуганному до смерти Арсению, взгромоздил его на спину и потащил вниз по лестнице затянутой густым дымом. Левой рукой держась на перила, Павел правой придерживал обмякшего Арсения и осторожно переступал наугад по скрывшимся в дыму ступеням.

Глава тринадцатая.

Случайность – это итоговое звено в цепи закономерностей

Пока Арсений занимался после ужина организационной подготовкой похода, Эльвира решила занять себя пленэром и расположилась с альбомом для графики и карандашами на скамейке у первого корпуса. Отсюда открывался замечательный вид на лес, окружавший зелёной стеной лагерь. Вставив наушники в уши, девушка включила музыку и, рисуя вековые ели и сосны, задумалась о грядущей экспедиции. Страх темноты отступил перед беспокойством за жизнь оставшихся ребят. Если прогулка по ночному лесу могла помочь предотвратить дальнейшую череду смертей, то несколько часов дискомфорта и боязни того стоили. Больше всего Эльвира опасалась не дороги к храму, а возможности столкнутся лицом к лицу со старухой. С ужасом представляя эту встречу, Эльвира мучительно вспоминала молитвы, но кроме знакомой с детства Молитвы Господней ничего на ум не приходило. Рассердившись на себя за такое равнодушное отношение к вере, девушка принялась кусать карандаш, обдумывая, где можно раздобыть на ночь молитвенник. Кто-то робко тронул её за плечо.

- Не помешаю? – Эльвира вынула один наушник, подняла перед собой глаза и увидела стоящего у скамейки Павла.

- Пожалуйста, присаживайся, - кивнула девушка, выключила музыку на смартфоне и продолжила рисование.

- Я давно хотел поговорить с тобой, - присаживаясь на скамейку и рассматривая, как Эльвира выверенными движениям руки рисует пейзаж, спросил парень, - Сможешь уделить мне пару минут?

- Без проблем, - ответила Эльвира, для которой самой было интересно пообщаться с новым собеседником и хоть немного отрешиться от дурных предчувствий, - Ничего, если я буду разговаривать и рисовать?

- Напротив. Я люблю наблюдать за художниками и за процессом превращения белоснежного листа бумаги в произведение искусства.

- Ну, до произведения мне еще далеко, - Эльвира слегка улыбнулась и поправила чёлку, - Но за комплимент спасибо.

- Зря кокетничаешь. Мне нравится твой рисунок. Я краем уха услышал у тебя Doors?

- «Peoples are strange» если быть точнее, - девушка подняла глаза на собеседника, оторвавшись от рисования, - Моя любимая композиция.

- Мне больше нравится «Love street», - Павел посмотрел в глаза Эльвиры и добавил, - Ты меня удивила. Никогда бы не подумал, что ты слушаешь Doors.

- Ты верно считаешь, максимум что девушки могут воспринимать это творения Бузовой или Монеточки? – хмыкнула девушка, не отводя взгляда.

- Вроде того, - откровенно ответил Павел, - Просто ты и Doors если честно не очень сочетаетесь. Хотя может я тебя плохо знаю.