И правда… не хватало. Но девушка предпочла отбросить эту мысль. Прошлое уже не исправишь. Но зато можно наслаждаться настоящим. И этим она планировала заниматься ближайшие множество лет.

– И Дейви Джонс бы тоже влюбился, – добавила жена с притворной серьёзностью.

– Этот рогатый неудачник? Еще чего не хватало, – Дон фыркнул. – Если только в тебя. И тогда бы я точно его прирезал мечом смерти. С такой-то мотивацией. И любого, кто посмеет засмотреться на мою жену.

– Балбес, – она прижалась губами к его лбу. – У нас тут светлый праздник, а ты как обычно. Эх... – в ее голове пронеслась одна мысль, заставившая резко сменить тему. – Всё ещё была бы волшебницей, устроила бы вечером фейерверк.

– В душе ты всегда волшебница, милая. И мало ли с чем не согласен этот глупый мир.

Вместо ответа она поцеловала его. Легко и нежно.

– Пойдём, любовь моя, – произнес адмирал.

– Уже? – удивилась Адель.

– Да. Чего тянуть?

Дон де Очоа собирался показать жене их новый дом. Его подарок ей на Рождество.

Адель и Диего вышли из своей старой спальни. И не заметили, как на мгновение в ней зажглись и снова погасли свечи.

Небольшой белый домик у берега утопал в пушистом плюще – наполовину алом в это волшебное время года. А под его окнами тихо шумели морские волны. Такой родной и привычный звук…

– Как… как здесь красиво! – голубые глаза Аделаиды де Очоа просияли искренним восхищением. – Но ты же любишь роскошь? Я была уверена, что дом будет просторным... – спросила она, обнимая мужа посреди каменной дорожки.

Дом выбирал только он один – и почему-то любимая даже не стала с ним спорить. К его немалому удивлению. Доверилась ему и желала, чтобы он сделал ей сюрприз? Ведь корабль этот разборчивый мужчина когда-то построил самый лучший. Пиратка осталась в восторге, лишь взглянув на него – нее – однажды. Правда, чуть позже музыку на бал не сумел подобрать, но нельзя же быть настолько идеальным… от сочетания его имени со словом «идеальный» девушка чуть не сорвалась на ироничный смех, но сдержалась усилием воли. Ведь его подарки и правда всегда были замечательны.

Что ж. Так вышло и с домом. Аделаида даже не сомневалась.

– Хах, милая, «роскошный» не значит «большой», – ухмыльнулся адмирал. – Уют я тоже люблю. И комфорт. Как я и говорил. Но ты еще не видела нашу новую огромную кровать в новой спальне…

Девушка толкнула его в плечо, больше не пытаясь сдержать смех.

– А тебя только кровать в спальне интересует?!

– Не только. Еще погреб с вином и двор для тренировок. Но это всё же вторично. И я тебя удивлю, Адель, но заниматься любовью можно не только на кровати…

– Дурак.

Она немного помолчала, делая многозначительный и умудрённый опытом вид. Добавила:

– Я знаю.

И с радостной улыбкой уткнулась ему в грудь.

– Мне очень нравится… Спасибо, – прошептала девушка, посреди небольшого дремлющего сада прижимаясь к своему самому близкому в мире человеку. И в тот тёплый момент за его спиной распустился красивый красный цветок.

– С Рождеством, любовь моя.

Да, вместе с женой они собирались проводить много времени в море и в путешествиях. Вдалеке от Санта-Доминго и нового дома на его берегу. Но Диего де Очоа хотел, чтобы им было куда возвращаться.

На балу Аделаида и Диего пробыли недолго. Они танцевали, пили вино, веселились и вместе со всеми смотрели на диковинную наряженную ель. А потом сбежали, захотев остаться вдвоём – и провели вечер Рождества вместе, сидя прямо на полу у камина в своём новом доме, где пока что почти не было мебели. Расстелили мягкие пледы с подушками и достали бутылку Кьянти. Говорили ни о чём и обо всём одновременно. Целовались. Просто молчали, смотря на огонь, и она засыпала, положив голову ему на плечо. А потом проснулась и в шутку уговаривала его рассказать интересную историю, тихо смеясь и весело сверкая яркими глазами.

А он… он неожиданно для обоих не стал возражать и пытался отвлечься, говоря какую-то наспех выдуманную несуразицу. Пока любимая спала, Диего ласково гладил ее по волосам и невольно, сам того не желая, задумывался, что бы с ним случилось, если бы не она… если бы она исчезла или разлюбила. Или не любила бы никогда. Пожалуй, он вновь стал бы всё тем же беспринципным мерзавцем в красном мундире. Был бы готов разворотить весь мир, уничтожить каждого, кто попадётся на его пути, поймать ее, найти, доказать… ведь адмирал Диего де Очоа сдерживался и менялся лишь потому, что его любовь оставалась рядом с ним. Согревала своим теплом и рассеивала злость, вынуждая не совершать опрометчивых, резких и подлых поступков. Договариваться с людьми, а не всегда брать своё силой – хотя бы пытаться. Она подарила ему семью и друзей. А ведь когда-то он полагал, что ему это не нужно. Если бы не она…

Исчезнет его Адель – исчезнет и всё это.

Диего уткнулся ей в макушку.

– Ты чего такой смурной? – сонно спросила Аделаида.

– Думаю о том, как сильно я тебя люблю.

– Вот как? – рассмеялась пиратка. – То есть, теперь тебя расстраивает эта мысль?

Она шутила. Он был серьёзен.

– Напротив. Говори мне это почаще. А я… я никуда тебя больше не отпущу, потому что ты – моя. Согласилась быть моей.

Дон прижал свою жену к себе крепче. Она коснулась губами его щеки. Слово «моя» больше не выводило ее из себя. Напротив. Пусть называет, как хочет, раз уж он – такой. Невыносимый...

– Я люблю тебя, Диего дурацкий ты де Очоа.

Ближе к ночи над островом просиял фейерверк. Никто не мог с уверенностью сказать, откуда он взялся, но все жители завороженно смотрели на разноцветные всполохи в тёмном небе. Аделаида выбежала в сад, за руку вытащив мужа, – и они совсем не обратили внимания, как между их нежно сплетёнными пальцами пробежала быстрая игривая искра.

– Мы скоро вернёмся! – юная Донья обняла своих родителей на прощание.

Изящный корсарский наряд вместо женственного платья, верная древняя сабля в ножнах и счастливая улыбка от предвкушения новых странствий. Галеон «Нептун» готовился к отплытию. А впереди было множество дней обычного плавания и такое множество вечеров только вдвоём или в задорной компании верной команды. И долгожданные новые берега.

В пути море словно берегло их, обводя штормы и все опасности стороной. Впрочем, любая самая смертельная опасность и сама предпочла бы не сталкиваться с известным галеоном и его легендарными капитанами.

– Да черт тебя раздери, Очоа! – в шутку возмущался Вильям, решивший показать жене свою прежнюю морскую жизнь. – Говорят, не везёт в картах, так повезёт в любви. Так почему тебе везёт и там, и там?!

– Быть может, я любимец судьбы? – усмехнулся Диего. Он даже не старался. Карта сама шла в руки. Или же просто в тот вечер бывший бунтовщик допустил слишком много ошибок в азарте?

– Обаятельных ублюдков любят все. Даже судьба, – вздохнул пират и задал риторический вопрос в воздух. – И за что тебе всё это?.. Ай, к черту, раздаю по новой. Хочу хоть здесь тебя победить.

– Попробуй. У тебя не выйдет. Я всегда получаю то, что хочу.

– Еще немного, и я тебе врежу. И решу, что тебе подыгрывают твои отвратительные духи, а ты снова заделался в колдуны.

За окном корабля гремели раскаты грома.

– Прекрати меня ревновать, – негодовала Аделаида.

– Ты моя, Адель, – говорил Диего. Он злился. Нет, не на нее. Как будто на нее возможно злиться… на человека, что написал ей это чертово письмо.

– Это я уже слышала. И мы, кажется, это обсуждали. Еще в Роко-Муэрте пару лет назад. Я не хочу видеть твое собственничество. Я тебе жена, а не игрушка!

– Как еще я должен реагировать?!

– На что?! На то, что Хорхе написал мне, что он наконец может вернуться в Испанию? Вот это веский повод!

– Может, мне написать ему ответ, чтобы он отстал от тебя раз и навсегда?! Или устроить что поинтереснее?

– Какой же ты невероятный нестерпимый балбес!

Она не выдержала и обняла его.