– Спасибо. – Курсант демонстративно пристегнул нож к браслету. – Спасибо, я твой должник. Если не хочешь стрелять – опусти оружие. Я не нападу, слово бойца.

Артур закусил губу и сунул пистолет в кобуру, из-за его спины высунулся мужик с пистолетом-пулеметом, Лекса он держал на мушке. Невзрачный мужичонка с пузиком, личико востренькое, а глаза цепкие, как крючья. Оружие старое, еще Древних, но в хорошем состоянии.

– Проваливай, – велел пузатый Лексу. – Проваливай к мутанту в задницу. Это наша добыча, наша еда.

– Куда ж он на ночь глядя? – возмутился Артур.

Пузатый шевельнул стволом, приказывая Лексу убираться. Курсант не двинулся с места. А ну как в спину выстрелят? До них метра четыре, у одного пулемет, у второго «хауда». Попытаться обезоружить? Нет, они далеко, это равносильно самоубийству. Или все-таки рискнуть?..

Палец пузатого дрогнул на спусковом крючке. Застрелит и не почешется. Лекс приготовился прыгнуть вперед, врезаться пузатому в брюхо, схватить пулемет… Но, представив порядок действий, сразу же отверг этот вариант – нет, не успеть. Значит, просто ладонью в нос, снизу вверх, а там будь что будет… Парня и вовсе не достать. Может, ногой…

Артур шагнул к пузатому и положил руку на пулемет. Пузатый скривился, плюнул под ноги.

– Дурак! Не потянем мы четвертого!

– Я утром уйду, – пообещал Лекс, выставив ладони вперед. – Я здесь недавно. Мне просто нужно переночевать.

– Вижу, что недавно, – буркнул пузатый. – Проваливайте вдвоем. На какого мутанта вы мне нужны, сладкая парочка?

– Гус, – Артур говорил очень тихо, – мы поможем тебе донести волка. А утром, если захочешь, уйдем.

Странное поведение. Предпочесть напарнику случайного знакомца? Что-то здесь не складывается. Пузатый закинул пистолет-пулемет за спину, махнул рукой, указал Лексу на волка:

– Тащи давай.

Лекс послушно ухватил панцирника за передние лапы, Артур взялся за задние, улыбнулся Лексу. На вид – приличный боец, только не понятно, чего хочет. Можно попробовать команду сколотить… Нет, не получится, пузатый все дело испортит. Вон как зыркает. Спасибо, не пристрелил. Придется ориентироваться по ситуации.

– Под ноги смотри, тут везде ямы с кольями, – предупредил Артур, когда пробрались за камни.

Гус шел впереди, не оборачиваясь. Артур и Лекс волокли волка, тяжело дыша. Смеркалось быстро, еще чуть-чуть – и совсем стемнеет, а ночью лучше сидеть в защищенном месте. Лекс ловил на себе взгляд Артура, исполненный приязни, и смущался: чудно́й дикий. Наставники говорили: дикие во всем ищут выгоду. Как мама и отчим. Как… Лекс споткнулся и упал, уронив волка.

– Осторожней! – Артур тоже отпустил тушу. – Ничего не сломал?

– Тихо вы, – буркнул Гус, – и побыстрей давайте. Стемнеет – здесь вас оставлю, так и знайте. П-пацанье.

Артур склонился над Лексом и протянул ему руку. Вспомнилось: Кир, неисчерпаемый источник пакостных историй, рассказывал, что дикие разницы между мужчиной и женщиной не видят… Лекс поднялся самостоятельно, снова ухватился за волка. Потащили. Камешки хрустели под ногами, тянуло холодом, но скалы пока дышали жаром, накопленным за день. Вдалеке кто-то пальнул, кто-то заорал дурным голосом – в вечернем воздухе звуки разносились далеко и призраками метались по долине, отраженные от скал.

– Почти пришли, – сказал Артур.

Тушу бросили у входа в пещеру. Лекс настолько вымотался, что не задумываясь шагнул на свет костра… и столкнулся нос к носу с негостеприимным хозяином. Гус загораживал проход, уперев руки в бока и покачиваясь с пятки на мысок. За его спиной было тепло, пахло едой и жильем.

– Ты. Омеговец. – Гус цедил слова сквозь зубы. – Думаешь, я тебе в ноги поклонюсь? Н-нахал. Да я тебе в отцы гожусь. А хоть бы имя назвал, паскуда!

Лекс прикинул, не двинуть ли ему в челюсть. И сдержался.

– Прошу простить. Мое имя – Лекс. Пустишь меня?

– Не хочется, – честно ответил Гус, – мне одного сосунка хватает, двоих я не потяну.

– Гус, – предупредил из-за спины Лекса Артур, – мы же договаривались. Дотащили тебе волка, теперь пусти переночевать.

В глубине пещеры – Лекс видел поверх плеча Гуса – был кто-то еще. Ходил, прислушивался, но в разговор не встревал.

– Я свое слово держу, – уступил пузатый, – заходите. Но еды не дам.

Лекс шагнул вперед. У костра стояла женщина. Полная, молодая. У нее все было большим: и грудь, и губы, и глаза. И волосы очень красивые. Курсант с трудом отвел взгляд, поклонился. Он женщин с детства не видел и почти забыл, какие они бывают.

– Моя жена, – предупредил Гус, – будешь пялиться – яйца оторву, понял? И тебя, Артур, это тоже касается.

– Вита, – прошептала женщина.

Надо же – жена. На Полигоне, у «мяса», а поди ж ты – жена!

Артур, не спрашивая у Гуса разрешения, подсел к костру. Лекс подумал и опустился рядом – ноги не держали. Вита захлопотала, принесла воды, сунула Лексу мяса – он принял, хотя хозяин пещеры и смотрел волком. Ничего, не обеднеет из-за пары кусков. Повисло нехорошее молчание. Лекс жевал, Гус скрипел зубами, Артур переводил взгляд с одного на другого.

– Спасибо. – Лекс вытер губы банданой и отхлебнул еще воды. – И за спасение, и за приют. Не ожидал даже, что такие благородные люди бывают.

– А ты меня не узнал? – вдруг рассмеялся Артур. – Лекс, ты правда меня не узнал до сих пор?

Что-то было в лице этого красавчика знакомое. Лекс присмотрелся.

Давно, очень давно, в прошлой жизни…

Перед отъездом в Омегу? Раньше, гораздо раньше…

Мамка еще молодая, красивая, лежит на кровати пьяная, золотистые волосы свешиваются до пола. Мужчина шагает в комнату, и свет керосиновой лампы падает на его лицо. Староста. Шакал. Похудей Шакал – получился бы… правильно. Его сынок, Артур.

– Теперь узнал. – Лекс пытался хотя бы улыбнуться, но лицо застыло маской: сейчас старостин сынок завопит: «Шлю-у-ухин сын!»

Артур вскочил, сграбастал опешившего Лекса в объятия, крепко приложил ладонью по спине.

– Земляки мы! – пояснил он Гусу. – Его из нашей деревни в Омегу забрали, когда мы еще пацанами были… Родная мать отдала. Дружище! Да что ты как неродной?

– Извини, – Лекс осторожно высвободился, – я просто… понимаешь, деревня, мама – это так давно было, я уже и забывать начал. Хотел офицером стать. А потом испытание не прошел. Понимаешь, там как делают: нужно убить человека. Я не смог. У меня ранили друга на этом испытании, и я не смог выйти на арену. А меня – сюда… Будто не понимают, что я всю систему изнутри знаю, все их планы. Что я смогу выжить.

На этих словах, как Лекс и рассчитывал, Гус подобрался. Брезгливая мина на его лице сменилась широкой улыбкой. Клюнул. И Артур клюнул – вон, кивает сочувственно, губу кусает… Вообще, странно. Артур-то небось убивал. Кетчеров тех же наверняка стрелял. А сочувствует. Но хотя бы теперь его мотив ясен – земляка встретил.

– А что – выжить? – фыркнул Гус. – Я уже три сезона здесь обитаю безо всякой подготовки.

Лекс посмотрел ему в глаза. Сделать это было трудно – хозяин пещеры взгляд отводил, пялился в сторону. Курсант заговорил ритмично, слегка постукивая пальцами о пол, стараясь попасть в такт дыхания Гуса:

– В прошлые разы. Курсанты выполняли задания. Разные задания. Можно было выжить, если ты умен. Ты же знаешь. А теперь все будет по-другому. Задание дали: убить как можно больше. Омеговцы объединятся в группы. И будут убивать. Всех подряд.

Раздались сдавленные всхлипывания – это рыдала Вита, утирая нос ладонью. Артур слушал, открыв рот. Гус нахмурился, лоб складками собрал, отблески костра делали его похожим на мутанта.

– Как можно больше «мяса» убить? – переспросил он.

– Да. Как можно больше «мяса». Поэтому я удивляюсь: они отпустили меня на Полигон, а я же много всего знаю. Видел карту, знаю, какое будет испытание.

– Хорошо… очень хорошо… – Гус встрепенулся, поднялся и начал мерить шагами пещеру. – Это просто замечательно… что ты видел… Одному тебе тяжело придется, Лекс.