- А может ты пойдешь на ...?

   - А может на ... пойдешь ты?

   - А я только что оттуда.

   - А я до сих пор там.

   - У меня есть человек, - сказал Стерн, - для которого моё имя все ещё что-то значит. Он, пожалуй, такой у меня остался один, но я уверен, у тебя нет и этого.

   - Не отвлекайся, - посоветовал Люциус.

   - Сейчас он проводит испытания нового хронооборудования. Возможности этого человека не безграничны, но один неучтенный запуск он смог бы списать на технический сбой.

   - Ну что, еще одну? - спросила подошедшая официантка.

   - Тебя кто-то звал? - ответил Люциус. - Два.

   - Так надо или не надо? - не поняла официантка.

   - Ты что же это, угощаешь? - ядовито поинтересовался Стерн.

   - Уйди на хер, - сказал Люциус официантке.

   - Мне нужно два неучтенных запуска, - договорил он.

   - Два?

   - Мне нужно вернуться на мои похороны.

   - Тебе нужно вернуться в дурдом.

   - Закрой рот, - сказал Люциус. - Мне нужно повторение шока. Мне нужно уничтожить эффект их лечения. То, что со мною тогда случилось - это самое важное и дорогое, что было у меня в жизни. Я хочу вспомнить всё.

   - Самое дорогое у тебя в жизни - вот! - Стерн снова сунул Люциусу под нос фотографию, и тот с ненавистью на неё посмотрел.

   - На данный момент да, - кивнул он, - и пока такое положение дел будет сохраняться, я никуда не полечу. Если остаток жизни мне суждено прожить в сфере личных чувств, я намерен чувствовать лично. И я пойму, что начал чувствовать лично, только когда ЭТО, - Люциус снова кивнул на фото, - станет у меня на второе место.

   - Ты сколько пробыл в клинике? - спросил Стерн.

   - Я не думаю, что эффект будет настолько же сильным, - ответил Люциус. - Я даже боюсь, что он будет сильным недостаточно. Человек ко всему привыкает. Но я всё же надеюсь, что плотину прорвет. Кроме того, я же не собираюсь снова обжиматься с трупами, я провожу себя в печь и дело с концом.

   - Это кончится катастрофой, - сказал Стерн.

   - Приятно чувствовать подобную заботу именно с твоей стороны.

   - Да по мне ты хоть сдохни. Я не стану тебя туда забрасывать. Ты сейчас точь-в-точь такой, как был тогда. Не хватало, чтобы ты там всех с ума свёл. Тебя еще девятнадцатилетним заметила на похоронах моя тетка и всё потом удивлялась, кто ты такой и куда неожиданно пропал.

   - Ты прекрасно знаешь, что я никого не свел с ума, кроме себя. Возможно, я был в гриме. Я всегда никого не свожу с ума. Прошлое изменить нельзя.

   - Кто это тебе сказал?

   - Ты, в Центре, на вступительной лекции.

   - И ты мне веришь?

   - Я сижу и думаю, - продолжил Стерн после паузы. - Я учил этому десятки лет, но я не могу этого постичь. Если я сейчас возьму нож и перережу твою пьяную глотку, неужели даже это не способно будет ничего изменить?

   - Режь, - сказал Люциус, - мне без разницы.

   Опять наступило молчание.

   - Мой человек не сможет организовать два пуска, - произнес, наконец, Стерн.

   - Если твоей матери позарез нужен новый е.... , ты что-нибудь придумаешь.

   Стерн поглядел на Люциуса, и тот густо, до слез покраснел.

   - Прости, - сказал он.