— А где твой маголёт?

Нико сморщился как от зубной боли.

— Меня не было, когда клан Фальконе был уничтожен. Похоже, что его конфисковали в качестве трофея Отцы Ночи. Теперь вот, приходится пользоваться этой развалюхой.

— Нормальная машина.

— Помолчи лучше! Ничего ты не понимаешь… Эх, похоже пора научить тебя водить, я как-то на это совсем не обратил внимания.

— Мне и на своих двоих неплохо! — Диармайд был не против, возразил скорее из вредности.

— Нико, а ты не знаешь, что случилось с Лу?

— Что и ты про это ничего не знаешь? Гадство! Я искал его, даже связался с огрызками клана, но там никто ничего про него не знает. Насколько мне удалось узнать, среди тел его тоже не было.

Ох, как же приятно выехать за город. За окном мелькали деревья. Ди вспомнил, как когда-то они сливались в сплошную зелёную линию, сейчас, пожалуй, подобного результата он сможет добиться только на маголёте. Его глаза видели отчётливо каждую деталь. Глаза… сколько проблем они принесли ему.

— О чём задумался? — в динамиках играл привычный монгольский рок, так сильно нравившийся Нико. Прошлых событий словно и не было, они будто вернулись назад во времени.

— Мои глаза… Я думал, что они принесли мне только проблемы.

— Глупо так считать. Да, возможно сейчас они принесли тебе много проблем, но в будущем пользы от них будет куда больше. Поверь, твои глаза — это большая ценность, их потенциал ты ещё просто не понял.

— Ценность которая может стоить твоей собственной жизни — и не ценность вовсе.

— Значит тебе нужно их тщательнее охранять, не снимай линзы и помалкивай об этом. Ричард ничего не расскажет, я в этом уверен, а с Лидией и теми, кому она проболталась я разберусь.

— Я не уверен, что она проболтается, — Диармайд вспомнил события прошлого дня: помнил, когда он как придурок кружился вокруг женщины с распростёртыми в стороны руками, и как заявился прямиком в логово Адамиди. Ему было стыдно просто думать об этом. — Я спас её сына…

— Тебя начали волновать чужие жизни? — Нико удивился.

— Кто знает, людей я пытал без тени сомнения. Даже не представляю, почему мне захотелось попросить тебя оставить её в живых, — задумался Диармайд. — Нико, зачем было это дурацкое испытание?

Он ответил не сразу, долгое время всматриваясь вдаль выщербленной временем и погодой дороги.

— Я не свободен, как тебе могло показаться. У меня есть наставник, научивший меня почти всему, что я знаю о магии… Ещё есть множество таких же учеников как я. Кто-то более талантливый, кто-то менее, среди них у меня тоже немало врагов. Задача этих учеников — поиски талантливых магов, чтобы обучить их и как он говорит: «создать новую эпоху». Ведь как считает учитель: только буря способна отправить наш мир в будущее, которого он так жаждет. Буря, которую создадут талантливые люди. Только вот свобода, которую он предлагает — весьма сомнительна. Он даёт силу, знания, влияние, но отбирает нечто более важное. Я… я не хочу, чтобы ты повторил мою судьбу, чтобы ты стал рабом старика, живущего в своём иллюзорном мире и грезящем непонятно о чём. Потому я решил преподать тебе этот глупый урок, чтобы ты закалился. Пускай ты сделал много ошибок, но и много чего обрёл. Когда я покину тебя в следующий раз, ты будешь готов идти жить дальше сам.

— А он не может разузнать обо мне от Адамиди или от Ричарда? — слова Нико казались невероятными.

— Он ищет сильнейших, лучших и достойнейших. Под его критерии ты не подходишь. Уверен, по мнению учителя ты будешь казаться слишком обычным, разве что глаза будут выделять тебя, но… В общем я и должен буду уйти. Если ты останешься рядом, на тебя рано или поздно обратят внимание или мои соученики, или сам учитель.

— А как его зовут? Имени ты так и не назвал.

— Да чёрт его знает! Мы называем его просто учитель… Слушай, Ди, я у тебя так и не узнал, чего ты хочешь достичь. Какая у тебя цель в жизни?

Диармайд рассмеялся.

— Когда-то давно мне этот же вопрос задал Адам, — ответил на его немой вопрос Диармайд. — Даже странно… столько времени с тех пор прошло. Цель… Раньше я бы ответил, что хочу отомстить за родителей, но сейчас, сейчас я хочу стать сильным. Нет, не просто сильным, я хочу собрать группу магов, способных противостоять кому угодно. Таких же отбитых на голову фанатиков магии, как и я, готовых на всё ради новых знаний, тех, кому никто в мире будет не сможет приказывать. Draoidheachd Os cionn na h-Uile, — едва слышно сказал Диармайд

— Чего?

— Это на гэльском: «Магия превыше всего».

— Звучит красиво… Кто знает, может и я присоединюсь к группе отбитых на голову магов. Я ведь и сам тот ещё псих.

— А то я не знаю, — сказал Диармайд, Нико улыбнулся и потрепал его волосы.

Нико заехал в заросший высокой травой двор роскошной виллы: старые тронутые временем белые стены, разросшийся неухоженный, но тем не менее красивый сад и вид на море, с высоты пары сотен метров. Дом нависал над морем, находясь на вершине почти отвесной скалы.

— Тут есть спуск к воде, за домом есть ступеньки, вырезанные в скале. Если, конечно, они ещё не обвалились. Я дом покупал, просматривая фотографии.

— Это твой дом? — теперь Диармайд внимательнее стал присматриваться к нему, словно пытаясь рассмотреть в облезлой штукатурке тайны наставника.

— Нет, теперь это твой дом, — парень застыл на месте, Нико же направился в дом.

— Зачем? — догнал его в прихожей Диармайд.

— Дом трудно найти, а я не хочу, чтобы ты опять жил на чердаке. Со мной может что-то случиться, поэтому лучше будет, если у тебя останется хоть какая-то недвижимость.

— Я не понимаю, ты опять говоришь о том, что с тобой что-то произойдёт, так словно в этом уверен.

— Мальчик, не обманывайся моей внешностью, я уже старик, помни об этом. Врагов у меня хватает, как на стороне, так и среди учеников подобных мне. Чем дольше маг живёт, тем больше тех, кто хочет видеть его мёртвым. Не переживай, сам я добровольно на тот свет не уйду.

Внутри виллы все было довольно аскетично: старая мебель, плиточный пол, пожелтевшие, когда-то белые, стены. Воздух был немного спёртым, пахло пылью и старостью, прямо как в доме Нико в Афинах.

Возле прихожей была довольно просторная кухня с дровяной печью, на покрытой пылью столешнице громоздились горы фарфоровой посуды, тарелки были такими тонкими, что пропускали солнечный свет.

— Диармайд, иди сюда.

Ди застыл, он завис как персонаж фильма, который поставили на паузу.

— Диармайд! — вновь крикнул Нико. — Ты чего застыл? Ау, Ди, ты меня слышишь, — когда Нико зашёл на кухню увидел отрешённого, замершего парня бледного как мел.

— Что с тобой? — Нико затряс его за плечо.

— Просто… В последний раз по имени меня называли родители… Было так странно услышать своё имя не в мыслях, а в реальности.

И как Нико должен был на это реагировать? На парне лица не было. Да уж, иногда он забывал, что жизнь у него долгое время была настоящим адом. Особенно это забывалось сейчас, когда он всё сильнее и сильнее походил на обычного подростка.

— Я уже давно хочу тебя спросить, ты с рождения носишь это имя?

— Нет, когда-то у меня было другое имя… Чёрт, не могу вспомнить какое, оно начиналось Габ… Не могу вспомнить, — Диармайд грустно улыбнулся. — Даже смешно, у меня с детства осталось так мало воспоминаний. Не важно, как сильно я хочу их сохранить, проходит время, они стираются. Я очень чётко помню момент, когда рассказал родителям о кошмарах: мама тогда уронила тарелку, она со звоном разбилась о пол, отец нахмурился, а по щеках матери потекли слёзы. Но сколько не пытаюсь, не могу вспомнить их лица, я помню подробно их реакцию, но никак не могу вспомнить их внешность, — Диармайд вздохнул и махнул рукой, словно отгоняя неприятные мысли прочь. — Первые дни кошмаров были ужасными: я плакал во сне, кричал, звал на помочь. Спустя неделю, меня стали называть Диармайд. Папа отвёл меня на крыльцо и сказал: «Это имя — тайна, и говорить его можно будет только тогда, когда я стану таким же сильным как он.»