***

  Белкин метался по комнате, тыча и от волнения не попадая в нужные кнопки мобильника.

  - Одного не понимаю, - остановился он на секунду, - как вы могли столько времени молчать? Вы понимаете, какая это сенсация?

  - То-то и оно, - ответил Каратаев. - Дело в том, что я не люблю сенсаций. Каждый и всякий знает сейчас, что такое ложная примета - преступник надевает красную шапку, после преступления выбрасывает её, и ни один свидетель уже ничего, кроме этой красной шапки, не помнит. Так вот, сенсация ваша - это та же самая ложная примета.

  - Метафоры! - уяснил Белкин и запел. - Метафоры, метафоры, девчонки и мальчишки... Чёрт, где он ходит!

  Белкин начал набирать по новой, а сидящий напротив Каратаева Самсонов заметил:

  - Признаюсь, мне тоже это понятно не до конца.

  - Это трудно объяснить. Говоря примитивно, могила Амброза Бирса - это действительно загадка, и в качестве таковой она назойливо бросается в глаза. Но моё мнение, что это только часть гораздо большей, фактически всеобъемлющей загадки. И такие факты, как эта могила, как это ни парадоксально, не только не способствуют разрешению этой всеобъемлющей загадки, но даже мешают обнаружить её существование. Всякому дураку интересно будет, кто создал эту могилу, но далеко не всякий мудрец задумается над тем, кто создал бурелом, в котором эта могила находится.

  - И что же изменилось сегодня?

  - Ну, вы ведь в любом случае в конце концов задались бы этим вопросом. Не думаю, что всякого рода Азарины вас сбили бы с пути на достаточно долгое время.

  - Есть! - выдохнул Белкин в телефон. - Николай Адамович, здравствуйте!..

  Он метнулся по комнате туда-сюда и с трубкой в руках выскочил в коридор.

  - Вы её уничтожили? - спросил Самсонов.

  - Вчера, - ответил Каратаев. - Сколол всю надпись до основания, обломки выбросил в реку. Как Глушко голову второй жертвы. Остался камень, и ничего под камнем. В лучшем случае, стопка неких странных фотографий. Но не исключено, что это фотографии того самого памятника, который один непризнанный переводчик установил некогда над своим отвергнутым переводом. Или чего-нибудь в том же роде. Короче, её нет и, боюсь, не было. Полагаю, вам стоит остановить своего друга, в настоящий момент он ставит себя перед своим Николаем Адамовичем в крайне неловкое положение.

  - Мы сейчас уйдём, и я всё скажу ему на улице. Не хватало вам тут ещё скандала.

  - Почём вы знаете, - мрачно сказал Каратаев, - может, мне любопытно было бы пополнить запас жизненных впечатлений?

  - Как угодно, - ответил Самсонов. - Смотрите только, чтобы они не стали у вас последними. Ещё что-нибудь хотите мне сказать?

  - Пожалуй. Вы - ну вам самому виднее, каким знаком эта могила стала для вас. Для Глушко это был знак сделаться убийцей, для вашего приятеля - позвонить Николаю Адамовичу. Для Амброза Бирса - стать Амброзом Бирсом. Ну а каким знаком она стала для меня, я окончательно понял только вчера.

  - А как же в таком случае прах, который должен был вернуться под камень со своим именем, как домой?

  - Завтра поеду заказывать памятник, - ответил Каратаев. - Кстати сказать, в копеечку влетит, делать-то нужно на века. Я могу пока заплатить сам, а вы свою долю вернёте позже, когда сможете.

  - Всё! - влетел в комнату Белкин. - Естественно, пока не верит, но согласился встретиться.

  - Нет, почему же, - успел ответить Каратаеву Самсонов. - Я привезу деньги прямо сегодня.