- Стимулирует, - мрачно подтвердил он. - Но последствия чрезвычайно зависят от правильной дозировки. Которую чрезвычайно сложно подобрать. Неконтролируемое употребление приводит к бредовым видениям и высвобождению садистских наклонностей...

  - Стоп, - сказал Кузнецов. - Стоп. Уж не то ли это средство...

  - То, - ответил седой. - Как же оно может быть не то? Ну а правильно подобранная доза требует расчетов, сопоставимых с проектированием звездолета. И знания пары секретов...

  - А в случае успеха?

  - В случае успеха прежние локальные бредовые видения сливаются, разрастаясь в общую картину мира, и вы начинаете понимать, что бредовыми видениями они не являлись. Вы постигаете мир, как он есть, знание его до сей поры сокрытых законов дает вам нечто во многом похожее на всемогущество... и во многом похожее на бессмертие...

  - А во что во многом похожее на что... - начал Кузнецов и запутался.

  - Что с позывами к жестокости? - наконец просто спросил он.

  - Переходят в новую фазу. В фазу понимания, что мир - это кошмар, и спокойного принятия этого факта. По сути, - продолжил седой, - широко распространяя свой препарат в упрощенной форме и систематически принимая его в точной дозировке, я способен наводнить мир бесами, воссесть над ними на престол вечной безжалостной мудрости, и превратить Землю в Царство Адово, а себя во Владыку его. Но пока предпочитаю воздерживаться. Пока так, потихоньку прогуливаюсь, выдаю себя за разнообразных Кузнецовых... и позволяю миру выдавать себя за место, в котором можно жить.

  - И почему же?

  - И потому же, почему вы не раскраиваете череп своей полуторагодовалой дочери, - ответил седой. - По внутренним свойствам характера.

  Кузнецов покачал головою.

  - Хорошо, последуем совету мудрейших и вашему, вернемся к предпоследнему замечанию еще раз. Почему все-таки вы выбрали вечную жизнь, если несчастны и ваш выбор свободен? Я так понимаю, что ваша форма бессмертия не мешает вам броситься все под тот же грузовик и покончить с этим раз и навсегда?

  - Теоретически да, - после не совсем оправданной паузы ответил седой.

  - А в чем прикол?

  Собеседник непонятно помедлил снова.

  - Прикол в том, что грузовик для меня слишком легкая смерть, - он, кажется, улыбнулся, на этот раз явно зря. Кузнецову вдруг захотелось оглянуться, трудно сказать, почему.

  - Как я уже говорил, держите в уме аналогию с обычной очередью, и вам многое станет ясно. Проблема в том, что я уже ушёл. Я порвал многие необходимые связи. И специфика ситуации в том, что лично для ушедшего безболезненно восстановиться на прежнем месте ничуть не легче, чем в любом другом. Разумеется, мне всегда хватит моих знаний и сил, чтобы растолкать ждущих и занять место на любом участке. Но если простая заминка в череде ожидающих способна вызвать такие колебания в ее структуре и настроении, что в результате вам отпилят голову, то представляете, что сделают со мной, когда я наглым образом вклинюсь туда, где меня не стояло или всё равно что не стояло? - голос его внезапно истончился и зазвенел, и Кузнецов все-таки оглянулся. За спиной не было ничего, стена, а седой тут же взял себя в руки. - Вы не представляете. Вы не можете, вы не способны. Я, - он, возможно, что-то сглотнул, - представляю.

  - Но кто...- Кузнецов не договорил, потому что седой мотнул головой - не договаривай, не надо.

  - Два отморозка. Три отморозка. Десять. Судьба. Стечение обстоятельств. Кто угодно. Кто всегда - кто-то, выдающий себя за кого-то другого, - он немного посидел, массируя глаза кончиками пальцев.

  - И что вы, в таком случае, намерены делать?

  -В таком случае я намерен ждать. Ждать, пока не окажусь в очереди последним. Пока за мною не останется никого, кто вправе будет возмутиться моим вторжением. Вообще никого. Никого в принципе.

  Он подумал и болезненно усмехнулся:

  - Впрочем, может быть, я намерен ждать всего лишь пока не накопится отчаяние.

  - А может статься так, - совсем тихо закончил он, - что я намерен радикально ускорить продвижение очереди путем широкого распространения моего препарата. Откуда мне знать? Говоря по правде, я твердо планирую поступить так же, как вы и как все - жить, и посмотреть, что из этого получится.

  - Будьте добры, - повысив голос, позвал он официантку, и когда та подошла, не глядя на её бэйдж, седой сказал:

   - Знакомьтесь, это Ольга.