– Да знаю я все. – Бек досадливо поморщился.

– А я знаю, что ты знаешь. Просто нужно же мне, старому холостяку кому-то пожаловаться на жизнь. А засим, детектив-приманер Януш Бек, – комиссар откинулся в кресле, – если у тебя больше нет вопросов, иди пестовать своего нового коллегу. И постарайся, чтобы его не угробили в первый же день.

Роман оглядел магнитную карточку-удостоверение, на которой красовалась его собственная фотография. Когда его снимали, он постарался изобразить на лице подобающее выражение. И в общем остался доволен. С карточки смотрело серьезное лицо. Разве что волосы перед съемкой следовало чуть пригладить, взъерошенный какой-то получился. А так очень даже славно. Рядом с фото были пропечатаны его имя, звание и номер участка. На оборотной стороне значилась группа крови и прочая медицина. Более подробная информация хранилась на вмонтированном в карту чипе. И всего-то сделали за сорок минут. Если бы не барахлила связь с центральным компьютером, было бы еще быстрее.

Роман вложил карточку в заранее купленный новенький футляр. Теперь нужно было идти в тир, Бек, наверно, уже заждался.

На двери тира висел рисунок: маленький суровый полицейский держал в обеих руках огромный револьвер, целясь из него в каждого входящего. Роман открыл дверь, и хлопки, которые он слышал из-за двери, тут же заметно прибавили в громкости. Почти все стрелковые места были пусты. Только в самой дальней секции кто-то лупил по мишени быстрыми двойками.

Бек в наушниках стоял ближе ко входу. Рядом с ним седой человек в форме увлеченно следил, глядя в трубу, за результатами стрельбы. Роман тронул Бека за плечо, тот обернулся и сбросил «уши».

– О, вот и молодое поколение подтянулось! Подожди здесь.

Бек снова натянул наушники и нырнул в дальнюю секцию. Выстрелы прекратились. Через некоторое время он появился вместе с невысоким черноволосым парнем с живыми подвижными чертами лица.

Седой рядом с Романом оторвался от окуляра:

– Рагоза, какого черта ты прекратил стрелять?

– Тише, Ян, тише, – отозвался подходящий Бек. – Не глуши. Молодежь мне перепугаешь.

– Какую еще молодежь? – сбавил звук седой.

Бек показал седому за спину, тот обернулся и наконец увидел Романа.

– Это наш новый сотрудник, Роман Вица. – Бек показал на седого: – А это Ян Батура. Он отвечает за арсенал, так что патроны на пострелушки нужно клянчить у него. И надо сказать, в этом отношении он безотказен.

Седовласый Батура улыбнулся и протянул Роману мозолистую руку.

– Ну а это детектив-тертианер Миран Рагоза, – продолжил Бек. – По сравнению с тобой он уже ветеран, целых две недели в отделе!

– Для своих я Мирко, – белозубо улыбнувшись, сообщил Рагоза, пожимая Роману руку.

– Всего, вместе с тобой в нашей смене получается четыре детектива, – продолжил Бек. – Ты, я, Миран Рагоза и еще один должен прибыть на днях. Ладно, со знакомством покончили. Мы ведь, собственно, пришли сюда пострелять. Ты при стволе?

– Да.

Роман извлек свой пистолет, который приобрел еще во время учебы в академии. (Благо жалование в школе тратить было некуда – ускоренный выпуск практически был лишен увольнительных.)

– Ух какой модный! – восхитился Бек. – С фонариком! Прямо хоть сейчас в Голливуд… – Он обернулся к седому. – Что скажешь, Ян?

– Можно взглянуть? – спросил Батура.

Роман протянул пистолет, и Батура принял его очень бережно, двумя руками. Наверно, так в старину на далеких островах удостоенный гость принимал для осмотра меч хозяина. Батура вытянул губы трубочкой, отчего сразу приобрел самый академический вид, и забормотал:

– «Спрингфилд 1911 Оперэйтор», 11,43 миллиметра. – Он протянул пистолет обратно. – Ну чего… Классика. Вполне респектабельно.

– Ладно, господа, – Бек поудобнее облокотился о стенку стрелковой ниши. – Хватит теории. Миран, – обратился он к черноволосому парню, – будь добр, подвесь мишень.

Миран нажал на кнопку, и из глубины стрельбища к ним, жужжа, приполз держатель-подвеска. Рагоза взял из стопки мишень и подвесил на держатель. На листе было изображено пучеглазое страшилище с огромной красной пастью и когтями, каждый размером с небольшую саблю. Кто бы ни рисовал этого вервольфа, он слегка перестарался.

– На двадцать пять? – спросил Рагоза.

– На пятнадцать для начала. – Бек поглядел на Романа. – Или все-таки двадцать пять?

– Можно и на двадцать пять, – сказал Роман.

– На двадцать пять. – Бек утвердительно кивнул Рагозе, и тот нажал на кнопку. Лист заколебался на подвеске и поехал в глубь залы. От движения казалось, что нарисованное чудище ожило и шевелится.

– По наушникам, ребята. – Батура снял с крюка и протянул одну пару Роману. – У нас здесь, конечно, стены обиты звукопоглотителем, – объяснил он, – гремит не как в обычной бетонной коробке, но все равно надень, слух надо поберечь.

Все натянули наушники, отчего стали походить на подпольное сборище меломанов. Бек похлопал Романа по плечу, и тот повернулся к мишени.

Роман приготовился и глубоко вздохнул.

Пистолет вылетел на уровень мишени. Роман плавно нажал на спусковой крючок, и руку привычно, сильно, растянуто дернуло назад. Хлопок ударил через наушники. И еще один. И еще. После девятого хлопка затвор остался в заднем положении. Роман нажал на кнопку и перехватил выпавший пустой магазин.

Бек нажал на кнопку, и лист мишени поехал к ним. Вервольф продолжал шевелиться, но теперь он был дырявым. Держатель щелкнул и остановился.

– Ну как? – с некоторым самодовольством спросил Роман. Хотя и так знал – вышло недурственно.

– А неплохо, – сказал Бек, рассматривая дырки в листе. Они делились на две кучных группы: четыре чернело в голове «вервольфа», пять в области сердца.

– Да, очень даже ничего. – Батура одобрительно кивнул. – А если сможешь повторить так же в настоящем деле, будет совсем хорошо.

– И на поле смогу. – Роман не без понта вставил новый магазин и нажал на затворную задержку. Пистолет с довольным чпоком щелкнул затвором и заглотил патрон.

– Молодежь… – засмеялся Батура. – Все-то они могут, все-то умеют…

Он отцепил от держателя поверженного бумажного врага и навесил другую мишень – стандартный силуэт человека с черным кругляшом на груди.

– Януш, утри нос этому зазнайке, покажи, как надо стрелять.

– Смотри в оба, – шепотом сказал Роману стоявший рядом Рагоза. – Я когда это в первый раз увидел, чуть челюсть не потерял.

Бек засунул руки под отвороты своего пальтеца, и на свет божий появились два здоровенных длинноствольных пистолета. Роман ахнул.

– Как ты все это на себе таскаешь?

– Привычка, – ухмыльнулся Бек. Зато, когда вечером снимаю эту сбрую, кажется, что от земли отрываюсь.

– Это ведь русские «Стечкины», да?

– Они, родимые.

– Я видел такие в академии, на стенде… На историческом, – не без ехидства добавил оправившийся от первого удивления Роман. – Их поставляли нам еще во времена Союза. Это же динозавры! Ими уже бог знает сколько лет никто не пользуется…

– Я пользуюсь, – спокойно ответил Бек.

– Ты и вправду собираешься стрелять с двух рук?

Батура мягко пресек возможность дальнейшей демагогии. Он молча тронул Романа и Бека за плечи и указал одному на зрительную трубу, а второму на позицию. Все снова надели «уши». Бек встал на место и характерно ссутулился, а Роман, покачав головой, прильнул к окуляру.

Человеческий силуэт, приближенный оптикой, спокойно висел в неподвижном воздухе. Грохнул сдвоенный выстрел, и в силуэте появились две дырки. Ни одна не попала в центр мишени, и Роман хмыкнул, но секундой позже понял, что пули, видимо, легли так не случайно: прильнули к границе черного круга, образовав в горизонтальной плоскости диаметр окружности. А потом выстрелы пошли непрерывной чередой, сливаясь в одну трескучую гамму. От левого отверстия новые пошли по дуге вверх, от правого – вниз. Через несколько секунд две полуокружности окончились там, где брала начало другая, выделив черный круг по краю кордоном отверстий. Роман почувствовал, что его челюсть действительно отвисает. Но дело на этом не закончилось. Бек опять «пустил круг» по мишени. Теперь он вгонял пули между отверстиями, образованными ранее, полностью освобождая черный центр от связи с остальным листом.