Генрих почувствовал легкий удар по плечу и, обернувшись, увидел Вольфганга, который пройдя мимо своего друга, медленно направился в сторону выхода. Генрих пошел за ним.

– Ты уже слышал о том, что вчера произошло? – Вольфганг начал говорить с Генрихом, стоя к тому спиной.

– Даже больше, я присутствовал там.

На этих словах Вольфганг обернулся к своему другу. В его глазах читалось сочувствие и удивление.

– Того парня перевели неизвестно куда, он был из четвертого отряда. Даже не знаю, что его ждёт.

– Видел твоего офицера в деле. Настоящий зверь! Живое воплощение жестокости – сказал Генрих после непродолжительной паузы – Он накинулся на того парня, кричал и бил его.

– Никто сейчас не знает, где он. Просто сказали, что его перевели.

Яркое Солнце освещало весь лагерь. Оно согревало почву и нагревало металл. Небо без единого облака выглядело бесконечным морем, где яркая звезда была подобна одинокому острову.

Седьмой отряд направлялся к одной из границ лагеря, она отличалась от остальных тем, что была перекрыта старым деревянным забором. Шаткая конструкция много лет являлась непригодной для предоставления безопасности деревне. Теперь она служила как украшение, и напоминание о старых временах. Рядом с этим забором стоял большой ящик, который был закрыт на массивный амбарный замок.

Манфрэд остановил свой отряд перед этим забором и указал рукой на место, которое было уже далеко за ним.

– Сегодня ваш счастливый день, бойцы. Сегодня вы учитесь стрелять. – Манфрэд сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями – Чтобы не произошло каких-либо инцидентов, все отряды тренируются в стрельбе далеко друг от друга. Ваша цель будет находится за забором на столбах – это кастрюли, тарелки и прочий мусор.

По дальнейшим разъяснениям можно было услышать подробные описания того, как надо действовать при стрельбе. В этот день нужно было проработать десять попаданий по цели: стоя, сидя и лежа. Из каждой позиции нужно было стрелять на разные дистанции. Последний выстрел будет происходить по движущейся цели. Все эти испытания – мотивация для скорого освобождения. Сегодня Манфрэд разрешил перерывы. После совершения удачного выстрела, можно было получить десять минут перерыва. Обеда так же не было, и в столовую можно было попасть только в свой перерыв. Поэтому, самый косой останется голодным.

Манфрэд подошел к Генриху и потребовал его карабин. Долго ему уговаривать не пришлось, и он быстро получил желаемую “игрушку”.

Повторно рассматривая оружие, Манфрэд внимательно вглядывался в него. Ему понравилась эта сборка, по ней сразу были видны крепкие руки конструктора. Все детали идеально располагались на своих местах. Карабин выглядел как с конвейерной ленты. Офицером была осмотрена каждая часть: дуло, приклад, мушка. Ничего не уходило от его ясного взора.

– Не заряжено. – сказал Генрих, обращая внимание на то, что его офицер потянулся к магазину с патронами.

Манфрэд молча посмотрел на Генрих и спустя мгновение отсоединил магазин. Убедившись в отсутствии патронов, он вставил его обратно и продолжил осмотр. Напоследок он совершил странное действие, посмотрев прямо в глубь ствола. Держа свой глаз на уровне дула, он нажал на спусковой крючок.

После досконального осмотра, Манфрэд обернулся назад, упёрся прикладом карабина в плечо и стал пристально смотреть через мушку. Началась очередная лекция, в ходе которой офицер рассказывал как стрелять, как целиться и о необходимости в перезарядке. По его рекомендации, стоило наизусть знать количество патронов в оружии, чтобы не создавать для себя тупиковых ситуаций, когда стрелок не сможет защищаться.

Во время этого длительного рассказа, Генрих заметил вдали движение. Отойдя в сторону от толпы, он увидел человека с перебинтованной головой, что медленно расставлял кастрюли на столбах. Генрих узнал этого человека, хоть его голова и была полностью покрыта бинтами. Он понял, что это был Блинднар. После того, как он закончил с расстановкой всех “мишеней”, он подул в свисток и поспешно удалился в сторону лагеря.

– А вот и наши цели готовы. – сразу сказал Манфрэд, отдавая оружие Генриху.

После этих слов он подошел к ящику у забора, встал на колено рядом с ним и открыл его. Отходя в сторону, он изящно махнул рукой, будто призывал детей к столу. В ящике лежали патроны. Было несколько отдельных отсеков, у каждого из них было название. Каждый должен был вручную зарядить оружие и начать стрелять. Дождавшись своей очереди, Генрих взял горсть патронов из отсека “G-41”.

Самая тихая пора этого дня происходила когда почти все заряжали магазины. Раньше всех начали стрелять только те, у кого в обойме было минимальное количество патронов. Тогда всё поле погрузилось под полотно выстрелов. Первые выстрелы происходили с некой натяжкой, перед тем как стрелки производили выстрелы, они нервно чего-то выжидали. Опасались.

Цель данного задания была достигнута спустя несколько часов непрекращающейся стрельбы. Все уже привыкли в этому шуму, кто-то даже получал азарт от устроенного тира.

Генрих решил начать с положения лежа, заняв удобную позицию на земле. Он всматривался в посуду вдали. Каждый раз когда палец касался спускового крючка, Генрих вспоминал погибшего парня с площади из деревянных столов, то выражение ужаса в его глазах и запачканную кровью одежду. Данная картина долго не давала ему стрелять, но выстрел произошел. Это было совершенно случайно, когда лежачего, и бездействующего Генриха пнул по сапогу Манфрэд. Неожиданный выстрел оказался удачным и он поразил самую дальнюю цель. Тогда Генрих недовольно окинул взглядом своего офицера, который с ехидной улыбкой тихо прошептал:

– Десять минут.

Солнце уже близилось к горам, приближался вечер. Уставший от шума и отдачи карабина, Генрих возвращался в Керхёф. Он завершил своё задание в конце первой половины всего отряда. Для него сложнее всего был последний выстрел, так как ему пришлось целится по “бегущему” ведру. Хоть он и устал, но воспоминания о том, что Блинднар бегал по полю с пятиметровой верёвкой, неся за собою шумное ведро, забавляло Генрих. Оставшиеся патроны было приказано оставить в ящике, а оружие нужно было в свободное время пересобрать и почистить.

Обедая в вечернее время, Генрих стал замечать новые детали в окружении. Сегодняшняя тренировка пошла на пользу множеству солдат. У них появился интерес в текущей обстановке. Всё налаживалось, несмотря на произошедшее событие вчера. В столовой ещё больше солдат были радостны.

Когда ты голодный и уставший, любая еда идёт на пользу. Омерзительная каша в тарелке уже не была столь отвратительной. Теперь это просто неизвестная субстанция без вкуса. Во время проведения тренировок офицеры почти не оставляли свои отряды без присмотра, но когда были вынуждены отлучиться, другие офицеры присматривали за чужими отрядами, из чистой солидарности к товарищу. В этот день еду им приносили повара, прямо на полигоны. Можно было мельком уловить сладкий аромат нормальной еды, которая не светила никому из солдат.

За стол Генриха сел Вольфганг. Он был чем-то доволен и радостно смотрел на своего друга.

– Наконец-то ты не сидишь допоздна, и у нас даже будет время для разговоров. – сказал Вольф.

– Сегодняшний день был без “подарков”, и у меня даже получилось закончить в первой половине. – Генрих отвечал своему другу, смотря в свой поднос с едой.

– Сколько ты сделал в сумме выстрелов? – Вольфганг начал проявлять интерес к способностям своего товарища.

Генрих не ответил на этот вопрос, только нервно поперхнулся едой.

– Генрих? – попытался сконцентрировать внимание своего товарища на диалоге.

– Двадцать три… – пробубнел себе под нос юноша.

– Не так уж и плохо. У меня было более тридцати..

После этих слов Генрих, немного наклонив в сторону голову, и посмотрел, какое оружие досталось Вольфгангу. Автомат.

– Давно ты закончил? – поинтересовался Генрих.

– Только что.

– Автоматы же отличаются высокой скорострельностью. Как так вышло что ты закончил только что?