– А ты купи себе квартиру и живи спокойно, отдельно, как Леха.

– Если бы так это было легко. А дэньги где?

– Заработаешь, еще время есть.

– Конечно, заработаю. До самой могилы буду пахать, выплачивать, а зачем? Впрочем, повторяю, это не само решение. Это опять уход от основной проблемы, побег в сторону. Нам следовало давно помириться с женой и купить нормальную большую квартиру, а мы этого не сделали. Я после своей травмы вообще мог потерять работу. Поэтому надеяться на кредит, связываться с банковскими ссудами было крайне сложно. А теперь поздно.

– Ничего не поздно. Поднакопи, потом в крае возьми отдельную квартиру. Там ценник не такой конский, как в городе.

– Это тоже уход от проблемы. Хотя, так я смог бы показать, что можно сделать, если сильно захотеть.

– Странное дело, я со многими текстами песен Владимира Семеновича с детства знаком.

– Каким образом?

– Магнитофон с его записями дома постоянно крутили, вот оно все где-то в подкорке и осталось у меня. Я очень многие вещи помню из его творчества. Не вдаваясь в подробности, к какому периоду тот или иной цикл относится, но многое теперь узнается.

– А как ты вообще можешь отличать творческие циклы?

– Тут все просто. Помнишь, были выпущены альбомы пластинок, они там почти все по циклам расписаны. А что касается магнитофонных записей, то они обычно имелись в самом распространенном варианте. Циклы часто ведутся по временным периодам. Ранние, поздние, неопубликованные.

– Сегодня песни Высоцкого мало исполняют. Это, наверное, не выгодно.

– Не знаю. Переделывать его вещи и исполнять, это выгодно, а вот просто транслировать получается невыгодно.

– Сегодня нет медийных программ такого формата, которым его тексты могли стопроцентно отвечать. Сам посуди, Высоцкий неординарен, не однороден.

– Он, прежде всего, патриот.

– Он диссидент в душе. Противник строя. Ярый пропагандист того, что мешало жить, дышать.

– А еще он наркоман.

– Я тебя умоляю, теперь об этом только немой не говорит. А кто его тогда довел до этого? Никто сегодня не скажет?

– Очевидно, система, которая не давала ему дышать полной грудью.

– Опять двадцать пять. Кто ему мешал? В кино снимался. Машину иномарку купил в числе первых в Москве. Постоянно в зарубежные командировки отпускали. Фирма грамзаписи «Мелодия» пластинок выпустила, чуть ли не многомиллионным тиражом. Больше, наверное, было лишь у композитора и исполнителя Юрия Антонова и у певицы Аллы Пугачевой. И еще запись с оркестром успел сделать. Работа в театре на Таганке, в одном из самых престижных в тот период времени. Притеснения? Возможно, где-то были неправы, не любили, но слушали его записи почти все, или слышали. А в остальном, сам виноват.

– Знаешь, у нас в школе была преподавательница черчения, родом из города на Неве, из Ленинграда. Она его точно не любила. И, что удивляет, она была в чем-то права.

– Хорошенькая преподавательница?

– Пожилая педантичная женщина. Она всегда отмечала, что преподает нам уроки черчения, а не рисования.

– Чем он лично ей не угодил?

– В тот период не было Интернета, информация поступала из частных источников, вероятно, что непроверенная, но порой очень точная. Она не любила его творчество и, возможно, считала его вульгарным. Из каждого окна на улице доносился хриплый узнаваемый голос. По радио часто передавали вполне сносные записи, но эта женщина что-то имела в прошлом, в своей ленинградской жизни, что давало ей право судить о нем по-своему. Не знаю, и, может быть, она была права, кто теперь скажет.

Было относительно тепло. Прогулка в загородном сквере. Пригород этого города имел отличный спальный район с выходом к пляжу. Подъездные пути, много автобусов городского транспорта, услуги электропоезда, целый комплекс современных супермаркетов и частных магазинов.

Свежий воздух. Стоянки для автомобилей во дворах. Все это было тут и, кажется, не могло не нравиться. Следовало дождаться, пока появится нужный агент по продаже недвижимости. Он должен был скоро подъехать на своем автомобиле. Алексей и Олег уже посмотрели одну квартиру и имели некоторое свое мнение. Надо сказать, мнение было хорошим. Визуально все было идеальным. Двухъярусная квартира, с хорошим ремонтом. Как сейчас говорят, евроремонт. Никаких препятствий для того, чтобы выбрать для покупки такой вариант, никто из них не видел. Пока следовало дождаться специалиста. Всех денег на покупку не было, следовало брать ссуду, а это меняло дело. Банк должен был одобрить выбор.

Но агент по недвижимости хотел предложить свои варианты. Он был заинтересованным лицом, Алексей был его клиентом. В этот район их привезла агент-женщина. Она уже показала свой вариант, но так как в этих домах продавали сразу несколько квартир, то было решено посмотреть все, что на тот день им удастся.

– Ты сам не пробовал завести роман на стороне?

– Не знаю. Одно время это можно было сделать. Но я сам не видел в этом особой нужды. Зачем строить новые отношения, когда я считал, что у меня уже есть семья, дети. Мне не нужны были лишние проблемы, какие-то новые переживания. Следовало ухаживать, дарить подарки, где-то встречаться, лгать дома. Мне этого было не нужно. Обнадеживать кого-то пустыми обещаниями или, еще хуже, самому предавать. Не знаю, я и сейчас считаю, что этот шаг преждевременный.

– Но годы идут, ты не будешь моложе, здоровье теряешь!

– Возможно, значит, шансов еще меньше. Но, повторю, нет нужды. Кому я буду нужен через пять-десять лет? Я вижу старшее поколение, они, конечно, не обречены на одиночество, потому что у всех или есть дети, или остались ближайшие родственники. Вопрос о стакане воды у них не стоит. Тут главное, чтобы была в жизни гармония, какое-то душевное равновесие. Надо научиться ладить с собой.

– Ты, наверное, научился?

– Возможно, что нет. Знаешь, мой сын считает меня злым. Обидно даже, а ведь я ему ничего плохого в жизни не сделал. Возможно, что он прав. Я редко себя сдерживаю.

– Надо же. По тебе не скажешь.

– Удачно маскируюсь.

– У всех свои заскоки.

– Но я всей душой болею за детей, за мать, да и за жену тоже. Просто вытащить теперь это наружу очень сложно. Сначала что-то происходит, и все уже имеют сложившееся мнение, а потом осознаешь, что поддался низкому порыву, гневу, то есть практически согрешил.

– Да, гнев, это нехорошо. Ты поэтому в церковь стал ходить?

– Не знаю, наверное. Когда-то следует разобраться в самом себе. Как только все встанет на свои места в душе, рядом тоже все сложится.

– Философ.

Подъехал агент. Это был невысокий полноватый человек с лицом, которое, честно сказать, не внушало доверия. Олег на этот счет уже перестал шутить, это Алексей был клиентом этого человека, ему решать. Однокомнатная квартира, которую им показывали, находилась на первом этаже. Мебель и ремонт, очевидно, входили в стоимость. Теплые полы, застекленная пластиком лоджия, стояночное место для автомобиля под окном, площадка для пикника, отдельное место под барбекю и шашлыки. Правда, на окнах не было решеток, а этаж был низкий, в окна с улицы можно было заглядывать, не спасут от любопытства посторонних людей ни жалюзи, ни плотные шторы.

– Почему-то нет решёток.

– Это объясняется тем, что квартира находится на сигнализации одного солидного охранного агентства. Потом тут все свои, чужие у нас не ходят.

Мимо окон проследовала многочисленная группа рабочих товарищей из среднеазиатского района. Они тут, вероятно, были все свои люди. Агент расписал данный вариант во всех красках.