И вот сейчас, прямо на моих глазах, через забор, лез отчаянный тип с мешком наперевес. И вовсе не спешил убиваться насмерть. Перекинув через частокол вторую ногу, он бросил на траву мешок, а затем спрыгнул сам. Прямо ко мне под ноги.

– Привет, Адуся. А я вот тут… гуляю, – в мешке, который он поднял, что-то бумкнуло. Видя, что я уходить не спешу, огляделся по сторонам, а потом с размаху пнул в основание частокола. От столба сыпануло искрами, и воздух привычно загудел от защитного заклинания. Собаки на той стороне, судя по удаляющемуся лаю, бросились прочь. – Ты же меня не выдашь?

– А в мешке что?

Выдавать старого приятеля я, конечно же, не собиралась.

Тот развязал веревку, демонстрируя бодрые оранжевые корнеплоды.

– Вот, нарвал. Тяжело животинам на одном сене, сама понимаешь. А у нас тут ни морковинки лишней не дадут. Всё по разнарядке, а там ни слова, что лошадям тоже вкусненького охота.

Душевный у нас конюх, жалостливый. Лошадей любит, да и к людям неплохо относится. На том и подружились.

Парнишка прибился к нам три года назад. Вот также влез, взявшись непонятно откуда. Имени своего не помнил, где жил, что делал – тоже. Твердил, что он ректор, которого ведьма заколдовала, и теперь ему надо найти невесту, потому что только женитьба на адептке магической академии вернет все как было.

Ну сами посудите, какой из него ректор? Круглое конопатое лицо, светлые наивные глазки, волосы, словно пакля, торчат в разные стороны. И сам маленький, худенький, неказистый.

У нас над дурачками смеяться не принято. Жалко стало беднягу, идти-то ему некуда, вот и пристроили на конюшню, там работник требовался. Он и прижился.

Вначале его так и звали – Проклятый ректор. Надо же было как-то называть. Затем сократили до Ректора, но это было как-то не очень, учитывая госпожу Моръ. Поэтому стали звать Рек.

Ну как звать… Большим количеством подруг он не обзавелся, все-таки не ровня. Так что звали его нечасто. Бриллиантовые и вовсе носы воротили. Золотые, глядя на них, тоже. Серебряные смотрели на золотых. И только наши запаснушки нет-нет да и заглядывали. А когда в этом году появился стальной факультет, полный отборных красавцев, про Река совсем вспоминать перестали. Так что нашей с ним дружбе больше никто не мешал.

– А ты здесь откуда? – взвалив мешок на плечо, поинтересовался приятель.

– К ректору иду.

– Ты пришла. Чем помочь? – он опустил мешок и принял серьезный вид.

Я вздохнула. Во всем остальном он был вполне нормальным, но стоило затронуть тему ректорства, как его тут же переклинивало. У нас в академии отличный целитель, и даже он не смог ничего сделать с этой странной одержимостью.

– Я к госпоже Моръ.

– А, понял, – Рек отвел взгляд. Обычно я старалась обходить больную тему, он всегда расстраивался, понимая, что ему не верят, но сегодня сглупила. – Ладно, пойду, – заторопился приятель. – Забегай на досуге.

Я кивнула и поспешила прочь, чувствуя себя ужасно неловко.

При виде командирской башни лишние мысли мгновенно улетучились. Собравшись с духом, я взошла на крыльцо и потянула за ручку двери.

Затем потянула еще сильнее.

И еще.

С пятой попытки дверь наконец поддалась. Я шагнула в сумрачный холл и, проследовав к лестнице, принялась подниматься наверх.

Ректор Моръ занимала самый верхний этаж. Видимо, чтобы лишний раз не беспокоили. Оправив платье и прическу, я постучала и, услышав суровое «войдите!», открыла дверь. Точнее, попыталась открыть, потому что дверь ректорского кабинета ничуть не уступала по вредности входной двери башни.

Когда мне удалось ее победить, взгляду предстал кабинет с полукруглыми стенами, в котором не было ничего лишнего, окно прикрывала плотная бархатная портьера, отчего в комнате, несмотря на солнечное утро, царил таинственный полумрак.

– Невеста Губами по вашему приказанию прибыла! – отчеканила я.

– Очень хорошо. Вольно.

Стройная, в облегающем синем платье, ректор Моръ выглядела сногсшибательно. Лицо ее было в меру сурово и настолько же справедливо. Тонкие алые губы сжаты в ниточку. Тонкие черные брови чуть изогнуты. Тонкий прямой нос идеален. Глаза смотрели прямо на меня, не мигая. Я тут же задумалась, не совершила ли чего противоправного за последнее время. Поверхностный анализ нарушений не выявил, а крепче задуматься мне не дали.

– Невеста Губами, у меня для вас поручение. Очень важное. Присядьте.

Я сделала реверанс.

– На стул присядьте, – чуть поморщилась ректор.

Я поспешила выполнить приказ. Села, положила руки на колени и замерла в ожидании дальнейших указаний.

В носу предательски засвербело – несмотря на аскетичность, в кабинете ректора было ужасно пыльно.

– Итак, продолжу, – госпожа Моръ прошлась по комнате, скрестив руки на груди. Дошагала до окна и резко обернулась, пронзив меня взглядом. – Сегодня в полдень в академию прибывает младший сын нашего дорогого короля, принц Пильдемариус. Вам, невеста Губами, надлежит позаботиться о его безопасности. Следовать за ним неотлучно, смотреть, чтобы не влез в неприятности. Вопросы есть?

– Жаба, – произнесла я. И тут же поправилась: – Простите, Александрина Жаба тоже будет в группе заботы, госпожа ректор?

Это был тот случай, когда даже в такой неблагозвучной фамилии общественное мнение может узреть конфетку. Папочка бриллиантовой невесты Александрины – владелец крупнейшего банка королевства. Поэтому носить эту фамилию сродни дорогому украшению. Впрочем, драгоценностей на невесте Жабе тоже висело с избытком. А еще в списке красавиц академии она стояла на первом месте. Я была на втором. С конца. Меня это вполне устраивало.

– Само-собой, невеста Жаба тоже будет участвовать в сопровождении принца. Она займется его досугом. В допустимых пределах, естественно, – тонкие губы сжались еще сильней.

Могла бы и не уточнять. Тут у нас все строго: смотреть – смотри, но руками не трогай. А для особо горячих гостей существовал брачный контракт. Некоторые сдавались и увозили наших невест, не дожидаясь окончания их учебы. Так в прошлом году покинула академию бриллиантовая невеста Громс, выйдя замуж за ректора Вряжской демонической академии. Упорхнула с ветерком, оставив после себя легкий запашок серы. Жених оказался симпатичный, ее бриллиантовые товарки долго потом локти кусали. В основном, чужие.

Принца Пильдемариуса я не видела никогда. Зато слышала – о младшем сыне нашего дорогого короля ходило много разных слухов, один веселее другого. И все сходились в одном – его высочество Пильдемариус был ужас какой симпатичный. И ужас какой ветреный. А значит обеспечение безопасности может оказаться делом непростым.

– Форма одежды на ваш выбор. Можете остановиться на спортивной. Высота каблука тоже на ваше усмотрение. И учтите, невеста Губами, никаких заигрываний с его высочеством. С момента его прибытия вы на службе. Надеюсь, вы не уроните престиж академии недостойным поведением.

* * *

Переодеться до завтрака я уже не успевала. Плюнув на этикет, отправилась в столовую как есть. Возмущенные взгляды других невест попросту игнорировала, на замечание старших по званию прикрылась вызовом к ректору. Решила не геройствовать – глупо спасать принца от возможных врагов на пустой желудок. Лунолика меня в этом поддержала, прихватив еще и пару бутербродов с собой. На всякий случай.

Сразу после завтрака начинались занятия, от которых до полудня меня никто не освобождал. Пришлось снова идти как есть, чтобы не получить нагоняй за опоздание. Я с тоской подумала о непринятом душе, вздохнула и, овеяв себя освежающим заклинанием, отправилась в учебный корпус. Точнее, мы с Луноликой отправились.

Мы с ней почти везде ходим парой. Не специально, так получается. Наверное, мы забавно смотримся вместе – высокая пышечка и маленькая худышка.

Худышка – это я.