– Это если сильно напугать, а так она мирная.

– Мирная, – повторил Рек, глядя, как я аккуратно глажу змеюшку по чешуйчатой голове. – Ладно, идем, есть одно место.

* * *

Мы обогнули сеновал и пошли дальше, к осиновой рощице, шумящей листвою вдали. За рощицей начинался лес, настоящий, темный, зловещий, с огромными вековыми елями, поросшими мхом. Его было видно, но попасть туда не представлялось возможности – территорию академии ограждало мощное силовое поле, начинаясь сразу же за осинами.

– Туда мы ее и выпустим, – сказал Рек, словно никакой преграды не было. Вспомнив, как лихо он отключил защиту частокола, я приняла это как должное. Беспокоило меня другое.

– Не пойдет. Ей солнышко нужно, а там тень. Погибнет.

Рек посмотрел на меня задумчиво.

– Солнышко, говоришь… Ладно, будет тебе солнышко.

Повернувшись, он двинулся налево, вдоль невидимой, но ощутимой границы – воздух еле слышно гудел от силовых заклинаний.

Шли мы долго. Территория академии должна была уже кончиться, но почему-то не кончалась. Наконец в просвете между деревьями мелькнуло солнце, и я увидела сбегающую вниз дорожку. Она вела к воде – то ли к озеру, то ли к реке, толком не разглядеть, видно было только полоску воды и, судя по желтизне перед нею, песчаный пляж. Это было странно – рядом с академией не было никаких водоемов. Тем более с песком.

– Что это? – я с удивлением посмотрела на Река.

Тот нахмурился.

– Давай лучше змею свою отпускай, а расспросы потом. Я сейчас защиту сниму, а ты… Подожди, а как ты ее выпускать будешь? – он озадаченно посмотрел на мою руку, обмотанную жёлтым «браслетом». – Она же тебя цапнет.

Я посмотрела на змейку – та нервно таращила глазки – и впрямь может кинуться, если действовать неосторожно. Свободной рукой я аккуратно размотала ее и, ухватив за кончик хвоста, сказала:

– Вот так и кину, отпущу обе руки одновременно.

Рек с сомнением покачал головой.

– Слишком опасно, если она извернется и зацепится за тебя хвостом, то… Может ее оглушить?

– Не надо! – я сделала шаг назад. – Ей и так досталось!

Рек задумался, а потом на лице его возникло странное выражение. Сложив руки так, словно держит мячик, он развел ладони в стороны, и между ними, набирая яркость, возникла золотистая сфера. Она росла, становилась все больше, и вскоре стала размером с коробку, в которой принесли змею.

– Положи её внутрь, – произнес Рек, и даже голос его изменился, стал более сильным и низким.

Я осторожно поместила змею в сферу, и она замерла, свернувшись кольцом в золотым сиянии.

– Отойди подальше, – велел Рек и, приблизившись к силовому полю, метнул шар в сторону тропы.

«Ты не убрал защиту!» – хотела крикнуть я, но не успела – шар прошел сквозь нее, словно нож сквозь теплое масло, упал на тропинку, вспыхнул, слепя глаза… А когда я вновь их открыла, змейка уже почти скрылась из виду.

– Что это было? – спросила я, уставясь на приятеля.

– Понятия не имею, – ответил он уже своим голосом. – Иногда я что-то вспоминаю, обрывками… Ты мне лучше скажи, где взяла змею.

– Да так, принес кто-то.

– Кто?

– Понятия не имею. Коробка была не подписана.

Рек изменился в лице.

– Подожди, кто-то принес тебе коробку с ядовитой змеей, а ты так спокойно об этом говоришь?

Я пожала плечами.

– Ну все же нормально кончилось, разве нет? Вон, змейка довольна, – я попыталась отшутиться, но Рек юмора не оценил.

– Ада, ты понимаешь, что это было покушение?

– Какое еще покушение?

– На твою жизнь! Так, всё, идем, – он схватил меня за руку.

– Куда? – я попыталась вырваться, но хватка оказалась железной.

– К ректору Моръ.

– Постой, ну зачем? Ничего же не случилось!

– Ада, ты не понимаешь? – Рек остановился и посмотрел мне в глаза. – Кто-то пытался тебя убить! Ректор должен об этом знать и обязан принять меры. Ваша безопасность – его ответственность! Кто еще тебя защитит?

Я снова попыталась вырваться, но он неумолимо тащил меня за собой.

– Ты! – воскликнула я в отчаянье. – Ты меня защитишь! Ты же ректор!

Рек запнулся, но тут же выровнял шаг и, не оглядываясь, ответил:

– Я бы рад, но академией заведует госпожа Моръ. А я, уж прости, заведую конюшней. Я помогу тебе чем могу, но у нее гораздо больше возможностей. И о таком инциденте она обязана знать.

Я отчаянно пыталась найти выход, идти к госпоже Моръ ужасно не хотелось. И нашла.

– Да постой же, – я снова дернулась, и все также безрезультатно. – Доказательств-то нет, змею мы отпустили. И, кстати, как мы будем ей об этом рассказывать? – Рек остановился, и я торопливо продолжила: – Она ведь не в курсе про эту тропинку, правда? И про то, что ты умеешь защиту снимать. И про то, что сферу создавать умеешь. Думаешь, ей стоит об этом знать?

Рек обернулся. Посмотрел не меня долгим усталым взглядом. И рука моя оказалась свободна.

– Шантажистка, – сказал он. – Контрразведка по тебе плачет.

– Не плачет, – улыбнулась я, – ректор Моръ обещала замолвить словечко.

– Поздравляю, – Рек развернулся и побрел прочь.

– Постой! Ну постой же! – я бросилась следом. И, нагнав, воскликнула: – Ты что, и впрямь думаешь, что я тебя выдам?

– Да что тут выдавать-то? – вздохнул Рек. – Я понятия не имею, откуда что взялось – и сфера эта, и солнце, и место это странное. Я здесь вообще никогда не бывал. Просто тебе понадобилась помощь – и я помог. Само получилось.

Он остановился и, сняв с шеи шнурок с маленьким невзрачным камушком, протянул мне.

– Вот, надень. Это оберег. От смерти не защитит, но предупредить сумеет. А дальше уж ты сама.

– А ты как же? – мысль о том, что друг окажется без защиты, пугала.

– Да кому нужен какой-то конюх, – усмехнулся Рек.

– Мне нужен! – возмутилась я.

– Ты вряд ли захочешь меня убить.

Взяв оберег из моих рук, он сам надел его мне на шею.

– Нет, я так не могу! Не буду! – возмутилась я, чувствуя подступающее отчаянье – он обо мне заботится, а кто позаботится о нем? Я попыталась снять шнурок, но Рек остановил.

– Можешь. И будешь. А теперь иди, я подумаю, что ещё можно сделать.

Уходила я с тяжёлым сердцем. И тут уловила чей-то недобрый, брошенный в спину взгляд. Оглянулась – никого. Может, показалось?

* * *

Утро выдалось самым обычным, словно ничего и не было. И день оказался таким же. Никто не сверкал хищными взглядами, не считая Жабы, конечно. Никто не заламывал руки с досады, видя, что я осталась жива.

Лунолика, которая вечером была солидарна с Реком и убеждала меня пойти к ректору, тоже слегка успокоилась.

И только Порк взялся постоянно мелькать в поле зрения, бросая на меня странные, а порой и вовсе пугающие взгляды (я уж подумала, не сошел ли он с ума?) А после занятий, догадавшись, что старается зря, он подошел ко мне в коридоре. И, по традиции, выбрал для этого самое людное время и место – невесты всех потоков как раз высыпали из аудиторий.

– Ну, давай – заявил он, протягивая руку.

– Чего «давай»? – манеры у Порка были поистине королевские.

– Письмо давай.

– Какое письмо? – я сразу и не поняла, о чем речь. И только потом дошло, что принц до сих пор не передал мне послание для Порка. В прошлый раз он сделал это сразу, как только уехал, а сейчас почему-то не торопится. Интересно, почему?

– Невеста Губами, – прошипел Порк, – хватит придуриваться.

– Жених Лалгхр… Агргр… Порк! – я догадалась, зачем ему такая непроизносимая фамилия – чтобы по имени звали. – У меня, между прочим, тоже имя есть!

– Хорошо, – произнес поросенок сквозь зубы. – Ада! Дай мне мое письмо!

Я развела руками.

– А нету.

Порк пошел пятнами. Задышал, запыхтел, затем развернулся и бросился прочь, расталкивая всех локтями.

По лицам невест я поняла, что вечер обещает быть знойным.