Собеседник погрозил пальцем.
— Будьте осторожнее. Не надо портить мой долгий труд.
— Прошу прощения! Честное слово, что не со зла! — Прошипел я.
— Весьма надеюсь!
— Не примите за желание лезть не в свое дело Киран, — предпочел я сменить тему, — но что сильный целитель в наемных ротах потерял? Благородный господин с вашими знаниями и способностями мог бы пристроиться гораздо лучше.
— Я бы хотел чтобы это осталось моим секретом. — Ан Крайд глянул сторону невольных свидетелей и немного подумав, добавил. — Столица жестока и не прощает ошибок.
— Примерно понятно, — кивнул я. — Однако задам тогда серьезный вопрос. Ваше жестокое столичное прошлое окружающих не догонит?
— Поверьте на слово, если меня сумеет моя старая жизнь, то ничего особо ужасного с окружающими произойдет, — хмыкнул бегущий к профессиональным душегубам от столичных неприятностей мажор, поневоле заставив этим задуматься, стоит ли с ним связываться. — Неприятные моменты, наверняка, могут появиться, но не большие чем благородный господин сможет найти и без моей помощи.
Вопрос я задал не зря, контур требующейся от меня услуги, в общем — то, уже лежал на поверхности. По уму парня следовало затягивать к «Вепрям» — упустить ладно бы полевого хирурга, так еще и сильного целителя — колдуна к Бекхарденам или «Юдонским волкам» стало бы непростительной ошибкой. Но я пока что не понимал, как это правильно сделать, Киран, судя по всему, именно на «Черную розу» и нацелился. Рота у братьев была довольно известна. Это потрепанных последними наймами «Волков» в расчет можно было не брать.
— В первый же день моего появления в Империи, — вкрадчиво начал я, — меня по неосторожности попытались секануть плетью в воротах Бир — Эйдина и упомянутые вами неприятности нашли сразу два благородных господина.
— И что же произошло? — Заинтересовался Киран. — Дуэль?
— Зачем? Разумеется, что прямо там их и изрубил,
— И никто не вмешался?
— Слуги вмешались. Их, конечно же, тоже пришлось порубить. — Хмыкнул я.
— А много ли было слуг?
— Четверо.
— Это не шутка? — Не поверил ан Крайд.
— Фер Киран, вы думаете, что я сейчас склонен шутить? Шесть трупов перед воротами и еще одного благородного господина встретила городская тюрьма.
— Вы, наверное, не подчинились страже?
— Отнюдь. Лентяи не успели вмешаться, протолкались, когда я уже последнего добивал.
— Но вы же сейчас не в темнице и не в каменоломнях? — Наконец — то захотел понять, к чему я подвожу нить разговора собеседник.
— Мне повезло. Но с ещё большей легкостью могло и не повезти. Причем и в том и в другом случае моя судьба в этом неприятном моменте абсолютно от меня не зависела.
— Не стоит терзаться сомнениями, мой друг. — Хлопнул меня по колену ан Крайд. — Даю честное слово, что тайны моего прошлого не станут настолько для вас опасны.
— Ну, ну…
Киран хмыкнул.
* * *
Следователь Императорской Тайной Службы фер Хёгг ан Мораг безошибочно определялся точно таким же, как и ан Крайд столбовым дворянином, но несколько иного типа. Я бы сказал, что барона Врангеля из советского кино он смог бы играть без грима, такая же костлявая жилистая каланча в черном, с прищуром смотрящая на окружающих как на говно, разве что только без гитлеровских усиков и с длинными черными волосами вместо папахи.
Несмотря на то, что занимаемая им должность на кайре следователем и звучала, своими функциональными обязанностями его правильнее было бы считать детективом, читай сыщиком аналога англо — саксонской полицейской системы, где до разделения следствия и дознания бюрократия не дошла. Особенно приятного впечатления он на меня не произвел, скорее даже наоборот. Нет, считать его дураком было по определению делом опасным, но спеси и самоуверенности у данного мудака имелось гораздо больше, чем следовало бы иметь. Ну а привычка работать с людьми исключительно через призму страха еще более оттеняла все приятные черты личности этого благородного человека.
На меня он с ходу попытался давануть через сомнения в происхождении и отсутствие имперского подданства, что сильно разочаровало еще и в профессионализме. Если судить по россказням наших шпиков «Тайная Стража» рисовалась чуть помесью КГБ и Гестапо времен расцвета данных организаций, а по факту со мной работала забывшая что такое отпор спесивая обезьяна, которой к сказанному осталось только пыточной и высылкой за границу пугать. В трущобах и с ищущими лучшей доли небогатыми мигрантами, однако, специалист излишне много работал. В отличие от которых, я довольно давно уже не только освоился в Империи, но и был принят как равный среди аристократии, включая титульную. С чем этот фер Хёгг уже решительно ничего сделать не мог — кроме как в тюрягу по беспределу бросить.
По реальной фактуре дела мне тоже все было как гусю вода — я банально прикинулся израненной в боях ветошью и даже почти не врал. За меня был жетон и немалые цеховые привилегии «Охотника», три свернутых из плащей тюка с обожженными костями убитых вампиров и железная легенда, в которой фуфлом была разве что добровольность и степень участия фрейи Карин ан Варен в расследовании преступлений ее супруга. Киднеппинга в том числе, ради освобождения жертв которого мы якобы на хутор и заявились. Хотя, в общем — то и ради этого тоже. Мать и дочь Эррис в принципе ему можно было бы, и отдать, но так как он с ходу попытался меня раздавить, пришлось выписать ему рога своими дворянскими правами и охотничьими привилегиями, благо с базовыми положениями юриспруденции ведущих мировых государств нас в Учебном Центре знакомили. Нарываться на конфликт и поединок ан Мораг при всей своей наглости не рискнул, дел у него хватало и без этого, ну а с бабами он мог разобраться и позже.
Допустим в той же подземной тюрьме, судя по рассказам Кирана и Олли все было настолько плохо, что проняло не только не особенно страдающих сентиментальностью кнехтов, но и его собственных преторианцев охраны. Укрывшиеся в хозяйском бункере несчастные жертвы перед контратакой не поленились избавиться от свидетелей. Там мало того, что вытащили из камер только одного выжившего, брошенного туда за пару месяцев до событий юного барона с вспоротым палашом животом, так еще и вскрыли здоровенный, плотно забитый костями и не догнившими трупами септик (два в одном, да).
Собственно, выжившим молодой дворянин был недолго. Тихо угас он уже через сутки после освобождения, успев разве что осветить некоторые подробности своего похищения и нахождения в плену. Ан Крайд, несмотря на все свои усилия, парню помочь не смог, со слов непритворно опечаленного врача истощенный организм раненого в ходе лечения банально не справился с нагрузкой и у него отказали почки. Что, к слову сказать, совсем не помешало следователю намекнуть магу на свои подозрения по виновности в его смерти.
Короче говоря, если бы нас и до этого отношения доктор — пациент не сближали, желание удавить к хуям Государева Слугу сблизило бы точно. Благо, что на поправку я шел просто с невероятной скоростью, ежевечернее подстегивание магом моей регенерации давало похожий на чудо результат. Успешно вытащенные Кираном из лап смерти Хёук и Хугге подобного VIP — обслуживания, конечно, не удостоились, но были рады и тому, что удалось получить. Как это ни странно, при всех своих множественных ранениях отделались они куда легче меня — тяжелыми предметами на длинных древках колотили их не так уж и долго и что главное без поражения жизненно важных органов. Те, кому так не повезло, банально померли. «Лесоруб» например от обширной кровопотери.
Отсюда возникал вывод, что Кирана прибрать к рукам от меня требовалось обязательно. На больничном как это говорят появилось немало времени, чтобы оценить тяготы и лишения своей профессии, по — настоящему понять, почему она так хорошо оплачивается и внося коррективы в планы на жизнь поневоле задуматься, не мог ли братишка моей рыжеволосой зазнобы попытаться замочить не снискавшего его личных симпатий молодого человека именно после рассказа сестренки о связавших любящие сердца чувствах. Альвы ведь тут расисты, разве нет? Как зять я в конце концов с ряда точек зрения не ахти и это без сомнения объективный факт. Собственно, на таком фоне костяк плана наладить связь с Айлин и, если она окажется не против наши отношения возобновить, настоятельно убедить тана Фальтигерна, прочих её остроухих родственников и главное сюзерена не лезть в личную жизнь вдовицы оформился у меня уже в первые полные боли, злобы и грязного лексикона часы.
