В общем, неудачниками по итогам стычки стали по сути одни только покойники — даже коней, доспехи и прочее имущество погибших рейтар ни нам, ни наследникам никто из благородных господ возвращать не собирался. В другое время они без особых сомнений оставили бы без штанов еще и выживших, но все тот же Гуин ан Ангер с назначенным наблюдать за войной чиновником из канцелярии наместника провинции— фером Неллином ан Мерриелом, доблестных воителей притормозили. Вежливость до того дошла что даже моих пленников и тех по беспределу не отобрали, но только разрешения испросив. Причем, когда я разрешил забрать одних только мужчин, никто особенно и не бухтел — что, впрочем, нисколько не помешало чуть погодя мадам и мадемуазель Эррис измазать мне слюнями, соплями и слезами всю руку.

Не то чтобы представительниц криминальной семьи мне было сильно жалко, но одному Олли в удачно занятой большой комнате на постоялом дворе возню с пятью ранеными было не увезти, так что женщины получили свой честный шанс отработать реальные и мнимые прегрешения. Начальные знания по полевой медицине у старшей из дам присутствовали, желание показать свою полезность переполняло, так что в решении я не разочаровался. Фер доктор был тоже доволен, мадам ассистировала на операциях весьма толково и возможно даже показывала талант. Он даже дочурку для ее стимуляции подлечил.

Применительно ко мне его основной проблемой, к слову сказать, стали не ребра, а не то чтобы сломанная, а в буквальном смысле раздробленная правая ключица, осколки кости которой к моему счастью подключичную вену или тем паче артерию пропороть не успели, а все остальное можно было залечить. Но собирал он ее и сращивал из осколков долго, целых четыре дня. Вполне достаточный срок чтобы своего хирурга вежливо проклясть.

Доктора сие весьма веселило. Несмотря на лезущее у Кирана даже из тени высокое происхождение парень оказался без комплексов и с хорошо развитым чувством юмора. Что характерно самого что ни на есть английского, под стать внешности.

С кем бы его сравнить? Несмотря на то, что — то в нем общее, несомненно, проскальзывало, манеры и поведение, пожалуй — нельзя сказать, что он сильно походил внешностью на герцога Кембриджского или рыжего распиздяя капитана Гарри Уэльса. Однако на их дедушку принца Филлипа в те счастливые времена, когда тот ухаживал за бабушкой, сей породистый молодой человек я бы сказал, что смахивал весьма. Разве что плечищи отрастил шире, кулаки имел крупнее, подбородок мощнее, волосы светлее, ну и залысины отсутствовали. Парень был редким в Аэроне натуральным блондином с блядскими зеленовато — голубыми глазами, что уже на второй день привлечения миссис Эррис к ассистированию начало нагонять на положившего на ее дочь глаз Олли нервоз. Что в данном случае как нигде уместна поговорка «Если подруга сбежала к другому, то неизвестно кому повезло» я рейтару пока намекать не торопился — все заинтересованные стороны мне были полезны. Да и не факт, что служба семьи девушки клыкастым была сильно криминальнее, чем тому же феру Редвину с его очаровательной привычкой забивать в клетки гостей своего замка и распускать на ремни тех, кто в них не поместился.

Встретившись с вампирами и получив сведения о связи их и местной разбойничьей сволочи с фером Редвином ан Вареном, фер Гуин ан Ангер вполне резонно взял технический перерыв. Информацию требовалось обдумать, расширить из других источников, компетентные государственные органы, конечно же, известить ну и с наемниками процесс общения наладить заодно. Три роты мерсенариев в роли жертв затаившегося в глухомани «Чорного Властелина» были для благородного собрания округа Эберт, конечно же, чем — то новым, но наша версия событий была весьма похожа на реальность и давала обеим сторонам конфликт прекрасные возможности разойтись краем. Как бы по-пьяни не пыжились благородные господа, вероятность отхватить от профессионалов была очень немалой и в ополчении все это понимали.

Вот только не отреагировать не могли — серьезное вмешательство государства в сферу прав, свобод и полномочий имперского дворянства вполне логичным образом несло последствия в виде урезания всех этих самых ненужных ему свобод, чему благородные господа активно сопротивлялись, и оплата своих прав жизнями в неудачном сражении была для них вполне приемлемым вариантом. Благо, что не признававших своих обязанностей представителей сословие в буквальном смысле жрало. Хотя лишить дворянства равного благородная общественность и не могла, однако признать на окружном сходе этого равного и соответственно всю его семью «Презренными» — вполне.

Пускай в принципе потомкам такого героя отмыться от заработанного предком неофициального титула было возможно даже несмотря на выстраиваемую вокруг парий стену, но до такого момента еще требовалось дожить — что при огромном количестве желающих добыть фьеф беспоместных дворян Империи было делом проблемным. Поговорка — «если ты плюнешь на общество, то оно утрется, а вот если общество плюнет на тебя, то ты утонешь» отвечала ситуации на все сто процентов. Государство, насколько можно было судить со стороны, такая грань общественных отношений внутри благородного сословия вполне устраивала. Как собственно, и многое другое.

Док, впрочем, под сочетанием кнута и пряника общественных обязательств нетитулованного имперского дворянства округа Эберт не ходил. Фер Киран оказался моим коллегой наемником, представителем «Благословленного Богами» рода откуда — то с далекого севера Империи не снискавшим удачи в столице и после путешествия по империи в поисках смысла жизни собиравшимся наняться врачом в какой — нибудь из наемных отрядов на нашей войне.

До театра военных действий доехать он понятно не успел. Известия что граф ан Хальб наголову разбит и конец войны, в общем, не за горами, встретили его в Эдерне. Парень от этого сильно не опечалился, и уже собрался было сменить направление движения на Бир — Эйдин, когда на его пути встала стена золотой молодежи города с бабриканом из дорогих проституток. Короче говоря, когда рив бросил клич сбора окружного ополчения, отрываться от своих новых друзей парню уже было неудобно, и он решился вступить вместе с ними в ряды благородного воинства дабы покарать мешающих прожиганию денег подлецов. Желание компенсировать на войне спущенное на блядей золотишко вслух не озвучивалось, но глядя на эту неглупую физиономию, подразумевалось. Что самое любопытное, ставка хирурга в ополченческой хоругви предусмотрена не была, так что вступить в нее феру Кирану пришлось в качестве рядового рыцаря. Последнее меня рассмешило и под влиянием специфической харизматичности собеседника толкнуло на умняк:

— Все на свете имеет меру и только две вещи безмерны. Вселенная и человеческая глупость.

Ан Крайд согласно кивнул.

— Отлично сказано. Но как по мне, все вышло к моей выгоде.

Тему ненужного риска у меня мозгов хватило не поднимать, так что я зашел с другой стороны:

— Скупой платит дважды.

— Да, — еще раз согласился со мной этот, безусловно, крайне дефицитный на войне специалист, — эта глупая надежда доблестных воинов, что их беда обойдет, каждый раз поражает.

— Ну, некоторым конечно везет. Это врачу в конечном итоге плевать, кто к нему на стол попадет, — закончил я за Кирана его мысль.

— Фер Вран, вы наверняка где — то учились. — Без малейших стеснений высказал свою мысль вслух собеседник. Вообще — то по именам и на ты, мы друг друга договорились именовать уже после первой операции, но у фера Кирана оказалась впечатана в подкорку привычка в присутствии «подлого люда» переходить на официоз.

— Это было уже давно и неправда, — спокойно намекнул я ему осторожнее лезть в мое прошлое.

— Отнюдь. С вашей парой омоложений поверить очень легко.

Все находившиеся в комнате, не скрываясь, навострили уши.

— Так легко можно определить?

— Сильный целитель видит следы до дюжины омоложений. Только о подробностях не спрашивайте.

— Не суть, — неосторожно махнул рукой я и чудом удержал крик, когда скрутило от боли.