— Не остановили его??? — Лень в голосе ан Раггера исчезла, как будто бы её никогда не было.

Я только пожал плечами:

— Я в это время не жил.

— Но имя помнишь. — Заинтересованно покачал головой ан Риаф.

— Так заслуживает, — усмехнулся я. — Почему бы не помнить. Великий был полководец. Но человек по — настоящему страшный. Даже для тех войн.

— Которого только чума остановила, — искоса наблюдая за мной, сказал Адель ан Бекхарден.

Меня втайне пробивало на смех, собравшиеся вокруг головорезы очевидно ударились в дебри конспирологии. Если поначалу я и сболтнул лишнего, теперь уже специально нагонял волну.

— Вот только его «сироток» она уже остановить не смогла.

— А сейчас этот барабан где? — Спросил колдун.

— Кто знает? — Пожал я плечами. — В государственные хранилища не вхож.

Дальше вопрос существования и местонахождения сделанного из кожи Жижки артефакта никто, конечно же, развивать не стал, коллеги перешли к более насущным вопросам.

Вырваться — то из кольца окружения мы вырвались, да и преследования особенно не боялись, в настоящий момент весьма значительной нашей проблемой становилось официальное закрытие контрактов с нанимателем. Прорыв трех наших рот, предназначенных графом ан Хальбом для закланья, состоялся исключительно благодаря самовольству. Роты, не обращая ни на кого внимания, прикрыли тылы и фланги строя повозками и атаковали стоявшие на направлении вражеского лагеря хоругви поместного ополчения, а не наёмную пехоту как нам было приказано.

В конечном итоге мы остались живы, бизнес удалось сохранить, но возникла проблема плохого пиара и санкций за невыполнение возложенных обязательств. Возвращаться под командование кинутого нами графа, как, впрочем, и появляться на землях ан Хальба частным порядком и без серьезной охраны никому из нас пятерых теперь не следовало. Для попавших в подобную ситуацию мерсенариев неприятные прецеденты были нередки. Однако всё бросить и искать нового нанимателя мы не могли, переписка по взаимному урегулированию претензий сторон требовала времени.

Несмотря на всю тяжесть совершенного нами преступления война для рот пока что закончена не была — планировался период переговоров и какое — то время действий отдельным отрядом в качестве отступных. С выплатой денежного содержания авансом или нет в зависимости от сложившихся обстоятельств. Тем ни менее мы имели все основания полагать, что граф заплатит — столь хорошо начавшееся вторжение в Кальв и Рейгель окончилось крахом, так что теперь ан Хальбу не был лишним даже десяток солдат. Вполне очевидная в его обстоятельствах попытка взять у банкиров ссуду и восполнить понесенные потери вновь нанятыми ротами требовала времени.

К завтрашнему вечеру мы должны были выйти на земли имперского рыцаря[12] ан Варена, державшего в этой межевой войнушке нейтралитет и, если звезды сойдутся удачно, даже договориться с ним о разрешении на недельку — другую постоя.

В принципе подобный нейтралитет со стороны слабого соседа, конечно же, был фикцией. Помешать хоть кому — то серьезному напасть на нас на своей земле, фер ан Варен не смог бы при всем своем желании, однако земли имперского рыцарства защищало совсем не это. Данная прослойка благородных господ мало того, что сама по себе вполне могла собрать пару сильных хоругвей чтобы вступить в войну на стороне врагов обидевшей члена своего клуба стороны, так ее ещё и прикрывали Наместники провинций. Одной из основных задач которых являлось именно ограничение власти магнатов, в чем вассальное непосредственно Императору мелкопоместное дворянство играло далеко не последнюю скрипку.

Короче говоря, после пересечения границы неприятности были маловероятны. До нее только нужно было дойти. Для этого нам нужно было пережить эту ночь и не быть разгромленными завтра на марше.

Ночь прошла совершенно спокойно. Ну как спокойно, все было хорошо с точки зрения безопасности. Лично нам с Лойхом удалось уснуть не раньше, чем убрались из — под открытого окна спальной выгородки владельца хутора. Спальню, оставив там подоткнуть одеяло жену хозяина, оккупировал Рендел ан Риаф. Старый наемник не стеснялся маленьких жизненных радостей и с краткими перерывами поскрипывал кроватью чуть ли не половину ночи.

Подвывающая скрипу на разные голоса хозяйка таким пылом без сомнений была приятно удивлена. Сдобная бабенка лет двадцати пяти, возрастом была примерно вдвое младше своего мужа, несла на лице следы известного мужикам голода и интереса от брутально выглядевших мужчин вот ни капельки не боялась. Была, так сказать, готова на многое, дабы сохранить семейную недвижимость и в свинарнике поросей. Ее супруг, матёрый такой козлобородый куркулина как будто вылезший из советской карикатуры, видимой печали от возложенных на жену тягот не показывал. Я бы даже рискнул поиграть в Шерлока Холмса, что не заинтересуйся его шеной[13] Рендел по собственной инициативе, он бы и сам ее кому — то из нас подложил. Во всяком случае, спал этот трухлявый пенек под ритмичные скрипы дерева и вскрики супруги на удивление спокойно.

В отличие от меня. Который под этот звуковой рядне мог толком заснуть, вспоминал Айлин, злился и в конце — концов начал испытывать непреодолимое желание запулить в окошко к этому Рокко Сиффреди что — то типа РГД—5. Лойх, надо полагать, испытывал те же чувства. Если конечно не хуже — он был и помоложе, и женщины у него в этом походе не было.

Зверское убийство мешающей людям спать пары было бы делом, безусловно, неполитичным, так что проблему пришлось решить переносом спальных мест в точку с не столь хорошей акустикой. Там — то ранее не торопившийся лезть в личное ан Феллем решился спросить:

— Ты же не думаешь, что это Айлин брата тебя убивать отправила?

Я хмуро покосился на парня. Недовольный взгляд пропал втуне, было уже слишком темно.

— Не знаю. — Вообще — то, обычно в личное не стоит посвящать посторонних, но коли Лойх обеспокоился за меня искренне, почему бы и не ответить. Определенное доверие между комсоставом «Вепрей» нам все — таки выстроить удалось. Да и парень он был не гнилой.

— Мне казалось, что у вас с ней все очень серьезно.

Я абсолютно искренне пожал плечами:

— В этом я с тобой согласен. Вон, стрелу даже в спину получил.

— Хм, — сбился юный капитан с мысли. — Но я — то ведь не об этом.

— Да понял я тебя, — вздохнул я, решившись продолжить сеанс откровенности, — мне, конечно, очень хочется думать, что этот кусок говна назло сестре решил меня под землю переселить. Но она вообще — то была моей пленницей, а мы не только ее дом разорили, но и супруга прикончили.

— Она на тебя зла не держала.

— Возможно. Я также думал, — кивнул я. — И?

Лойх на какое — то время замолчал.

— Если попробует объясниться, выслушаешь её?

Я не смог удержать улыбку. Ладно, что хоть меня к ней не отправляет спросить.

— Дружище, ты про мои отношения с этой женщиной, по — моему, больше меня самого переживаешь.

— Вы очень подходили друг другу, — по голосу чувствовалось, что Лойх тоже улыбается.

— Бабу вам, барин, срочно надо завести. — Хмыкнул я. — Вдовушку какую — нибудь из купчих с конским крупом.

Парень фыркнул:

— Круп понятно, а почему купчиху?

— А потому, что, если ты сейчас со слабоватой на передок благородной девицей спутаешься, оженят тебя на ней, глазом не успеешь моргнуть.

Далее капитан развивать тему не стал и только когда я уже начал засыпать буркнул:

— Если Айлин хватит ума с тобой объясниться, я бы ее выслушал.

Когда пришло осознание сути фразы, сон в очередной раз испарился, а на душе стало очень приятно. Хорошим он все — таки он оказался парнем, не боящийся смерти и крови средневековый мажор, в роту которого я попал служить.

— Лойх, я и без подсказок до такого додумаюсь. Но теперь между нами ее брат, которого я при первом же удобном случае обязательно укорочу.