Хм, а может и вовсе северный караван не южани разнесли, а культисты при поддержке демонов? А что, под видом ограбления они могли набрать жертв для гекатомбы и тогда — у нас тут не прорыв инферно будет, а запросто тот самый разрыв реальности приключится. Не хотелось бы такой радости.

Троица и Хог вернулись. Темный буркнул «досвидания», прозвучавшего чем-то средним между «чтоб ты сдох» и «я тебя лично зарежу», мотнул головой и промаршировал на выход.

— Неприятный тип, явно из благородных, — сказал Хог, посмотрев на закрывшуюся дверь.

— Бывших. Вон как его корежит, явно высоко летал.

— Значит опозорил себя, а может и род обесчестил, вот и изгнали, лишив статута.

— Скорее уж сбежал. Ладно, это не наше дело.

— И то верно, Йо. Что делать будем? Пойдешь, — Хог посмотрел на потолок, намекая на изготовление артефактов.

— Успеется еще. Позже этим займусь, если с Чавуром договоримся.

— А если нет?

— Тогда меня посадят за попытку подкупа должностного лица, а Болзу придется объясняться со следователями. Этот Темный, за своей спесью и желчью, не заметил очевидного, — обвел рукой зал и махнул в сторону улицы. — Слишком много народу видело, как они тащат к нам сундук. Конечно, — усмехнулся, — ничего особенного, до тех пор, пока в этом сундуке не найдут ингредиенты для темных артефактов.

— А вы всегда сможете сказать, что попытка подкупа была принята специально, для ареста, чтобы не заронить подозрения у страшного Болза. Из-за опасения за свою жизнь, — понимающие кивнул Хог.

— Именно, — улыбнулся в ответ, решив не признаваться в том, что подобная мысль не приходила в голову.

— А если управляющий окажется взяточником? — спросил Хог.

— В таком случае мы соберем побольше доказательств и о делах Чавура, и о делах Болза, а потом, в нужный момент, поступим как законопослушные граждане.

— Нам бы такелей подкопить, чтобы и справедливость восторжествовала, и прибыток был, — Хог подкрутил ус.

— Возможно, в этом нам поможет господин управляющий барона, — усмехнулся появившиеся идеи, и принялся нагружать друга заданиями, попутно перебирая в голове схемы артефактов, ища что-то вроде магической камеры или диктофона, а лучше всего и сразу. Что примечательно, нужное вспомнилось сразу, правда, не из артефакторики, а из алхимии — запоминающие кристаллы или кристаллы памяти.

Выращивать их довольно трудно, вернее, изготовить соответствующую установку, представляющую из себя что-то вроде инкубатора для этих псевдо живых объектов, а польза от них весьма ограниченная. Потому-то никто этим всерьез и не занимается. Проще так добыть, выбив из какого-нибудь дикого голема. Они на них чем-то вроде колонии грибов и пятен лишайника прорастают. Особенно на тех, в ком много вулканического камня, а его часто используют, чтобы повысить пассивную защиту от огненной магии. Ведь нет лучшего способа разрушить голема, чем устроить контрастную атаку жаром и холодом.

Теперь Хогу предстояло не только скупить все травы для изготовления эликсиров жизни, до каких сумеет добраться, но и послать кого-нибудь раздобыть десятка полтора-два кристаллов памяти, которые надлежало доставить мне.

— И Скамосу с Келленом записку пошли, пусть изготовят соответствующее количество основ для маскировочных и отводящих глаза артефактов.

— Сделаю, Йо, — кивнул Хог, — но ингредиентов мы все равно не наберем, от силы две пятых выйдет.

— Остальное сеном или еще какой нейтральной соломой добьем, — отмахнулся, прекрасно понимая невозможность получить желаемое. — Эликсиры и с таким выйдут, пусть паршивые, но выйдут, а там, — пожал плечами, — все будет зависеть. от сговорчивости Чавура.

— Ну да, — буркнул Хог. — Может еще чего у бессмертных скупим, — добавил он, пытаясь взбодрить то ли меня, то ли себя.

— Может и пятую часть удастся, если старик Клямиш не заупрямится.

— А он-то тут при чем? — удивился Хог.

— Да так, есть у меня одна мысльишка, но получитсля или нет, — развел руками, — не знаю. Ладно, хватит болтать, у тебя есть дело, вот и займись.

— Да, хозяин, — поклонился Хог и отправился по делам.

«И мне не стоит терять время», — сказал мысленно, направляясь к двери. «В пекарню Кямиша», — приказал кучеру, забравшись в бричку. Тот лишь кивнул и вожжами щелкнул.

Добрались быстро. Подводы крестьянские, доставляющие продукцию полей и деревень в Новик, в средний город почти не въезжали, а те, которые тянули грузы в порт, уже проехали. Горожани, которые работали вдали от дома, убыли раньше, а праздный люд еще не выбрался из домов. Вот и попадались на улицах все больше купцы проде меня и игроки на ездовых петах (животных). Порой, весьма экзотических и не всегда эстетичных. Хотя, может кому-то пауки нравятся, размером с тяжеловоза? Мохнатые такие, с бусинками немигающих глазок, да еще и перебирающих хелецерами? Что ж, как говориться — на вкус и цвет фломастеры разные. Впрочем, игроки спешили к превратным площадям, торопились взять задание или выбраться за стену и заняться прокачкой персонажей. Так что их путь лежал в сторону проспектов, тогда как мой пролегал на улицу между ними.

— Тпр, — натянул вожжи Звок.

— Сходи пока, — кивнул на трактирк, — подлечись, а то от тебя перегаром несет так, что мухи дохнут.

Если бы Звок не был мастером коневодом, да не владел кнутом на уровне эксперта, ему бы еще Йорик старший расчет дал, но Звок не только владел и был, но и многое другое умел, потому и приходилось мириться с его маленькими слабостями, тем более они еще ни разу не вылились в сколь-либо существенные проблема. И даже до хоть немного серьезных трудностей не дотянули.

— Спасибо, хозяин, — поблагодарил Звок, спрыгивая с козел и беря кобылу под узцы.

— А, — махнул рукой, направляясь в несколько обветшалый, но все еще добротный дом с поблекшей вывеской «Пекарня магистра Кямиша».

Толкнув темную дверь из мореного дуба, под перезвон колокольчика попал внутрь. Несмотря на распахнутые ставни и льющийся в окна свет, небольшой зал с полдюжиной столов в правой части и длинным прилавком перед шкафами с полками, производил мрачноватый вид. Чувствовалось в нем заброшенность и дух запустения. И ведь что примечательно, чисто все, а из глубины дома пахнет свежей выпечкой, но вот поди ж ты, ушел отсюда дух жизни и веселья.

Порция внезапно пришедших воспоминаний, и, словно наяву, увидел пекарню такой, какой она была еще недавно. На пустых нынче полках лежали разнообразные хлеба, кренделя, пироги, хрустящие булочки, сладкие пирожки, румяные ватрушки, похожие на бутоны пышки, а на прилавке, там где сейчас лежит сиротливая кучка пончиков, стоял огромный медный бак на чугунной жаровне. Важный, попыхивает паром, с приделанным к нему латунным носиком и краником, выполненном в виде серебрянной птички с красными глазками. Аж головой тряхнул, отгоняя наваждение.

Вовремя, дверь между парой шкафов открылась и шаркающей походкой вышел сам Кямиш. Худой настолько, что мог бы сойти за свеженького лича, еще не закончившего становления. А ведь когда-то он был классическим розовощеким пузаном-булочником в белом фартуке, накрахмаленном колпаке и с руками, вечно покрытыми мукой и сахарной пудрой.

— А, Йо, рад видеть, — улыбнулся он, подслеповато щурясь.

— Здравствуйте, господин Кямиш, — поклонился, отдавая дань уважения возрасту и мастерству старика.

— Так понимаю, ты по делу, — сказал он, не спрашивая, а констатируя.

— Да, — решил не отрицать очевидного, тем более, несмотря на немощь телесную, в глазах его отчетливо светился острый ум и упрямство. То самое, которое позволило ему одному из всего многочисленного семейства пережить болезнь. А может и проклятье, потому как очень уж специфическая был хворь, избирательная. — Я с деловым предложением, — перешел к делу, отбрасывая мысли о возможной цепочки квестов, завязанных на беды магистра пекарного искусства. Ремеслом он максимум до уровня мастера остается.

— Дом не продам, — сразу обозначил позицию Кямиш.