Парни вскоре оказались в ванной, и вот уже Элек, больше не сдерживаясь ласкал своего обожаемого Юрочку в самых интимных местах. А намыленный с ног до головы Юрка вжимался в Эла, тёрся о него своим стояком и пытался привыкнуть к наличию в своей заднице сразу двух пальцев.

— Ой…

— Что, больно?

— Нет… Сделай ещё так… Да… Ах… Эй, ты чего?

— Всё, остальное в кровати, с нормальной смазкой, — Элек убрал руку и стал ополаскивать Юрку из душа.

— Теперь постарайся расслабиться, можешь даже немного потужиться, — Эл поставил любовника на четвереньки, смазал его снаружи и внутри и начал понемногу входить.

— Чёрт, больно, Эл, — к таким ощущениям Юрка готов не был, хотя и растягивал себя раньше пальцами.

— Это только сначала, потерпи, скоро пройдёт, — Эл, преодолевая сопротивление мышц медленно продвигался внутрь, стараясь попутно отвлечь Юру от неприятных ощущений поглаживаниями его бёдер и ягодиц. — Всё, я полностью внутри, чувствуешь? — перед тем как начать двигаться, Элек старался вернуть партнёру возбуждение, подрачивая его член и перебирая яички.

После первой же фрикции Юра потерял способность говорить и связно думать. Он весь сосредоточился на своих ощущениях. Сильные толчки любовника вызывали у него лишь сдавленные стоны — было больно, но вместе с тем чувствовалось и какое-удовольствие — и от того, что головка члена периодически проезжалась по простате, и от осознания того, что им для удовлетворения своей похоти пользуется любимый человек. Юре нравилось это подчинённое положение. В какой-то момент он понял, что особой боли больше нет, а Эл так умело дрочит ему, что он вот-вот кончит.

Через минуту Элек почувствовал ритмично сжимающийся вокруг его члена сфинктер и кончил сам. Он вышел, а Юрка тут же плюхнулся на кровать — руки и ноги его не держали — не столько от физической нагрузки, она была не такая уж большая, сколько от переполнявших его эмоций и отступившего нервного напряжения.

— В следующий раз будет лучше, Серёж, я обещаю.

— Не надо лучше, с тобой всегда хорошо, Эл, — улыбнулся Юра.

— Что?..

— Что?

— Ты сказал, со мной всегда хорошо… Мы ведь первый раз, Юра.

— Да… Не знаю. Не знаю, почему я так сказал. А ты назвал меня Серёжей! У тебя есть ещё парни? С кем ты встречаешься? — вдруг встрепенулся Юрка.

— Ни с кем. У меня никого больше нет, кроме тебя, — Серьёзно ответил Эл. — Я и Сергеев-то никого сейчас не знаю, — Элек смутился. Неужели это из-за очевидного сходства Юры с его биологическим отцом, которого он и не знал в сознательном возрасте?

Володя провалялся в постели с Юркой ещё час, целуясь и обнимаясь. Второго захода Юра бы сейчас не выдержал, поэтому Эл просто отсосал ему напоследок. А потом счастливого и удовлетворённого отвёз домой.

Надо сказать, что заниматься после начала своей личной жизни Юра стал не хуже, а даже лучше. Но и «бонусы» в конце занятий теперь стали значительнее — Эл делал Юрке минет, и иногда давал пососать самому. У Юрки уже при виде члена рот сам слюной наполнялся. «Я как собака Павлова», — смеялся над собой Юра.

Потом были экзамены — у Юры в школе, у Эла в своём ВУЗе. И оба сдали хорошо. Так что толк от занятий определённо был.

***

А через неделю после экзаменов Юрка пришел на встречу со своим другом сам не свой и заявил, что его мать, оказывается, весь последний год встречается со своим бывшим одноклассником, который любит её чуть ли не со школы. Но самое ужасное в том, что контора, где работает этот мужик, переводит его как особо ценного сотрудника в свой европейский филиал. И мать едет с ним! И, естественно, берёт с собой Юрку. А он лучше умрёт, чем расстанется с Элом.

— Никогда не говори, что лучше умрёшь! — Эл так испугался слов своего парня, что даже прикрикнул на него. — Я поговорю с твоей матерью, что-нибудь придумаю. Юр, я сделаю всё, чтобы мы были вместе, обещаю тебе, — уже тише поспешил он успокоить своего любимого.

На самом деле Эла грядущая перспектива ужаснула не меньше, чем более молодого и экзальтированного Юрку. Он не боялся, что Юра, будучи вдали, забудет его, заведёт отношения с кем-то другим. Нет, Эл боялся самого факта разлуки. Он знал, что это будет очень болезненно для них обоих. Между Владимиром Светловым и Юрием Тархановым может быть всё что угодно, но они ни в коем случае не должны расставаться. И Эл начал действовать.

— Пап. У меня есть парень.

— Сынок, ты уверен?

— В чём? В том, что он парень, а не девушка?

— Я хотел сказать, что ты предпочитаешь именно парней? — Макар каминг-ауту сына не обрадовался. Он до последнего надеялся, что Элек женится и наплодит ему кучу внуков (и, может, быть хоть кто-нибудь из них заинтересуется хоккеем! Но это шутка. Лишь бы они были, эти внуки).

— Уверен. У меня уже был любовник, и сейчас я люблю именно парня.

— Ну, хорошо тогда, — совсем нерадостно согласился Макар. — Хочешь познакомить нас?

— Пап, мне нужна твоя помощь. И мамина. Но с ней я пока не говорил, там же знаешь, тёть Зоя всё время рядом, а у неё… свой взгляд на вещи.

— Это интересно, — насторожился Макар. — Так чем же я могу тебе помочь?

— Помоги мне убедить его мать разрешить ему жить здесь, с нами.

— Подожди, ты говоришь «его мать»… Сколько лет твоему парню?

— Шестнадцать.

— Боги! — схватился за голову Гусев. — Эл, он же ещё ребёнок!.. Ты уверен? И почему вы не можете просто встречаться, зачем сразу жить? И на что?

— Мы и встречаемся. Только его мать уезжает за границу с новым мужем и хочет забрать Юру с собой.

— Это естественно, раз ему шестнадцать лет, — Макару вспомнилось как страдал в своё время Серёжа, когда Элек уехал с профессором в Германию. — Но как я или твоя мама сможем убедить постороннюю женщину оставить сына у совершенно чужих людей?

— Мы немного знакомы… Это подруга маминой двоюродной сестры. Я был у её сына репетитором.

— Ах, вот оно что… — протянул Гусев. — Я попробую поговорить. Но, Эл, содержать этого мальчика…

— Пап, у меня ведь есть небольшой доход от квартиры Сергея… Мы столько лет её сдаём, а деньги я особо не трачу, — Элек в очередной раз поблагодарил своего покойного биологического родителя за то, что тот предусмотрительно отписал московскую квартиру ему. — Ну, если совсем тяжело будет, работать пойду… — Макар на на это только вздохнул.

А дальше пошли длительные переговоры между Юркиной матерью, Володей, Майей, её кузиной и Макаром. Напирали, конечно, на то, что мальчику с трудностями в учёбе и межличностном общении лучше не менять сейчас страну проживания, и хотя бы доучиться в школе надо на Родине. А им, в смысле новому (и единственному) Юриному другу — Володе и его семье, пребывание пацана совсем не в тягость — дом большой, места всем хватит. Женщина в итоге согласилась, но сказала, что переводить на содержание сыну сможет только относительно небольшую сумму. «Так что, если он вас объест — не обессудьте».

Макар и остальное семейство вписались выполнять каприз (по-другому и не назовёшь) Элека только в память о покойном Серёже. Тот без своего андроида чуть умом не тронулся и даже с жизнью распрощаться решил. А тут его сын, плоть от плоти, так сказать… А ну как дурная наследственность проявится? То-то и оно…

***

— Ну же, проходи, не бойся, — Элек почти силой втащил друга в гостиную, где собралось всё семейство.

Юрка под конец так переволновался от предстоящей встречи с родственниками своего парня и перспективы жить с ними под одной крышей, что уже хотел было пойти на попятную и остаться жить в своей квартире. Остановило его только то, что мать эту самую квартиру готовила к сдаче на время своего отсутствия. Эл, который Володя, на самом деле тоже нервничал — его семья ещё ни разу не видела мальчика, только слышали о нём. Вдруг он им не понравится? На этот случай Элек готов был уйти с Юрой вместе, снять какое-нибудь жильё, перейти на вечерний или даже заочный и пойти работать полный день.