— Я не поняла и половины сказанного тобой. Но суть уловила, — нахмурилась Америка. — Тогда тебе стоит сходить к этим… как их там…

— Исключено, — Ник мотнул головой, пока застёгивал на все пуговицы рубашку.

Бывшая пиратка скептически подняла бровь и воззрилась на Анну в поисках объяснений. Та лишь махнула рукой — долго рассказывать.

— Ну, как хочешь. Я настаивать не буду.

***

Совсем скоро на общем ужине (на котором настаивала генеральша), Анна объявила Жадин, что не будет оставаться в Квинси на эту ночь и сразу же отправится в дорогу, поскольку покончила со всеми делами здесь. Путь предстоял неблизкий, а она ещё хотела заглянуть в одно поселение, чтобы заодно пополнить свой запас провизии и патронов.

— Жаль, — проговорила Уильямс, и Выжившая неожиданно для себя поняла, что говорит она искренне. — Но можешь взять немного консервов в дорогу.

— Я провожу тебя, — неожиданно обозвался Ник, который, хоть и не наблюдался за обеденным столом, находился в том же помещении и, прислушиваясь к их разговорам, чинил механизм руки.

Не ожидавшая этого Анна почувствовала, что на миг её дыхание спёрло, будто от сильнейшего толчка, а затем же всё вернулось в норму. Правду сказать, она вновь хотела исчезнуть, не попрощавшись, но, похоже, в этот раз подобный трюк у неё не пройдёт. Тем не менее, для Анны его слова отозвались облегчением в душе: они всё же объяснятся перед последним расставанием, и чувство вины не будет тяготить её все последующие годы. Вот только готова ли была она к этому именно сейчас? Вряд ли.

И хоть аппетит у Выжившей пропал, та задержалась за ужином позже обычного, стараясь оттянуть своё прощание. Затем же, наконец, поднялась, пожала руку Престону (ещё до конца не оклемавшемуся после вчерашнего, но уже в сознании благодаря талантливой Кюри), вновь дала пять Стурджесу и кивнула на прощание посмутневшему со вчерашнего дня Патрику. Кюри стиснула её в объятиях и клюнула в щёку. Жадин же просто положила руку ей на плечо и проговорила: «Если вдруг… если вдруг тебя вновь потянет назад — помни, тебе всё так же рады здесь, что бы ты ни напридумывала». Америка же сказала, что завтра тоже покинет Квинси и напрямик пойдёт к причалу, дабы попрощаться с остальными пиратами «Галатеи» — всё же, она провела с ними вместе около года и уйти без прощаний было бы немного невежливо с её стороны.

Окончательно попрощавшись со всеми, Анна повернулась к Валентайну, молчаливо наблюдавшему за этой сценой.

— Пошли?

Он кивнул.

— Меня не стоит проводить далеко, — сразу же заявила она, когда Квинси остался позади, а спутники вышли в мрачную, усеянную тенями Пустошь, слабо освещаемую луной, едва виднеющейся из-за густых облаков. Похоже, собиралось на дождь.

— Я и не собирался, — ответил Ник. — Просто мне хотелось передать тебе кое-что… скажем так, без свидетелей.

Это не могло не заинтриговать Анну, но виду он не подала, лишь молчаливо кивнула. О чём говорить с бывшим напарником дальше она не знала. Когда-то им всегда хватало тем для разговоров, вчера же алкоголь неплохо развязал язык. Что же о сегодняшнем дне… Выжившая чувствовала, что в этот последний миг должна сказать хоть что-то ему о том, что скопилось в её душе за все эти три года, когда они не виделись, но хорошо помнила, чем это всегда заканчивалось. Она не могла просто покинуть его, сухо кивнув или пожав руку, как Престону. Её безмолвие окончательно портило их следующее расставание, но перебороть себя Анна не могла.

Они остановились на одной из развилок, и Выжившая, чтобы скрыть неловкость, сложила руки на груди и повернулась к детективу.

— Итак… — выдохнула она.

— Итак, — начал он, — как ты знаешь из слов Америки, моим системам осталось недолго. Нет, — Ник уловил её взгляд, — я говорю тебе это не ради каких-то сантиментов или чтобы меня пожалели. Я уже успел почти примириться с этим. В конце концов, моя жизнь на пустошах была весьма насыщенной. И я рад, что в это время сумел помочь не одному человеку, отталкиваясь от первичного смысла моего создания. Всё это я говорю с простой целью, чтобы сказать, что я рад успеть ещё раз увидеть тебя за этот промежуток времени. Пусть наша первая встреча — что в первый, что во второй раз — была не из самых приятных, — он усмехнулся, а Анна же глубоко вдохнула, вспоминая обстоятельства, при которых они впервые встретились — и она испугалась Ника до смерти, а во второй же раз вовсе нагрубила. — И я наконец-то могу передать тебе это.

Детектив протянул ей плотный потускневший от старости конверт, всё ещё сохраняющий качество бумаги спустя столько лет. С нескрываемым удивлением Анна приняла его и попыталась прощупать изнутри, но это не дало никакой подсказки о содержимом.

— Откроешь его уже там, на корабле. Когда наши дороги опять разойдутся. И ты почувствуешь, что меня больше нет рядом.

— Ты можешь прийти и проводить меня вместе с Америкой, — выпалила Выжившая, а затем осеклась, поняв, что только что сказала. Она же собиралась попрощаться с ним сегодня. Почему же решила растянуть всё ещё на одну встречу?

— Я обдумаю твоё предложение, — кивнул Валентайн. Определённости это для неё не внесло.

А спустя несколько мгновений он произнёс:

— Проведав «Дом воспоминаний» в Добрососедстве, я просмотрел воспоминания леди Ребиндер. Это… это было ужасно, Джоанна, — он на секунду приподнял руку, чтобы по привычке ободрить её, положив ладонь на локоть, но вовремя осёкся, и его рука безвольно повисла в воздухе. — То, что ты пережила. Я даже и не думал… что всё там было настолько…

Анна вздрогнула. Их первую стычку с этой сумасшедшей роботессой она пыталась выбросить из головы вот уже три года, но ничего не получалось, и она всё ещё приходила к ней во снах.

— И ещё кое-что… — Он потянулся к ножнам и отстегнул свою шпагу, а затем же, придерживая её на ладонях, протянул ей. — Я хочу оставить тебе «Сердцееда». Сабли — это, конечно, хорошо, но ничто не заменит одной хорошей шпаги… Тем более, что ты потеряла «Кассиопею».

Этот его жест стал последней каплей и окончательно выбил её из колеи привычной, устоявшейся жизни, которой Анна старалась придерживаться до вчерашнего дня вопреки всему. Она осторожно коснулась металла шпаги и почувствовала, как вместе с этим прикосновением оживает внутри неё столько воспоминаний — словно первые весенние ростки после затяжной зимы пробивают себе путь сквозь тяжёлую толщу снега. На этой шпаге она впервые училась фехтовать, ею когда-то Выжившую лишили длинных волос во спасение, а однажды даже положили между ними в особняке Миллеров в знак чистоты их намерений. И сейчас Анна почувствовала, что сейчас Ник, умеренно или нет, словно воткнул «Сердцееда» ей в грудь и пронзил насквозь, а она даже не сопротивлялась. Выбив весь дух, её толкнуло осознание того, что они действительно больше не увидятся. И впервые Анне захотелось плюнуть на всё. И остаться хотя бы ради него.

Выжившая приняла шпагу из его рук, не зная, что сказать.

— Я… — она запнулась. — Дровосек…

И стоило её последним робким, неловким словам повиснуть в воздухе, как Анна поняла, что натворила. Медленно опустила глаза, предпочитая смотреть на свои руки, сжимавшие рукоять нового клинка, нежели встретиться с ним взглядом. Потому что ещё немного — и она бы таки заплакала прямо при нём. Ещё немного — и она бы кинулась к нему и забыла обо всём.

— Я буду ждать тебя на берегу, — наконец-то выдохнула Анна и, всё так же не поднимая глаз, покинула его.

Она не оборачивалась и не заметила того, что детектив ещё долго провожал взглядом её удаляющуюся фигуру, а затем же, в прощальном жесте прикоснувшись к шляпе, развернулся и медленно пошёл назад, в сторону Квинси.

***

Когда на следующий день поселение, где она приобрела необходимое, осталось позади, Выжившая сделала привал в одном из заброшенных доков. Отсутствие сна за последние сутки давало о себе знать, и Анна чувствовала себя помятой, словно мясо гнуса после хорошей отбивки Роберты. А рука у кока воздушных пиратов была ещё какой крепкой.