***

— Почему она не просыпается? — громыхнул кулаком по стене Уинфред на следующий день, когда только покинул палату Америки.

— Ей нужно время для того, чтобы отдохнуть после сложнейшей нагрузки на организм. Мы прилагаем все усилия, дабы ей стало лучше, но тоже не всесильны, — в голосе Дафния скользила явная усталость. Сколько же он не спал, думала Анна, глядя на отпечатки бессонных ночей у него под глазами. Заснуть, пока его пациентка не пришла в себя, он не мог — всё опасался, что ей будет оказана неправильная помощь и всё пойдёт насмарку. Да и, к тому же, его самого удивляла причина такого состояния Америки, ведь она уже должна была отойти от наркоза.

Уинфред пробормотал что-то угрожающее и поспешил скрыться. Дафний и Анна же зашли обратно в палату, где за пациенткой присматривала докторка Усанаги.

— Ваши предположения, коллега? — спросил у неё Уолтерс спустя какое-то время.

— Ослабевший организм справляется недостаточно, перенапряжение, колоссальный стресс для иммунной системы… да много чего, что могло повлиять на такие показатели, — ответила она, сверяясь с записями в планшете Дафния. — Главное — автодок показывает, что она идёт на поправку.

— Он ведь не может засбоить? — подала голос Выжившая, и Сюин смерила её пренебрежительным взглядом.

— У вас есть какая-то другая альтернатива… как вас там, Анна?

— Нет, — она решила отступить и не начинать конфликтов с ней, — однако же нам нужно просчитать все возможные погрешности.

— Погрешности у нас исключены, — процедила Усанаги и, оставив планшет, покинула помещение, шурша своим чёрным докторским платьем, на которое поверх был надет белый халат.

Анна вздохнула. Да, похоже подругу в этой особи ей не найти. А ведь жаль — хорошо было бы склонить её на свою сторону и объяснить, что они с Дафнием и другими прибывшими галатеевцами такие же пленники. Но, похоже, хоть какое-то союзничество с капитаном Уинфредом не добавляло им симпатий.

— Она не всегда была такой, — проговорил Уолтерс, словно прочитав её мысли. И уточнил: — Усанаги. Как я подозреваю, такой раздражительной она стала из-за раскола Последователей Апокалипсиса. Ещё бы — события на невадских пустошах хорошенько так подкосили их.

— Последователи? — Анна обернулась к нему.

— Организация, к которой когда-то я себя относил. Главной её целью является сохранение человеческих жизней. Поэтому они и добровольно помогают всем на здешних землях. Но, даже когда я их покидал, их оставалось слишком мало. А уж теперь…

Анна отвела взгляд. Не нравилось ей, как все намекали на то, что со тут творилось что-то неладное. «Не мое дело», — приказала она себе не лезть во всё это. Скоро они отбудут отсюда и, женщина надеялась, никогда больше не вернуться.

Но всё же, она не удержалась, дабы задать один вопрос:

— А из-за чего же ты бежал, Дафний? Или от кого-то?

— Не совсем, — мотнул головой он. Немного помолчав — видимо, решая, признаться или же нет, — он всё же ответил: — Только от утраты.

Он запнулся. Постоял, собираясь с духом — было видно, что произносит он это вслух впервые после того, как значимое событие всколыхнуло его жизнь.

— У нас с сестрой никого не было. С родителей. Нас спасли Последователи ещё в раннем возрасте и вырастили. Не как родных детей, конечно, но дали хоть какое-то образование и помогли встать на ноги. Я остался с ними, на их главной базе — Форте. Сестра же пошла на службу медиком в войска НКР — уж о Новой Калифорнийской Республике ты знаешь? — Анна кивнула. — Ну и, во время одной из разборок с другой организацией её и убили.

— Против кого же они воевали?

Но Дафний уже растерял прежнюю словоохотливость и вновь замкнулся.

— Мне тяжело дальше говорить об этом.

Понимающе кивнув, Анна лишь на несколько мгновений накрыла его руку своей и одобряюще похлопала.

— Я тоже бежала… ото всего, что у меня было, — лишь тихо проговорила она и удалилась, дабы подышать свежим воздухом и не расплакаться тут, при Дафние.

***

Вечер обещал быть спокойным. Относительно. Америка всё ещё не просыпалась, а Уинфред потихоньку закипал. Ещё немного — и разразился бы гром, последствия которого пугали своей неопределённостью. Но, к счастью или нет, рутинный день разбавило появление незнакомца. А точнее — незнакомки. Высокой смуглокожей женщины с двумя секьюритронами за спиной и изрядно потрёпанным шарообразным роботом, парящим вслед за ней.

Вылетев пулей в коридор, Усанаги уже хотела было возмутиться, но застыла, увидев переступившую порог её клиники, и склонила голову в приветствии.

— Мисс Гвен… Мы не знали, что вы собираетесь посетить нас.

— О, прошу, не называй меня так, — она добродушно махнула рукой. — Я ведь не какая-то там мисс, а всё еще с нашей последней встречи Курьерша.

— Хорошо, — Сюон подняла голову. — Что привело вас к нам?

— Вот это, — Курьерша кивнула в сторону окна, где на горизонте маячила «Дьяволица». — Как я подозреваю, Уинфред тут? Мне нужно поговорить с ним. Серьезно поговорить с ним.

— Да, мисс… то есть, Курьерша. Он объявился тут несколько дней назад с пациенткой и поставил всю мою клинику на уши. Уж не знаю, чем я так провинилась, что заслужила такую кару…

— Разберёмся, — Курьерша щёлкнула пальцами. — Веди меня к нему.

Они зашагали вдоль больничных коридоров, а роботы-охранники покатились за ними. Несколько любопытных работников провожали их заинтересованными взглядами и перешёптывались о появлении легендарной Курьерши.

— Он сейчас остановился тут, — Усанаги жестом указала на дверь, к которой они пришли.

— Хорошо, — кивнула она. — Можешь, э-э-э, быть свободна. — Сколько бы лет она не занимала пост правительницы Нью-Вегаса, прямые приказы всё ещё давались ей с трудом.

Услышав за дверью голоса, капитан Уинфред насторожился. А прислушавшись и поняв, кто же к нему пожаловал, ухмыльнулся, встал и приготовился встречать гостью.

Она не заставила долго себя ждать: пинком открыла дверь в помещение, заставив её жалобно вскрикнуть, и, уперев руки в бока, оглядела комнату. Заметив стоящего у стола капитана «Дьяволицы», она нахмурила брови, двинулась к нему и, набрав побольше воздуха, начала:

— УИНФРЕД, черти б тебя побрали, что ты вообще творишь?!

— Да-да, я тоже рад тебя видеть, — сложил руки на груди он.

— У нас, чтоб тебя, был договор! Ты на пушечный выстрел не приближаешься к Нью-Вегасу, не расстреливаешь моих людей и роботов, а ещё оставляешь в покое мирных жителей? Так какого дьявола твой секьюритрон доносит мне, что ты попёрся в эту клинику?!

— О, он как-то медленно донёс, — проговорил Уинфред, всё так же ухмыляясь. — Я думал, что ты объявишься ещё вчера.

— Ты мне зубы не заговаривай, мать твою! — вскричала Курьерша. — С хрена ли ты обосновался тут? Отвечай!

Капитан «Дьяволицы» оглядел с ног до головы разъярённую Курьершу. За три года, что они не виделись, его заклятая подруга успела немного изменится: теперь носила короткую причёску с чёлкой, заработала множество шрамов по всему телу и умудрилась как-то лишиться правого уха. Но кое-что в ней неизменно оставалось прежним: потёртый плащ поверх закрытого брючного костюма и брони, сильно загоревшая от мохавского солнца кожа и робот-напарник ЭД-Э, парящий позади неё.

— Да, ты всё такая же, Шестая, — вынес вердикт он. Курьерша хлопнула себя ладонью по лбу.

— А ты такой же скользкий и опять увиливаешь от вопросов.

— Ну, почему же? Это не секрет. Моя дочь больна. И тут — единственное место, где её могли бы вылечить.

— Мария? — она подошла к нему, попутно вспоминая имена всех детей, запомнившихся ей ещё совсем юными.

— Нет, — качнул головой Уинфред. — Марии уже нет с нами. — Он скорбно опустил взгляд, и даже Курьерша, распутавшая за свою жизнь сколько клубков с интригами и притворством, не смогла опознать фальшь в этом — настолько ловок был Джексон.

— Соболезную, — кивнула Шестая. — Она была довольно… неплохим ребёнком. Значит, из дочерей осталась Америка.