«Не могу, – подумала Суоми. – Надо назад. Какая-то бессмыслица. Зачем я ввязалась в это? Этого не было в программе!» – Возникло ощущение недостатка кислорода, и ее дыхание участилось. «Надо успокоиться, ты же знаешь», – убеждала она себя, продолжая ползти, уже касаясь головой сводов.
Но вот что-то мелькнуло впереди. Сначала Суоми испытала прилив сил, который сменился страхом. Она двинулась быстрей и уже ясно увидела блеск воды. Это было небольшое озеро в обширном гроте. Но перед гротом стало еще уже. «Выдохни и прыгни», – услышала Суоми где-то впереди. Она так и сделала. Получилось! Она развернулась и крикнула в тоннель:
– Я в гроте! Здесь очень красивое озеро!
– Мы сможем пролезть?
– Мао – нет. А ты, Мокли, возможно.
– Возвращайся! Ждем тебя! – крикнула Мокли.
Их голоса звучали очень близко, а она ведь проделала большое расстояние. Видимо, это был акустический эффект. Близость их голосов очень ее поддерживала. Суоми заставила себя оторваться взглядом от отверстия в тоннель и направилась к воде. Поверхность воды была гладкая словно первый лед, но время от времени вздрагивала от упавших со свода капель и тогда вода оживала. Как будто тысячи маленьких окошек открывались в другой, подводный мир, но за окнами было темно. Даже в водах подземных озер обитает живое – совсем прозрачные рачки, редкие слепые рыбы, которые и являются пищей для летучих мышей. Крыланы каждый вечер на закате, когда небо заливается красным отсветом, вылетают из своих мрачных жилищ и всей стаей направляются лакомиться фруктами, они очень любят манго и готовы проделать многокилометровый путь каждый вечер, чтобы вдоволь наесться сочными фруктами. За один налет большая стая крыланов, а это всего лишь один клан, обитающий в одной пещере, способна опустошить небольшой фруктовый сад. Но это в короткий сезон созревания фруктов. А зимой они вынуждены питаться чем попало, и обитающая в подземных озерах рыба составляет иногда их скудный зимний рацион.
Суоми достала фляжку, не без сожаления вылила из нее остатки бодрящего бальзама и нагнулась к воде. Что-то показалось ей необычным. Она набрала полную фляжку озерной воды и завинтила крышку. Поверхность воды была неподвижна. Это было странно, но не только это. Она занесла руку над водой, не решившись опустить ее в воду. Отражения не было. Поверхность гладкая как стекло, но при этом нет отражения… Струйки пота побежали у нее по спине и неприятно защекотали. «Зачем я здесь нужна?» – задала вопрос Суоми шепотом. «Вода…» – послышалось в ответ. И капли весело посыпались со свода, зазвенели, отдаваясь эхом. «Ты что – живая?» – Суоми не без опасений погладила воду. «Все в мире живое… и тем более вода. Она везде и без нее все – ничто. Вода и есть сама жизнь. Вода дарит жизнь. И забирает ее…»
Суоми отдернула руку, посмотрела на ладонь и захотела вытереть ее, но ей стало неловко, она чувствовала, что за ней следят. «Что я должна сделать? И если я этого не захочу – ты рассердишься и выйдешь из себя? Ты же можешь двигаться и затопить тоннель…» – Суоми не понимала, почему она стала все произносить вслух без разбора. Как только мысль появлялась у нее в голове – она ее озвучивала. Суоми прикрыла свой рот ладонью. Но она не говорила. Это она слышала свои мысли, звучавшие снаружи.
«Набери воды и напои всех, кого хочешь отпустить…» – снова прозвучало в гроте. «Не понимаю…» – прошептала Суоми. «Почувствуешь… почти всегда этого достаточно. Понимать – это вторично. Смотри, слушай, осязай и почувствуешь. Но без ошибки. Будешь думать – и беда… Не для тебя. Для всех». – И голос смолк, поверхность озера задрожала, несколько капель оторвались от нее и вернулись на свод. Суоми подождала немного. Ни звука, ни всплеска. В зеркальной глади отразились стены тоннеля. Это было невозможно. Но Суоми заставила себя не думать и зашагала ко входу в тоннель. Она без труда нырнула в него, словно она сбросила несколько килограммов, повернулась, помахала рукой своему неестественному отражению в озере, оно ей улыбнулось и помахало в ответ. Суоми быстро и легко стала продвигаться вперед. Фляжка лежала в кармане и больно давила при каждом движении. Положить ее было больше некуда, а ползти предстояло еще долго. Суоми не выдержала, достала фляжку, взяла ее зубами, крепко их стиснув. Она почувствовала, как вода просачивается через пробку, и ее вкус показался ей чуть соленым. Она остановилась, сильно завернула пробку и продолжила ползти. «Не забудь про животных, но опасайся хищников…» – зазвучал голос со стороны грота. На стене снова стали появляться изображения представителей флоры и фауны. Сначала появилась черепаха, птица и змея. Птица была черная и маленькая, с длинным хвостом. Глаза у нее были светло-голубые и как будто объемные, она сидела в ветвях бананового дерева. Суоми показалось странным, что в местах такой бурной растительности и буйства красок живет унылая черная птица, да и это небезопасно для нее. А как же мимикрия? Она сильно выделяется на фоне свежей зелени. Суоми открыла фляжку, капнула несколько капель воды на ладонь и провела ею по изображению. Хвост птицы стал приобретать цвет – от иссиня-черного до ярко-зеленого, на голове стал проявляться ранее незаметный хохолок красного цвета, оперение стало ярким. Птица встряхнула головой, хвостом, глаза ее стали темными, как спелая черника, она вся пришла в движение и оторвалась от стены, оставив вместо себя углубление, словно кто-то сделал в камне ее слепок. Птица издала какой-то звук без единой гласной, похожий на «ктцль», и исчезла в тоннеле. Суоми поползла за ней.
– Да ведь это кетцаль! – вырвался у нее возглас изумления.
– Суоми, ты с кем там разговариваешь? Уух! Чуть не в глаз! – Мао еле увернулся от промчавшейся мимо него птицы в ярком оперении.
Фонарь высветил оскал кугуакуараны, как называли ее индейцы, а может быть, это был ягуар. Цвет шерсти и наличие рисунка трудно было определить, изображение было покрыто слоем пыли от песчаника. Кошка победоносно держала лапу на теле оленя. Суоми захотелось погладить ее по шерсти и понять, кто это. Она открыла фляжку и влажной ладонью погладила кошку по спине. В местах соприкосновения проявился коричневый окрас горного льва. Кошка встряхнулась, но не двинулась с места. Суоми внезапно поняла опасность, но оставлять ее в таком состоянии было бы жестоко. Продолжая смывать пыль с пумы, Суоми надеялась только на одно – наличие у пумы жертвы отвлечет ее. Олень уже не подавал признаков жизни. Пума облизнулась, аккуратно перешагнула через свою добычу, сделала мягкий прыжок и исчезла в конце туннеля, оставив после себя мягкое прикосновение своего хвоста на лице Суоми да углубление рядом с поверженным оленем. Суоми была в замешательстве – она не услышала ни звука на том конце лаза, и это напугало ее. Мао и Мокли не могли не отреагировать на животное при хорошем или плохом для них исходе. «Может быть, их уже нет в условленном месте?» – Страх заставил ее двигаться быстрей.
Впереди сверкнули желтые глаза. «Значит, кошка не добралась до выхода и прячется в тоннеле, выжидая. Но кого она ждет?..» Встреча с голодным, только что лишившимся своей добычи хищником заставила Суоми остановиться. Уж вряд ли кошка будет ждать, чтобы отблагодарить за свое спасение. Назад пути тоже не было. Надо громко позвать Мао, пума испугается и кинется к выходу.
– Мао, вы меня ждете? Я выпустила кугуара, и он где-то в тоннеле ближе к вам, пропустите его! – громко крикнула Суоми.
– Ого! Ты там что – по пути открываешь клетки? Прежде чем открывать, смотри, кто внутри! – Мао, как всегда, не мог обойтись без нравоучений, которые почти всегда считал хорошими советами.
Суоми подбодрилась голосами и двинулась дальше, стараясь не смотреть на изображения на стенах. Она прошла мимо стайки паукообразных обезьян, большой игуаны, впереди возник силуэт тапира, и Суоми внезапно увидела шанс спастись. Она подошла к тапиру и уже набрала в руку воды, как в черных грустных глазах животного блеснула слеза.
– Ладно, как-нибудь в другой раз, в другой последовательности, – сказала ему Суоми, и ей показалось, что она услышала вздох облегчения спасенного от хищной кошки животного.
